Analitika.at.ua. «Лентяй - человек, который может создать публичное одиночество», - считает режиссер Роман Балаян и судя по всему последовательно претворяет в жизнь эту мысль, словно демонстрируя, что леность, прикрытая флегмой, - его главная черта, рассчитанная на общество, хотя где-то внутри него скрывается по меньшей мере «Везувий», способный, к примеру, перевернуть стол в порыве гнева. Вообще-то ему больше импонирует слово «леность», под которым он в свои всего лишь 70 подразумевает созерцательное отношение к миру, философичность. Думаю, ко всему вышесказанному стоит добавить щепотку противоречивости его натуры, в которой мы и попытаемся разобраться в нашей неформальной беседе.

- Ненавижу давать интервью, бубню всегда одно и то же. А газетчики вечно хотят чего-то нового.

- Вы же умный мужчина, придумайте что-нибудь новое - ведь придумываете вы фильмы!

- Меня "умным мужчиной” не возьмешь! А в фильмах, кстати, я еще молчаливее.

- Зато в документальном фильме «Парящие ангелы. Роман Балаян» режиссера Самвела Бабаяна говорящие про вас более чем красноречивы. Сергей Соловьев, например, сформировал целый трактат о вашем возрасте, выведя посредством «высшей калькуляции», что вам 12 лет. А на сколько лет вы себя ощущаете?!

- Да, Сережка всегда умел говорить лучше всех нас! Он не просто говорит - новеллу строит человек! По уму мне мало лет (смеется). Ну, а если я не выспался или грущу - превращаюсь в старика. Вместе с тем, если мне интересна компания, то могу не спать по нескольку дней, при этом без умолку что-то рассказывать. Режиссер Александр Адабашьян недаром шутил, что Балаян любой творческий вечер превращает в свой!

- А еще про таких, как вы, говорят, что их держали в формалине!

- Ну да?! А мой третий подбородок, который на каждой фотографии выдает мои 70?!! У меня все мясо в подбородок ушло! Нет, в формалине меня не держали, я даже зарядку по утрам не делаю после 16 лет, с того момента, как сломал ногу. До этого я был легкоатлетом…

В этот момент зазвонил телефон Романа Гургеновича. «Да, здравствуйте. Я сейчас не могу. Во-первых, я не выспался. Во-вторых, я в Ереване. Вот прилечу завтра в Москву, тогда и побеседуем. Нет, дома я не умею давать интервью, не могу говорить, когда слушают…» - договорил он. А я в процессе этого разговора, памятуя вышесказанные им же слова о недосыпании и грусти, все думала: не повезло мне, однако… Однако не станем забегать вперед…

- Вы комплексуете перед родными?

- Просто иногда журналисты такие вопросы задают! А я как женатый человек не обсуждаю вопросы типа «были ли у вас любовницы?» Я вам не эстрадный артист.

- И жена у вас, соответственно, в отличие от многих эстрадных артистов, одна-единственная и любимая на всю жизнь?!

- Да, одна-единственная. Это интервью в Интернете будет напечатано? Если да, то надо быть поосторожнее. Хотя мы еще никого вроде не обидели (смеется).

- Давайте от греха подальше побеседуем о творчестве. Над чем работаете?

- Над собой!!!

- А в промежутках - над «Параджановым»?

- В прошлом году директор украинской киностудии «Интерфильм» Олена Фетисова предложила мне стать режиссером фильма о Сергее Параджанове. Я отказался, согласившись взять на себя «обязанности тайного режиссера» в этом проекте. Через год мне надоело это состояние и я принял официальный статус креативного продюсера картины, которая называется «Параджанов. Ценитель прекрасного». Начали думать об актерах, и первым, кого она назвала, был Сергей Газаров. Он, конечно, хороший актер, но не Параджанов – у него глаза не те. Тогда я вспомнил своего соотечественника из Франции, актера и режиссера Сержа Аведикяна, и предложил его на роль Маэстро. Я не ожидал от Сержа столь серьезного подхода к делу, потому что он всегда производил на меня такое же легкомысленное впечатление, как и я на других: когда меня видят незнакомцы, думают, что я бизнесмен, бабник или дурак (смеется). Думаю, проект возымеет успех. Серж Аведикян выступает в нем и как сорежиссер. Фильм будет снят при участии Украины, Грузии, Армении, Франции и Голландии.

- Слышала, в ваших творческих планах было перебежать дорогу Люку Бессону?!

- Последний год я работал над сценарием, написанным еще в 1990 году, под названием «Ангел-хранитель». Когда Геворг Нерсесян, генеральный директор компании «Парадиз», предложил мне снять по нему фильм, вдруг оказалось, что нечто похожее есть и у Люка Бессона в фильме «Ангел-А». Хотя мой сценарий был написан раньше бессоновской картины, мне пришлось его переписать, но у меня впечатление, что я вряд ли займусь этим проектом. А вообще, творческих планов у меня никогда не было. Не было такого, чтобы, закончив что-то, тут же думал о другом. Лишь однажды, после якобы успешного завершения "Полетов во сне и наяву”, через три месяца, я снял фильм "Поцелуй” по Чехову. Уже для себя.

- А «Полеты» были призваны поднять популярность?

- Нет, общественный долг выполнял. То был гражданский отзыв на время, в котором мы жили.

- После «Полетов» от вас ожидали чего-то гораздо более сильного. Как вы думаете, вы оправдали надежды?

- И не старался. Такая картина, как «Полеты» (я имею в виду ее направление), должна быть единственной в жизни.

- Вы весьма противоречивы. То пытаетесь выполнить общественный долг, то игнорируете общественное мнение… Кстати, античные творцы вскрывали себе вены, если понимали, что лучшая их работа уже создана…

- Не дождетесь! Просто с 1979 года я не живу кинематографом. Цель жизни - жить, как хочется. Встречаться с друзьями, ничего не делать, и чтобы за это платили деньги!

- Как и обещали, повторяетесь. Уже не раз вы говорили, прибегая к словам Раневской, что если бы не деньги, то вообще не делали бы кино. Сейчас в вашем владении студия «Иллюзион-филмз» в Киеве, снимающая коммерческие проекты и приносящая, вероятно, неплохие дивиденды. Надо полагать, вы на вершине счастья, что можете бездельничать без зазрения совести?!

- Мы уже год, как простаиваем. Те, кто раньше снимали у нас сериалы, поумнели и теперь сами создали свои студии. Но я и так небедный человек. У меня пенсия высокая и стипендия академическая, на кутежи мне хватает, когда куда-то еду. Могу удовлетворить аппетиты всех окружающих. А так, вечера провожу дома с женой. Дочь отдельно живет. Сын разошелся, в загородном доме живет. Что касается денег, их могу иметь больше, но не хочу. Мне хватает. Но если б 10 миллионов евро свалились на голову, не отказался бы. Из них по 2 млн дал бы детям и внуку – Роману Балаяну-младшему, миллион на депозит, остальное – родным, друзьям, вдовам друзей. Но деньги - не есть вершина счастья. Счастье в том, что оно невозможно. Сейчас нигде в мире о счастье не говорят. Это определение придумано русской ментальностью. Не думаю, что когда-либо бывал счастлив, но доволен судьбой бывал не раз.

- После «Полетов», например.

- Да нет, что вы все про кино!

- В таком случае, когда встретили свою будущую жену.

- Нет, у меня замечательная жена, но не поэтому. А после того, как мне удалось всю жизнь прожить по-своему. Не снял ни одного советского фильма. Даже в «Полетах» не было ни парторгов, ни коллективного осуждения, но каждый воспринимал суть фильма по-своему. И начальник, и подчиненный. Это и значит, что я по-своему жил.

- Это значит, что вы - талант! Помимо всего прочего, вам удалось провести даже худсовет Советов!

- Если нет удачи, талант так и останется просто талантом, и всю жизнь его будут жалеть, что он так и не реализовался. Мне везло, продюсеры сами меня находили. А то буду я еще бегать, искать финансы!.. Но я говорю о личной жизни, а вы меня направляете в киножизнь.

- А убеждаете, что не любите интервью! Вы, в отличие от многих эстрадных артистов, с удовольствием говорите о личной жизни…

- Да, я говорю о личной жизни и о том, что построил ее так, как хочу. Если бы я строил, как надо, ко мне сейчас невозможно было бы подойти и, к примеру, интервью этого могло и не быть.

- Были бы вы тогда патологическим деспотом, и даже артисты от вас шарахались бы!

- А так все бездельники стараются у меня работать, потому что знают, что я все прощаю!

- Чтобы оправдать собственное безделье?

- Верно. Хотя это, вероятно, и неверный подход. Может, и впрямь надо быть деспотом, как некоторые, и шесть лет снимать один и тот же фильм, в течение которого некоторые артисты могут и помереть. Тогда, возможно, и замысел реализуется более чем на 30%, в отличие от моих фильмов. Но я так не могу. Я уважаю общество подчиненных. Если к друзьям на встречу еще могу опоздать, то к подчиненному – ни в коем случае. Это дурной тон. Я деспот разве что в компаниях! Ходить в гости не люблю. Предпочитаю сам приглашать друзей, быть хозяином положения.

- Думается, что под вашей напускной леностью и флегмой скрывается экстравагантный холерик.

- Холерик, но не экстравагантный. Я, конечно, могу ни с того ни с сего залезть на дерево, прыгнуть со второго этажа ради выпендрежа. Кстати, делал это часто и постоянно калечил себе ноги. Но все это не для того, чтобы выделиться, а ради кайфа.

- Вы по определению противоречивый человек. «Ради выпендрежа, но не для того, чтобы выделиться» - это, конечно, здорово! А слабо выкинуть нечто подобное на людной улице? К примеру, признаться в любви женщине…

- Не-ет. Я на улице не знакомлюсь. Не дай Бог, женщина участит шаг. Да я умру от унижения! Я могу, конечно, сделать так, чтобы этого не произошло - комплименты, комплименты, комплименты, доходящие до абсурда (язык-то у меня на месте), но предпочитаю знакомиться в привычном обществе.

- Вы часто бравируете ленью. А между тем один из философов сказал, что понятия лени не существует. Есть отсутствие стимула.

- Мало что философы говорят! Это они к тому, что если ты спишь, но тебе надо бежать, ты встанешь и пойдешь. Но это не про меня. Я умею создать лень, и меня никто никогда не заставит быстро ходить или кого-то догонять. Я не люблю чужие ритмы. Когда жена долго собирается в театр, начинаю нервничать, понимая, что потом придется торопиться.

- А во сне и наяву приходилось летать?

- Я могу что-то рассказывать с бешеным смехом. Это для меня и есть полет наяву. До 1973 года я часто летал во сне, но потом упал в какой-то мизансцене какого-то фильма и ударился головой об дерево. С тех пор не летаю. А обычно снится, что летаю над пшеничным полем. Моя мечта - в день четыре часа побыть птицей, два часа - собакой, ночь - кошкой, гепардом. Но никогда не думал стать слоном, крокодилом или носорогом. В обмен на то, чтобы стать птицей, но, когда необходимо, превращающейся в человека, а то ведь загрызут, я бы отдал несколько лет жизни. Я бы и фильм снял об этом, но в компьютерной графике ничего не понимаю.

- Перед премьерным показом на одном из кинофестивалей «Золотой абрикос» вашей картины «Ночь светла», где тоже не обошлось без полетов во сне и наяву, вы сказали, что фильм недостаточно ценен в художественном плане. Это показная скромность или перестраховка?

- Недостаточно ценен для меня… Никогда всерьез не воспринимал критику, хотя и читал. А «Ночь светла» - это тоже гражданский ответ равнодушным и занятым собой людям… Я уже много лет протягиваю всем без разбора руку помощи. Старушки-нищие с улицы, наверное, видят во мне дурачка.

- Может, вам следовало родиться во времена Дон Кихота?

- Я бы предпочел античность. Был бы полководцем, но не Македонским, это уж слишком, а, к примеру, Спартаком. Кстати, я был бы и гениальным бандитом, и гениальным следователем, что, впрочем, почти одно и то же. Я достаточно хорошо разбираюсь в психологии.

- Какие эпитеты льстят вашему слуху - талантливый, выдающийся, известный или популярный режиссер Роман Балаян?

- Мне достаточно известного. Это уже не важно, режиссер талантлив или нет, и звучит скромнее. Хотя на самом деле, может, и не настолько известен. А популярный у нас Меньшов! Впрочем… лучше, конечно, когда и известный, и популярный!

- Теперь понятно, почему вас так задели слова армянской журналистки, назвавшей вас «более или менее популярным режиссером», о чем вы часто рассказываете в своих интервью!

- Нет, не задела. Рассмешила! Клянусь! А потом она еще и спросила, что я делаю для Армении, а я ответил, что хорошо себя веду за ее пределами и этим самым поднимаю реноме армян!

- В тему об Армении. В одном из интервью вы сказали, что мечтаете снять в Армении фильм о детстве. Но финансируя его, Армении придется недодать эти деньги другим армянским режиссерам. Никак не пойму, вы утопист или гуманист?

- Я всего лишь сказал, ответив на вопрос, почему не живу и не снимаю в Армении, что смог бы добиться частичного финансирования со стороны Армении. Но не хочу этого делать во вред остальным не менее интересным армянским режиссерам и наживать в их лице врагов, потому как могу найти деньги и извне. А вообще, мало ли что я говорю под настроение. Мне надо побыть в Армении как минимум месяц, чтобы что-то родилось. Снял бы по Гранту Матевосяну, которого я обожаю. Но тут уже почти все снято.

- Вы впрыскивали своим детям «инъекции» против кинорежиссуры?

- Я сделал все, чтобы дети не имели к этому никакого отношения. На студии они были раз в жизни. Сын больше 10 лет жил во Франции, имеет свой бизнес. Сейчас помогает мне немного в финансовых вопросах. Только и всего. Вообще, я считаю, что режиссер - дамская профессия. Ведь женщины больше способны на диктаторство…

Так, женской темой началось и завершилось наше интервью, на которое, к счастью, не повлияло хронически кутежное недосыпание в Ереване известного режиссера Романа Балаяна. Яна АВЧИЯН, sobesednikarmenii.ru