Analitika.at.ua. Интервью "ГА" с директором Института востоковедения НАН РА Рубеном Сафрастяном.

- Г-н Сафрастян, в этом году мы отмечаем 20-летие Республики Армения. Как вам видится этот период в контексте развития армяно-турецких отношений, если учесть факт изначального признания Турцией независимости Армении?

- Первое, что хотелось бы отметить: с момента возникновения независимой армянской республики Турция применила по отношению к Армении политику, крайне редко встречающуюся в современных международных отношениях - признала независимость, но отказалась установить с РА дипломатические отношения. Это уникальный случай. В мировой практике бывало, когда одна страна разрывала дипломатические отношения с другой с целью оказания на нее давления – так поступили, например, США в отношении Кубы. Либо новое государство вовсе не признавалось и с ним не устанавливались дипломатические отношения. Но чтобы государство признавали без установления дипотношений – это, повторюсь, случай уникальный…

- По сути дела, речь идет о политике давления?

- Безусловно. Именно такую политику давления изначально применила Турция с целью добиться от Армении определенных уступок. Формально не объявляя границу закрытой, Турция в реальности установила режим, фактически являющийся манифестацией в одностороннем порядке закрытой границы. В случае с Арменией это имеет геополитическое значение, поскольку у нашей страны нет выхода к морю и затруднен выход во внешний мир. Так что Турция, отказываясь установить с Арменией дипломатические отношения и фактически держа границу на замке, тем самым на протяжении 20 лет оказывает политику давления на Армению.

Подобные формы открытого прессинга в практике международных отношений очень редки – они составляют менее 10% всей совокупности двусторонних межгосударственных отношений. Де-факто подобные отношения устанавливаются в преддверии военных действий. На протяжении 20 лет Турция продолжает оказывать политику давления на Армению, пытаясь заставить нас отказаться от своих принципов и позиции в таких ключевых вопросах, как признание Геноцида армян, карабахская проблема и армяно-турецкая граница. Что касается Армении, то, изначально руководствуясь концепцией добрососедских отношений со всеми государствами-соседями, мы сразу же после обретения суверенитета объявили, что стремимся к отношениям с Турцией без предварительных условий…

- Конечно, история сослагательного наклонения не признает, но могла ли Армения избрать другую парадигму отношений с Турцией? В частности, отказаться от установления дипломатических отношений до тех пор, пока Турция не признает совершенный ею Геноцид?

- Это вполне возможный вариант, который, кстати, был бы понятен многим государствам. Турция – наследница Османской империи - не признает совершенный в отношении армян Геноцид, тем самым фактически идентифицируя себя с Османской империей. Между тем избранный Арменией курс на установление с Турцией пусть не добрососедских, но по крайней мере нормальных отношений продолжался до конца 90-х годов. В 1998-м, а потом уже более определенно в 2000 году проявилась новая политика Армении в отношении Турции, когда президент Армении Роберт Кочарян, выступив с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН, предъявил этой стране прямое обвинение в непризнании Геноцида армян. То есть с конца 90-х годов прошлого столетия Армения попыталась изменить парадигму отношений с Турцией, сделав проблему признания Анкарой Геноцида одним из пунктов своей внешней политики и стремясь к тому, чтобы Геноцид армян был признан и другими государствами.

- Это следует рассматривать как попытку противостоять политике давления?

- Да, именно так. Суть в том, что вопрос признания Геноцида, пожалуй, единственный во внешней политике Армении, имеющий геополитическое значение в общемировом масштабе. Карабахский вопрос, по моему мнению, такого значения не имеет, поскольку в первом случае речь идет о Турции – державе, играющей важную роль в регионе и имеющей далеко идущие амбиции, которые далеко не по вкусу многим государствам.

- И эти государства в свою очередь будут использовать вопрос признания Геноцида для оказания давления на Турцию...

- Что вполне понятно. Между тем важнейшее значение в плане эволюции армяно-турецких отношений имела августовская война 2008 года между Россией и Грузией, фактически изменившая статус-кво в регионе Южного Кавказа в пользу России. Эта война показала, что у России есть не только возможности, но и политическая воля, в результате Турция оказалась перед реальной возможностью быть вытесненной из региона. Именно после этого Анкара пошла на переговоры с Арменией – она просто испугалась, что может вообще потерять свое влияние в регионе. Собственно говоря, целью переговоров было заставить Армению отказаться от использования фактора Геноцида в своей внешней политике, пойти на уступки, взамен чего Турция готовилась открыть границу. Не потому, что на нее оказывалось давление извне, и уж, конечно, не потому, что она вдруг полюбила Армению, а исключительно с целью иметь возможность через Армению хоть как-то сохранить свое влияние на Южном Кавказе. Этим объясняется начало реального периода переговоров Турции с Арменией и подписание армяно-турецких протоколов.

- Вы ничего не сказали о "газовом" факторе…

- "Газовый" фактор, конечно, важен, но это только одна из составляющих куда более многогранной геостратегической ситуации, сложившейся между Турцией и Россией. Я считаю, что российско-турецкие отношения с конца 90-х – начала 2000-х вступили в период геостратегического перемирия. То есть эти державы остаются соперниками на Южном Кавказе, каждый стремится установить свое влияние, но, исходя из ряда причин, они пришли к выводу о необходимости установить определенный статус-кво – "перемирие": остаются в окопах, но не стреляют. "Газовый" фактор, конечно, способствовал установлению подобного "перемирия", ибо Турция на 60% зависит от российского газа. В то же время обратите внимание: недавно Анкара потребовала от России снизить цены на газ.

- Давайте вернемся к армяно-турецким протоколам…

- После августовской войны Турция выступила с инициативой платформы – это было попыткой получить определенные дивиденды от России, своего рода предложением разделить Южный Кавказ между Москвой и Анкарой мирным путем. Конечно, Россия на это не пошла, стремясь к максимальному влиянию на Южном Кавказе. Следующим шагом Турции было начало переговоров с Арменией, для которой в свою очередь "футбольная дипломатия" тоже явилась дипломатическим маневром с целью укрепления своих дипломатических позиций – в частности, в свете переговоров по карабахскому вопросу. Армения пошла на подписание протоколов, думаю, с осознанием того факта, что они не полностью отражают наши интересы и на них затрачивается определенный политический капитал президента страны. Между тем протоколы показали, что, с одной стороны, Турция, идя на переговоры и выставив предусловия, вовсе не готова отказаться от политики давления. С другой стороны, турки поняли, что Армения на уступки не пойдет. Не думаю, что протоколы будут реанимированы – это выглядит нереалистичным.

- Таким образом, если попытаться обобщить 20-летний период армяно-турецких отношений, то можно сказать, что Турция по-прежнему стремится оказывать давление на Армению с целью добиться односторонних уступок. И нет признаков того, что от этого модуса Турция откажется в будущем...

- Да, это так. Определенно у турецкой политической элиты нет иного подхода к отношениям с Арменией, кроме политики давления. В геополитическом плане надо отметить тот факт, что в последнее время Турция активно вовлечена в процессы, происходящие на Ближнем Востоке. В Сирии дело вообще идет к тому, что Турция может совершить прямую интервенцию под предлогом установления буферной зоны на территории этой страны. То, что Анкара оказывает явную поддержку антиправительственным силам в Сирии, ясно. Но бесспорен факт: Турция оказывает поддержку именно радикальным исламским организациям, ведущим борьбу против светского режима – в частности, "Братьям мусульманам". Понимая, что позиции Египта на Ближнем Востоке слабеют, Турция стремится заполнить этот вакуум собой.

- Словом, из всех текущих геополитических трансформаций турки хотят урвать для себя по максимуму…

- Они так и делают. Между тем Турция еще не доросла до того, чтобы проводить активную политику в разных направлениях. Поэтому, думается, ее политика в нашем регионе будет более консервативной в обозримом будущем. В карабахском вопросе Турция будет стремиться к посредничеству - впрочем, безуспешно. Что касается отношений с Израилем, то очевидно, что Анкара пытается использовать союзнический для себя арабский фактор как средство усиления своих геополитических позиций по отношению к Израилю.

- И пока ей это удается…

- Да, удается. Со своей стороны Израиль будет использовать армянский фактор против Турции – мы уже являемся свидетелями первых шагов. И активизирует отношения с Арменией. Не секрет, конечно, что Израиль оказывал, оказывает и будет оказывать поддержку Азербайджану в военной области. Но в период трансформаций глобального характера следует ожидать определенной поддержки Израилем Армении.

В этом вопросе нам, на мой взгляд, надо проявлять большую осторожность, учитывая фактор Ирана. Что же касается далеко идущих прогнозов, то до тех пор, пока Турция не признала и не осудила Геноцид армян, возможность попытки со стороны Анкары еще раз решить Армянский вопрос, на сей раз методом прямой военной интервенции, безусловно, остается… Зара ГЕВОРКЯН, «Голос Армении»