Analitika.at.ua. Принимая во внимание общий «настрой» карабахских мирных переговоров, ожидалось, что в Астане «не будет прорыва». Впрочем, это стало совершенно очевидно и после того, как, несмотря на диалог «НАТО-Россия», каждая из сторон «осталась при своем мнении».

Именно поэтому президент Соединенных Штатов принял решение не ездить в Астану. Его примеру последовал Николя Саркози, а вот Дмитрий Медведев все-таки «поработал» в столице Казахстана несколько часов. Если бы саммит ОБСЕ был проведен в другом месте, а не в столице постсоветского государства, Россия была бы представлена там, в лучшем случае, на уровне министра иностранных дел. Присутствие Медведева в Астане было данью «общему прошлому» и, может быть, намеком на то, кто именно «делает погоду» в этой точке земного шара.

Вероятно, правы те эксперты, которые полагают, что «Астана зафиксировала возвращение к двуполярности на евразийской территории». Слова Медведева о том, что «каждая из сторон остается при своем мнении», свидетельствует именно об этом. Справедливость тезиса о двуполярности подтверждается и в речи госсекретаря США в Астане. Президент России говорил о поиске общих принципов урегулирования конфликтов, а госсекретарь – о необходимости активизации усилий, направленных на их решение.

Конечно, это не значит, что Россия не хотела бы, чтобы было найдено решение ряда вопросов или, наоборот, что США склонны к принципу урегулирования всех вопросов именно «здесь и сейчас». Думается, если бы Вашингтон был более хладнокровным и заинтересованным, он мог бы обсудить варианты согласования не столь болезненных для России вопросов.

Кстати, в Азербайджане надеялись, что, возможно, Москва, Вашингтон и Париж на время забудут о разногласиях в вопросах Грузии и Приднестровья и сконцентрируются на предложении решений в переговорах по карабахскому урегулированию.

Однако, этого не произошло.

Вместо этого было распространено совместное заявление от имени руководителей делегаций стран-сопредседателей МГ, а также президентов Армении и Азербайджана, что, по всей видимости, можно считать единственным положительным результатом саммита в Астане.

Сегодня, когда говорится «об абсолютном провале» саммита ОБСЕ, создается впечатление, что делается попытка принизить значение совместного заявления. Но ведь то же самое можно сказать о двух заявлениях лидеров стран-сопредседателей МГ и прийти к выводу, что, в целом, посредники в переговорах по карабахскому урегулированию ничего не предприняли и не собираются предпринимать.

На чем в этом случае основывается переговорный процесс? Зачем встречаются президенты Саргсян и Алиев, зачем сопредседатели периодически посещают Ереван, Баку и Степанакерт, чем вообще занимается ОБСЕ?

Заняв позицию критика, можно по-всякому все комментировать. Однако, было бы неверным делать выводы о том, что посредники «склоняют стороны к войне». Хотя бы потому, что эта война в первую очередь не нужна самим странам-посредникам. Война уже однажды произошла. Она не привела к таким результатам, которые удовлетворили бы всех, и не создала такую ситуацию, когда одна из сторон была бы вынуждена забыть свои интересы и, грубо говоря, отойти в сторону. Какие у посредников могут быть гарантии, что новая война приведет к более выгодной для них расстановке сил?

Такой гарантии нет. А в этом случае посредники, неважно, каждый в отдельности или все вместе, «не спровоцируют войну». Тем более, что Россия «уже вела свою кавказскую войну 21-го века» и, кажется, довольна результатами, а для непосредственного вмешательства Соединенных Штатов Южный Кавказ был и остается закрытым.

У Азербайджана также нет гарантий успешной войны. Это очевидная реальность. В противном случае Баку не стал бы прислушиваться ко всяким призывам, не остановился бы ни перед какими препятствиями. Военная риторика - всего лишь «красивые» фразы. Реальность состоит в том, что Азербайджан справедливо опасается новой войны, которая на международном уровне узаконит фактическую независимость НК. И вопрос закроется.

Повода к войне не имеет также НКР. Правда, значительная часть ее территории оккупирована, но зато всегда есть вариант урегулирования вопроса делимитации границ с Азербайджаном посредством переговоров.

Поэтому естественно, что после Астаны в Азербайджане больше говорят не столько о вероятности войны, сколько о хельсинском документе. И хотя тема эта, конечно же, из области «теории», но нужно принять во внимание, что в Баку она рассматривается в плоскости «права на войну».

То есть, Азербайджан пытается комментировать хельсинский документ так, что в нем, якобы, принцип территориальной целостности доминирует над правом на самоопределение. И если «не поклониться этой священной корове», у нее будет право «заставить сделать это посредством войны».

Международное право, однако, априори не признает «территориальную целостность» и, естественно, не может ее беспрекословно уважать. В любом случае, международное право и теоретически, и на практике, признает и уважает юридическую силу законной власти, избранной свободной волей всех граждан, на всей территории, где она действует. И, наоборот, отрицает попытки установления юридической силы насильственным путем – в данном случае, восстановления «территориальной целостности».

Если бы хельсинский документ содержал приоритет «поклонения священной корове», то подписавший его Советский Союз не распался бы, Германия бы не объединилась, Югославия и Чехословакия не распались.

Повторим, что речь идет о юридической силе законного правительства, сформированного свободным волеизъявлением всех граждан на основании общего соглашения, а не гипотетической целостности «государственной территории».

Нынешнее правительство Азербайджана, независимо от его демократического или авторитарного характера, сформировано волей граждан на той территории, где было приобретено соглашение относительно принципов и механизмов организации государственной жизни. За пределами данной плоскости юридическая сила государственной власти Азербайджана не действует. «Восстановить» ее насильственным путем, применив силу или угрозу силы, путем экономического и коммуникационного принуждения, ограничения прав и свобод человека, посредством тех шагов, к которым прибегал, прибегает и угрожает прибегнуть Азербайджан, значит не уважать международное право, идти вразрез с основными тенденциями цивилизации и современного миропорядка.

Другое дело, что у Азербайджана когда-то была возможность поиска точек соприкосновения с армянским коренным большинством НК. Однако, она не была использована. Наоборот, против НК были задействованы рычаги принуждения, в том числе, вооруженной агрессии. Тем самым Баку потерял также моральное право юридической силы в отношении НК, и говорить в очередной раз о гражданских и юридических «обоснованиях», тем более, нет необходимости.

Международное сообщество, посредники пытаются создать Азербайджану возможность «окна» для обсуждения вопросов с НК, тогда как Баку, всякий раз прячясь «за нефтедолларовыми ограждениями», озвучивает оттуда угрозы. Причем, непонятно, кому они адресованы – то ли посредникам, то ли международному сообществу, то ли Армении или только НК.

Говорят, надежда умирает последней. Однако, нелишне вспомнить, что вместе с надеждой «умирает также и тот, кто надеется». Официальный Баку последовательно идет к «последнему прибежищу» того, кто безнадежно надеется. Вряд ли на этом пути ему стоит пожелать удачи. Ведь, как говорят в Азербайджане, «идущий в ад очень хочет иметь попутчика». Ваграм Атанесян, DeFacto.am