Analitika.at.ua. Судя по молниеносной реакции Исламабада, последний инцидент с нанесением "дружественного огня" переполнил чашу терпения пакистанских военных. Через семь часов после ночного обстрела блокпоста Салала и гибели 28 военнослужащих в штаб-квартире сухопутных войск в Равалпинди прошло экстренное совещание высшего командования армией Пакистана.

На этот раз ответные действия были на удивление жесткими и решительными: "полностью пересмотреть все программы совместных действий и все договоренности о сотрудничестве с США, НАТО и Международной коалицией в Афганистане, в том числе на дипломатическом, политическом, военном уровнях, а также в сфере разведки". Подобная формулировка – это не только выход из созданной в 2001 г. антитеррористической коалиции, но и разрыв партнерских отношений, сложившихся в конце 70-х годов прошлого века.

Достаточно болезненными для США выглядят и конкретные меры: закрыть Хайберский проход для транспортировки грузов, предназначенных для войск НАТО в Афганистане, и выдворить американцев с авиабазы Шамси в Белуждистане. Первое решение было выполнено незамедлительно, в результате чего 40 грузовиков и цистерн, уже двинувшихся по северо-западному коридору, были возвращены на КПП приграничного Джамруда. На выполнение второго решения отведено 15 дней.

Это могло бы выглядеть очень внушительно, если бы не тот факт, что все это уже было. Пакистан неоднократно перекрывал транспортные коридоры в ответ на гибель своих граждан под огнем американских беспилотников. А минувшим летом в ответ на очередные жертвы уже требовал ликвидации американской базы в Шамси. Но воз, как говорится, и ныне там. Правда, на этот раз есть основания полагать, что Пакистан не ограничится полумерами.

Причиной является новая стратегия США в Центральной Азии, известная под кодовым названием "АфПак", и изменения, которые произошли в отношении двух стран за последние полгода. Активная фаза реализации стратегии, подразумевающей перенос борьбы с экстремистами на территорию Пакистана, началась с уничтожения бен Ладена. В самом факте проведения этой операции – на пакистанской территории и без согласования с пакистанскими властями – Исламабад усмотрел покушение на суверенитет Пакистана.

А Вашингтон предъявил Исламабаду два обвинения на выбор: либо укрывание на своей территории "террориста номер один", либо неспособность контролировать ситуацию в собственной стране. Эта дихотомия положила начало кампании по дискредитации Пакистана. На первой стадии ее логика была предельно проста: "Если спецслужбы не знают, что у них под носом на протяжении шести лет живет самый известный террорист, значит, они не могут защитить ядерный арсенал страны". Серия терактов против пакистанских военных как бы подтверждала беспомощности или злокозненности Межведомственной разведки (ISI), отвечающей за сохранность ядерного оружия.

К середине лета пакистанские спецслужбы осознали, что ISI стала объектом информационной войны, и ее представители заговорили о попытках ЦРУ дестабилизировать ситуацию, представив Пакистан в виде "несостоявшегося государства" с ядерными боеголовками. Никто не сомневался, что главной мишенью этой интриги являлся Китай, тесно сотрудничавший с Исламабадом во времена Мушаррафа.

Перспектива превращения Пакистана в "новый Афган" сводила на нет многолетние усилия Пекина по обустройству транспортных и энергетических путей, проходящих через территорию Пакистана и связывающих Китай с ресурсами внутренней Азии и Индийским океаном. Пекин моментально ответил договором о безвозмездной поставке Пакистану истребителей JF-17 Thunder, а для тех, кто не понял, прямо заявил, что "считает Пакистан своим стратегическим партнером и любые попытки нападения на него воспримет как акт агрессии против Китая".

Все это происходило на фоне попыток США утвердиться в Средней Азии, договориться о размещении на территории Таджикистана и Узбекистана военных баз и направить через Северную распределительную сеть основной поток грузов для натовского контингента в Афганистане. То есть Пакистан дрейфовал в сторону Китая, а центр американских интересов перемешался в Среднюю Азию.

Следующая фаза кампании началась с атаки террористов на центр Кабула. Ответственность за это злодеяние была возложена на экстремистскую группировку Джалалуддина Хаккани. В качестве артподготовки в американских СМИ появились публикации о связях Хаккани с пакистанской ISI. Затем ISI обвинили в разработке террористических операций на территории Афганистана в тесном сотрудничестве с экстремистами.

В эти игры был вовлечен официальный Кабул, однако сразу после турне Хиллари Клинтон по странам Центральной Азии афганский президент Карзай неожиданно для всех заявил, что "в случае нападения на Пакистан афганцы будут сражаться вместе со своими пакистанскими братьями". Причиной такого кульбита могли быть новые требования, озвученные госпожой Клинтон, двусмысленное положение самого Карзая, рискующего остаться лицом к лицу с привечаемыми Вашингтоном "вменяемыми талибами", или "арабская весна", продемонстрировавшая легкость, с которой США сдают своих недавних партнеров.

Судя по всему, именно осознанием своего положения объясняется стремление Пакистана заручиться поддержкой других центров силы: участие в саммитах ШОС, сближение с Китаем, приглашение "Газпрома" для участия в разработке национальных месторождений, совместные проекты с Ираном, включая сотрудничество в сфере ядерных технологий, настойчивые попытки найти общий язык с Индией.

Партнерство с США, сложившееся во время военной операции советских войск в Афганистане, приходит к своему логическому завершению, обнажив тот факт, что Вашингтон всегда использовал Пакистан в качестве инструмента продвижения своих интересов: сначала против СССР, потом против Китая. В 1980-е эта игра требовала усиления Пакистана, сейчас – ослабления и десуверенизации с последующей экспроприацией его ядерного потенциала.

При этом Вашингтон действительно боится, что ядерное оружие может оказаться в руках каких-нибудь отморозков, поэтому, прежде чем погрузить регион в настоящий хаос, он будет пытаться взять ситуацию в Пакистане под свой полный контроль, ослабить или купить армейское командование и руководство спецслужб. Альтернативный вариант, подразумевающий силовой захват ядерного арсенала, представляется более рискованным. Но независимо от сценария конечной целью является лишение Пакистана статуса ядерной державы, после чего на его территории можно будет делать что угодно.

Перед лицом этих вполне реальных угроз все большее влияние на политику страны оказывают военные и спецслужбы. Ничего хорошего в этом нет: политическая система Пакистана и так излишне милитаризована. Но в нынешней ситуации только военная сила может гарантировать сохранение независимости и относительной безопасности. Это было хорошо видно в минувшие выходные, когда представители гражданской власти продолжали твердить об "атаках на суверенитет страны", в то время как военные принимали решение о сворачивании военного сотрудничества с Вашингтоном.

Но проявленная ими решимость может оказаться всего лишь предложением к продолжению торга, который даже при самых выгодных условиях обернется поражением, потому что рядовой игрок не может переиграть держателя казино. Yтро.ru