Analitika.at.ua. Указ президента Гейдара Алиева от 26 марта 1998г. – сжатый вариант официальной версии

«исторического прошлого азербайджанского народа», не касающийся даже отдельной даты или отдельного события. Последние два столетия представляются сплошным «геноцидом азербайджанского народа».

Последние двести лет действительно представляются одной сплошной эрой «геноцида азербайджанского народа», причем непонятно, о каком народе идет речь, если (как писал Сталин) азербайджанская социалистическая нация – детище революции и политики партии по национальному вопросу? Если под «азербайджанцами» понимается тюрко-татарское население Ирана и Армении, исповедующее шиизм, – это одно, и совсем другое - если это народонаселение современной республики. «Геноцид азербайджанского народа», согласно указу Гейдара Алиева, начинается с подписанных еще в начале XIX в. Гюлистанского и Туркманчайского Русско-персидских договоров и продолжается до сих пор.

Обращаем внимание на неограниченную хронологию в ограниченном тексте указа главы Азербайджанской Республики «О геноциде азербайджанцев»:

«Геноцид, неоднократно осуществленный против азербайджанского народа и не получивший в течение длительного времени должной политико-правовой оценки, является одной из <...> нераскрытых страниц истории.

<...> С подписанных в 1813 и 1828 гг. Гюлистанского и Туркманчайского договоров началось расчленение азербайджанского народа, передел наших исторических земель. Продолжением национальной трагедии разделенного азербайджанского народа стала оккупация его земель. В результате реализации этой политики в кратчайшие сроки было осуществлено массовое переселение армян на азербайджанские земли.

Неотъемлемой частью оккупации азербайджанских территорий стала политика геноцида. Несмотря на то что размещенное на землях Иреванского, Нахчыванского и Карабахского ханств армянское население составляло, по сравнению с проживающими там азербайджанцами, меньшинство, однако оно под опекой своих покровителей добилось создания такой административно-территориальной единицы, как так называемая "Армянская область” <...>

Воодушевленные иллюзиями создания "великой Армении”, армянские захватчики, не скрывая при этом своих намерений, в 1905-1907гг. провели ряд широкомасштабных кровавых акций против азербайджанцев. Зверства армян, начавшиеся в Баку, охватили весь Азербайджан, а также азербайджанские села на территории нынешней Армении <...>

Используя в собственных целях обстановку после Первой мировой войны, февральского и октябрьского переворотов 1917г. в России, армяне стали добиваться реализации своих планов под знаменем большевизма. Бакинская коммуна под лозунгом борьбы с контрреволюционными элементами с марта 1918г. приступила к осуществлению преступного плана, преследующего цель ликвидации азербайджанцев всей Бакинской губернии <...> Воспользовавшись советизацией Закавказья, армяне в своих гнусных целях в 1920г. объявили Зангезур и ряд земель Азербайджана территорией Армянской ССР.

Впоследствии для дальнейшего расширения политики депортации азербайджанцев с этих территорий стали использоваться новые средства <...> С этой целью они добились принятия специального постановления Совета министров СССР от 23 декабря 1947г. "О переселении колхозников и другого азербайджанского населения из Арм. ССР в Кура-Араксинскую низменность Аз. ССР” и достигли реализации на государственном уровне в 1948-1953гг. массовой депортации азербайджанцев с наших исторических земель. Начиная с 50-х годов армянские националисты с помощью своих покровителей начали оголтелую кампанию духовной агрессии против азербайджанского народа <..>

В республике не была дана правильная политическая оценка и изгнанию на начальном этапе возникшего с 1988г. так называемого нагорно-карабахского конфликта ста тысяч азербайджанцев со своих исторических земель <...> Именно результатом этого стало введение войск в Баку в январе 1990г. в целях подавления все усиливающегося народного движения. Сотни азербайджанцев были убиты и ранены, получили увечья, подверглись физическому давлению... В феврале 1992г. армяне учинили невиданную расправу над населением города Ходжалы. Эта кровавая трагедия, вошедшая в нашу историю как Ходжалинский геноцид, завершилась истреблением тысяч азербайджанцев, их пленением, город был стерт с лица земли».

Таким образом, «совокупный азербайджанский геноцид» слагается, по официальной версии, из множества «азербайджанских геноцидов»: например, 20 января отмечается в этой республике как День всенародной скорби (о данной дате мы поговорим в третьей главе), 26 февраля – День памяти жертв Ходжалы. Показательно, что большинство политически значимых дней азербайджанского календаря непосредственно связано со сферой либо армяно-азербайджанских, либо русско-азербайджанских и ирано-азербайджанских отношений, иными словами, они базируются на выстроенном образе внешнего врага.

20 января – День всенародной скорби,

26 февраля – День памяти жертв Ходжалы,

31 марта – День геноцида азербайджанцев,

15 июня – День национального спасения,

17 ноября – День национального возрождения,

31 декабря – День солидарности азербайджанцев всего мира.

Это примечательное обстоятельство – иллюстрация азербайджанских поисков национальной идентичности посредствм поддерживания и внедрения  в общественное сознание образа внешнего врага. Именно такие календарные дни, аккуратно распределенные по всем четырем временам года, формируют среду обитания целого народа, ориентируют его представителей на агрессивное мировосприятие, манипулируют массовым мнением и направляют это массовое мнение по заданному курсу.

По поводу официального алиевского указа Виктор Шнирельман пишет: «Русско-иранские договоры 1813 и 1828гг. объявлялись началом "расчленения азербайджанского народа, переделом наших исторических земель”; речь идет о периоде, когда восточнокавказские тюрки сами еще и не думали о том, чтобы становиться "азербайджанским народом” и даже не знали этого термина».

Исследовательница проблем Ближнего Востока Ш.Хантер считает, что искаженное понимание азербайджанцами характера этнических исторических и культурных связей между Ираном и Азербайджаном связано и с наследием советской историографии, носителем которой является и нынешнее поколение титульной нации этой республики. К таким историческим мифам она относит «представление о существовании якобы в древности единого азербайджанского государства», включавшего большую часть территории нынешнего северного Ирана, которое оказалось разделено на две части в результате некого российско-иранского сговора.

Обозначенный Алиевым идеологический курс постоянно обогащается очередным вливанием «фактурного материала», и миссию отца продолжает нынешний президент. Он также безостановочно говорит об азербайджанской принадлежности Еревана, находит какие-то свежие «следы изуверств армян», подписывает такие же документы: к примеру, 30 октября 2009г. – специальное распоряжение о создании в городе Куба «Мемориального комплекса геноцида». В документе, в частности, отмечается: «В начале прошлого века в результате политики массовых этнических чисток и агрессии, осуществляемой армяно-дашнакскими формированиями на азербайджанских территориях, в Баку, Губе, Карабахе, Шамахе, Кюрдамире, Сальяне, Лянкяране и других регионах были уничтожены десятки тысяч невинных азербайджанцев, против нашего народа учинен один из самых трагических актов геноцида ХХ века».

В марте 2010г. заместитель директора Института истории Академии наук Азербайджана Джаби Байрамов озвучил очередную «громкую сенсацию»: «Геноцид, начатый 24 марта 1918г. под руководством Степана Шаумяна в отношении азербайджанцев, продолжался несколько дней. Тогда на территории Азербайджана было убито до 700 тысяч человек».

Едва ли имеет смысл продолжать этот бессовестный список. Нельзя в такой степени глумиться над историей, над своим же народом, в конце концов, нельзя превращать «геноцид» в универсальное средство воспитания больных поколений, в механизм манипуляции сознанием.

Заинтересованное в скорейшей рязрядке региональной напряженности международное сообщество, если, конечно, оно искренно в своих благородных анонсах, обязано заставить политическую элиту этой республики отказаться даже не столько от воинствующей риторики (в сформированной ими атмосфере это невозможно, армянский народ преподносится как «исчадие ада»), сколько от надругательств над историей. Иначе весь Кавказский регион превратится в один сплошной «Черный календарь».

В системе определений международного права необходимы изменения, способные эффективно применяться на современной политической арене. Можно бесконечно долго рассуждать о том,что при оценке того или иного исторического события международное право толкуется предвзято, а сами толкователи руководствуются не столько нравственными и правовыми (последнее, кстати, не во всех случаях противоречит первому), сколько сугубо прагматичными соображениями. Мировая практика действительно изобилует подобными примерами, которые уже мало кого удивляют. Впрочем, от этого они не становятся менее возмутительными и циничными.

Совершенно очевидно, что некоторые базовые нормы международного права должны быть адаптированы к принципиально новым терминологическим условиям, в которых оказался мир в процессе (и после) краха лагеря социализма.

В этом отношении резня армян на территории Азербайджанской ССР объективно представляется перчаткой, брошенной базовым устоям «Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него». Разумеется, можно бесконечно долго говорить о двойных стандартах, можно очень долго перечислять примеры спекулятивной интерпретации концептуально схожих событий, однако субъективный фактор нельзя ставить над объективным - по крайней мере, пока современное международное право – разработка биполярного послевоенного мира – не приведено в тот должный терминологический вид и порядок, которые отражали бы абсолютно весь спектр «новых преступлений». Именно несоответствием исторических этапов и обусловливается нынешняя размытость многих важнейших положений.

Когда Уинстон Черчилль в начале тридцатых годов прошлого столетия готовил к публикации свой знаменитый «Мировой кризис», он уже ощущал дефицит в определенных терминах международно-правовой жизни. Говоря об убийстве бывшего младотурецкого министра, он пишет: «Талаат был застрелен в Берлине армянином, совершившим этот акт в отмщение насилия над его соплеменниками».

Черчилль употребляет здесь распространенный в двадцатых-тридцатых годах термин «насилие», абсолютно не отражавший масштабность армянской трагедии. Но толкование самих событий автор производит достаточно грамотно: «План пантурецкого комитета, казавшийся в 1912г. фантастическим, исходил из того, что необходимо реорганизовать Турцию на основе сугубо турецких элементов, т.е. с помощью анатолийского турецкого крестьянства. В качестве национального идеала комитет выдвигал объединение мусульманских районов Кавказа <...> с турками Анатолийского полуострова.

В 1915 году турецкое правительство начало проводить по отношению к армянам, жившим в Малой Азии, политику беспощадной массовой резни и высылок. 300 или 400 тысяч мужчин, женщин и детей бежали на русскую территорию, а отчасти в Персию и Месопотамию. Малая Азия была настолько основательно очищена от армянских элементов, насколько могли достичь этого подобные меры, проводимые в самом широком масштабе.

По приблизительным подсчетам, репрессиям подверглось 1 миллион 250 000 армян, из которых погибло больше половины. Нет никакого сомнения, что преступление было задумано и выполнено по политическим мотивам. Туркам представлялся удобный случай очистить турецкую землю от христианской расы, противодействовавшей всем турецким планам, стремившейся к таким национальным целям, которые могли быть осуществлены только за счет Турции, и оказавшейся клином между турецкими и кавказскими мусульманами».

В процитированных абзацах присутствует все, кроме термина. Более того, автор не ограничивается одной лишь констатацией факта планомерного уничтожения армян, он уводит читателя дальше: «Происшедшие в России и в Турции события, за которыми вскоре последовали новые трагедии, оказались роковыми для всего армянского народа. Мировая война, приведшая вначале к страшной резне армянского населения, в конце концов развернула <...> самые широкие и блестящие надежды, какие только могла питать армянская нация. А затем вдруг нация эта была повержена во прах, по всей вероятности, навсегда».

Термин, который отсутствует у Черчилля, как раз и располагался где-то между насилием и навсегда. Показательно, что книга вышла в свет в преддверии прихода нацистов к власти, и в ней есть не случайное предложение: «В течение всей этой своей четырехлетней борьбы Турция вдохновлялась, руководилась и поддерживалась германскими военными силами и германским интеллектом».

Проблема несоответствия международно-правовой терминологической базы характеру и масштабности армянской резни стала фиксироваться сразу по окончании Мировой войны. Осознание несовершенства международного права и вынудило белорусского еврея Рафаэля Лемкина придумать не столько даже новое слово (греко-латинское «геноцид»), сколько принципиально новое – «защищающее не отдельного человека, а отдельный народ» – право.

В апреле 1921г. все ведущие газеты мира освещали суд над армянским мстителем Согомоном Тейлиряном, застрелившим в марте в Берлине (в рамках операции «Немезис» (проекта возмездия), разработанной и принятой армянской партией «Дашнакцутюн») одного из главных организаторов армянской резни в Османской империи, великого визиря и имперского министра внутренних дел Мехмеда Талаат пашу (которого как раз и упоминал Черчилль и который еще в 1919г. был заочно приговорен к смертной казни военным трибуналом в Константинополе).

Студенту Львовского университета Лемкину шел двадцать первый год, когда он впервые серьезно задумался над внешне простым вопросом: почему убийство одного человека – преступление, однако когда государство убивает миллион своих граждан, это уже преступлением не считается?

«Я все больше и больше отождествлял себя со страданиями жертв, число которых росло по мере того, как продолжал изучать историю. Я понял, что память не только призвана регистрировать события прошлого, но также и стимулировать совесть человека. Вскоре последовали современные примеры геноцида, такие как резня армян в 1915г. Мне стало ясно, что многообразие наций, религиозных групп и рас имеет важное значение для цивилизации, так как каждая из этих групп призвана выполнить миссию и внести вклад в плане культуры <...> Я решил стать юристом и добиться запрещения геноцида и его предотвращения посредством объединения усилий стран <...>

В Турции более 1 200 000 армян были преданы смерти по одной только причине, что они были христиане <...> После окончания войны около 150 турецких военных преступников были арестованы и заключены британским правительством в тюрьму на острове Мальта. Армяне послали свою делегацию на Мирную конференцию в Версале. Они требовали справедливости. Затем однажды делегация прочла в газетах, что все турецкие военные преступники освобождены из тюрьмы. Я был в шоке. Убит целый народ, а виновные в этом оказались на свободе. Почему человека наказывают, когда он убивает другого человека? Почему убийство миллиона является меньшим преступлением, чем убийство одного человека?»

Именно в этой форме вопрос и был адресован в 1921г. университетскому профессору, чей ответ настолько поразил молодого Лемкина, что уже позже он вспоминал процесс над армянским студентом в качестве «поворотного события жизни». Лектор привел пример крестьянина, который «правомочен истреблять сколько угодно кур, если только они его личная собственность», и пояснил, что истребленные армяне – подданные Османской империи - являлись «турецкими курами» и государство вольно было поступать с ними как заблагорассудится. И добавил, что современное международное право не может защитить армян, так как не обладает правом вмешиваться во внутренние дела государства, нарушать суверенитет страны.

Так вот, Лемкин решил изобрести право, позволяющее государствам «своевременно нарушать суверенитет других государств» и вмешиваться во внутренние дела, – такое право, которое способно защитить от истребления не отдельного человека, а отдельный народ. По злому року истории следующей мишенью «ликвидаторов» станет его собственная нация. Преемственность не всегда хороша. Тот же первый министр иностранных дел нацистской Германии, имперский протектор Богемии и Моравии Константин фон Нойрат – один из самых страшных символов расистской преемственности: в Первую мировую он «работал» с армянами, во Вторую – с евреями.

Другой символикой преемственности является распоряжение Гитлера о торжественном перезахоронении останков Талаата в Стамбуле (рейхсляйтеру Мартину Борману поручалось лично контролировать церемониальное действо). Уже в ходе Нюрнбергского процесса лондонская «Таймс» процитировала слова Гитлера «в конечном счете, кто сегодня помнит о резне армян?!», чтобы вставить их в контекст преступной «международно-правовой амнезии», позволившей нацистам безбоязненно истреблять еврейское население.

Рафаэль Лемкин изобрел не столько слово, сколько правовую категорию «геноцид». Изобрел, чтобы в форму этого греко-латинского сочетания влилось бы, вставилось международное содержание. Но сегодня эта правовая категория стала «словом».

Термин «геноцид» с некоторых пор подвергается столь бессовестному тиражированию, что едва ли не каждое его применение вызывает раздражение. В зависимости от конъюнктуры международного терминологического рынка и приоритетов «исторического момента» слово это используется по поводу и без и даже проецируется на меркантильное пространство. Эта «политическая притча во языцех» действительно эксплуатируется самым нещадным образом, и под ее пункты подгоняется едва ли не каждое драматическое событие.

Развал Потсдамского мироустройства, крах социалистической системы, становление новых государств и наций спровоцировали вкупе такую историю и такую географию истреблений групп людей – представителей той или иной национальной или религиозной общности, о возможности, масштабности и частоте которых и не подозревали учредители основополагающих принципов современного международного права. Функционирующее ныне правовое поле вспахивалось в расчете на совершенно иную перспективу, удобрялось законами своего времени. Зерно истины этого поля – плевел сегодняшнего дня. Посему «современный геноцид» - это все что угодно: и механизм собирания электората, и средство для лепки образа внешнего врага (как нового, очередного механизма внутригосударственного сплочения), и рычаг международного давления на туили иную отдельно взятую страну,... но это совсем не то, над чем работал и что имел в виду Рафаэль Лемкин. Panorama.am