Analitika.at.ua. "Человек и животное отличаются друг от друга памятью, между человеком и скотиной стоит память, знаешь - нет? Память в тебе, значит, горишь ты, значит, человек со своими счетами, со своим беспокойством, а нет в тебе памяти – вот в поле корова пасется, она беспамятная… Как золото, которое он прятал-перепрятывал, так и память моего отца то являлась на свет божий, то пряталась в тайник, но никогда не терялась, никогда. И, когда приходило время, мой отец вытаскивал свои старые счета, и они сверкали и блестели, как начищенная сабля. Такой был мой отец. Вот тебе одни твои родичи, вот другие. Из которых ты, отвечай!" - писал Грант Матевосян в рассказе "Твой род". Как легко, кажется, ответить на этот вопрос. Как трудно, оказывается, на него ответить.

Вот мы снова живем без снегов, холода, тьмы и крови – тепла и детского летнего света хватит на всех. Жизнь – это колыбельная песня, она убаюкивает повторами, она щадит, гипнотизируя рекламным блеском сиюминутного благополучия и не давая трезво оценить прошлое, чтобы увидеть будущее. Но придет время, когда придется просыпаться, открывать глаза, выходить на жестокий, режущий свет времени, которого так много, что хватает на всех, а всех так много, что не хватает на одного.

Память бывает разная – долгая, добрая, светлая, горькая, трагическая, кровавая. Наша память донельзя избирательна. Она звенит набатом несмолкаемой колокольни 1915 года, переходит на 1921-й, который мы вспоминаем раз в год, 28 мая в День первой независимости, и – замолкает надолго, на целых семьдесят лет. Правда, памятник Мясникяну стоит, хотя район переименовали, и стоит без безобразных пятен масляной краски. Акты вандализма, слава богу, остались в прошлом. Но сколько человек сегодня знают биографию больного чахоткой красного комиссара, приехавшего из Петербурга на родину, чтобы спасать тысячи пухнущих от голода детей?

В том, что годы советской власти во многом были для Армении золотым веком, признаются многие. Только говорится это маловнятно, в проброс, тоном все больше извинительным, мол, неудобно, конечно, но приходится констатировать. Понятно, там был Сталин, и это очень веский аргумент. И кто сейчас говорит о том, что "отец народов" собирался выслать в Алтайский край целый народ – наш народ? Трагические истории скольких семей, сгинувших в ГУЛАГе, нам поведали по телевидению, рассказали в прессе? О каких городах Сибири и Заполярья, на фронтонах домов которых по сей день красуются виноградные гроздья и гранатовые плоды, помещенные туда ссыльными армянскими архитекторами-конструктивистами, увидели передачи? О каких армянских физиках, химиках, математиках, работавших в страшном "круге первом", прочли книги? Парадоксально, но узнать об их страшных и героических судьбах гораздо чаще можно на российском канале "Культура", нежели из отечественных источников. Наша память, кажется, сохранила о той эпохе лишь гибель Чаренца и Бакунца да книгу Гургена Маари "Цветы на колючей проволоке". Но многие ли ее прочли? И хотя еще ходят, слава богу, по Еревану люди, детство которых прошло в том самом злополучном Алтайском крае и родители которых оттуда уже никогда не вернутся, нет в Ереване мемориала жертв сталинских репрессий. Их нет ни в граните, ни в бронзе, ни в поэмах, ни в прозе. Это же сколько тысяч человек перевернулось в гробах!

А ведь нам постоянно пытаются внушить, что мы возвращаемся к покинутым порогам, воскрешаем родину, чтобы не покидать уже родной очаг, чтобы вернулись к нам песни, трудолюбие, достаток, гордость, язык, мудрость наших предков, поднялись народные устои, заплясали веселые праздники.

Да? Да! Нет. Да ничего этого не будет. Потому что кланяемся в пояс народу мы исключительно по праздникам и бежим на зов будущего беспамятными детьми. С какой беззаветной, отважной, прекрасной гордостью еще тридцать лет назад мы кричали о том, что в Великую Отечественную, или, как сейчас принято говорить, во Вторую мировую войну, армяне дали больше героев, чем любая другая советская нация, исключая русских. И после русских в процентном соотношении с этой войны не вернулось домой больше остальных именно солдат и офицеров-армян.

Каждый год каждый маломальский солидный российский телеканал показывает к 9 мая пять-шесть кинофильмов о той войне, тема которой независимо от фабулы ясна и однозначна: человек, русский солдат, защищает Родину, человек жертвует жизнью во имя Родины, и человек этот герой. А солдат армянский?.. Или "считалось" бы лишь в том случае, если бы операцию "Эдельвейс" не остановили и немцы перешли хребет Кавказа?..

Неужели взятие Шуши было призвано стать не только нашей гордостью, нашей славой, переломным моментом истории, изменившим наше сознание и сменившим комплекс жертвы на всепобеждающее чувство победителя, но и мигом истории, перечеркивающим тысячи тоже героических судеб? Ветеранам войны, которые сегодня живы, к празднику Победы власти на местах выдают финансовое вспомоществование. Вот такое кино! Да что там кино о Великой Отечественной! Мы ведь и о карабахской победе – нашей гордости, нашей славе, ставшей переломным моментом истории, изменившей наше сознание и сменившей комплекс жертвы на все побеждающее чувство победителя, – даже о ней не сняли пристойного кино, не написали достойной поэмы или прозы, не увековечили толком в граните и бронзе.

На бегу расплевавшись с эпохой и пробормотав последнее "прости" жалким переименованиям, мы несемся дальше что есть сил по славному пути независимости, трясем друг друга за грудки, заезжаем в ухо, мечтая отнять у олигархов нажитое, сжимаем кулаки на митинге, в спортивном интересе высчитывая, "сколько сегодня было?"...

А сколько было вчера? Позавчера? Пятьдесят, тридцать лет назад? Сколько всего было – побед, преодолений, прорывов, открытий, строек, жемчужин творчества! Как легко мы открестились и отмахнулись.

В эпоху всеобщего распада, экономического кризиса и социального недоверия и противостояния, в эпоху затаптывания смысла жизни целых поколений нужны точки отсчета, которые были бы близки всем людям независимо от их возраста и политических убеждений. И такими точками отсчета не могут стать решения сиюминутных вопросов ценообразования, потому что у каждого есть родные могилы и вечная природная потребность в верности традициям родной земли, которая приносит уверенность в неслучайности твоего личного существования.

Рассуждая о тленности человеческого бытия, Борхес написал когда-то: "Все строится на песке, но строй так, как если бы ты строил на камне…" Так давайте строить так, как если бы мы строили на камне, иначе уходящее в песок прошлое может унести с собой будущее. Сона МЕЛОЯН, «Голос Армении»