Analitika.at.ua. Книга еще пахнет типографской краской — только что отпечатана в Венеции. Это "Карабахские хроники 1989-2009” Бориса БАРАТОВА. Авторская книга. Текст, фотографии, дизайн — это все он. Фотограф, кинооператор, кинорежиссер, журналист.

Потомок старинного карабахского рода, он давно живет в Москве. Окончил курсы фотожурналистики и операторское отделение ВГИКа. По своим сценариям снял десяток фильмов, четыре из них об Армении. Когда искусство кино сильно забуксовало, Борис Баратов начал делать книги. В первую очередь об исторической родине. "Ангел Арцаха” и "Разоренный рай. Путешествие в Карабах”, обильно иллюстрированные собственными фотографиями, пожалуй, впервые показали миру в таком масштабе и качестве древнюю землю. Он издал их в своем вновь созданном издательстве "Лингвист”. Потом появилась книга об Иерусалиме и армянском в нем присутствии. Затем последовал том об истории армянского христианства. Наконец, роскошная с 600 фотографиями "Армениада” — веховая на творческом пути автора. Книга — путешествие в армянском космосе, путешествие радостное и драматическое, ведь, увы, далеко не весь этот космос принадлежит нам. "Армениада” была выпущена тиражом всего в 500 экземпляров на русском и английском языках и является библиоредкостью.

И вот "Карабахские хроники” — великолепная книга, в которой благодаря Борису Баратову и редактору Анне Петросовой представлена вся многотрудная и драматическая история Арцаха-Карабаха. Фактически публицистическая энциклопедия. Более тысячи иллюстраций создают полную картину этой страны. Исторические и культурные памятники, природа, артефакты и, главное, люди. Автор со своим верным "Хассельбладом” обошел, кажется, весь Карабах вплоть до самых труднодоступных мест. Он проник даже в Азохскую пещеру, снял вновь раскопанный Тигранакерт, побывал на свадьбе и на выборах президента. Иллюстрированный ряд безукоризнен, поскольку камера в руках подлинного профессионала. Книга воспринимается как интереснейший хроникальный фильм, как нескучный спектакль — так она срежиссирована. Ее очень интересно читать.

"Карабахские хроники” Бориса Баратова — это и мощное информационное оружие, тексты и иллюстрации напрочь развеивают все жиденькие "аргументы” соседей, призванные подвести базу под их претензии. Баратов-публицист не оставляет им ни малейшего шанса.

"Карабахские хроники. 1989-2009” — книга презентационная, ее надо дарить в первую очередь тем зарубежным политическим и общественным деятелям, кто еще не разобрался в сложной и одновременно достаточно простой карабахской проблеме. Предлагаем отрывки из этой уникальной книги.

КРЕПОСТЬ У ВОДЫ

В Мардакертском районе, там, где встречаются потоки рек Тартар и Трхи, есть клинообразная скала, увенчанная крепостью Джраберд.

Столетиями, отражая нашествия мидян и албан, персов и греков, римлян и парфян, арабов и хазар, монголов и турок, зодчие Арцаха создавали на пути врага тысячи фортификационных сооружений. Тысячи замков, башен и крепостей построил народ в ущельях и на вершинах гор, и тысячи укреплений были разрушены врагом. Лишь одна крепость никогда не сдавалась врагу и стала легендой — символом борьбы армян Карабаха за свою свободу. Эта крепость — Джраберд.

В течение одиннадцати веков гранитная отвесная скала над крутым ущельем Тартара и Трхи была неприступной цитаделью, куда люди собирались по тревоге в одночасье, но жили здесь месяцами, терпели голод, холод, лишения и болезни. Отважными и суровыми были смотрители и воеводы этого горного замка, который в течение долгих веков отражал воинские отряды кочевников, вторгавшиеся в Хачен.

В мирное время в крепости бодрствовала немногочисленная стража. В период нашествий сюда направляли женщин и детей. Здесь укрывали сокровища Хачена, и крепость становилась резиденцией князя и католикоса. Тяжкой и незавидной была их доля — удерживать ценой человеческих жизней осажденный горный замок, опору государства.

Удары стенобитных машин — "пеликванов”, "греческий огонь” осадных катапульт, хитроумные подкопы и многомесячные осады — крепость Джраберд выдержала все.

Безвестный зодчий, построивший в VII веке этот оборонительный шедевр, создал и одно из инженерных чудес своего времени — тайный ход сквозь скалу к живительной воде Тартара. Бездонный колодец с винтовой консольной лестницей, вырубленной зодчим в чреве скалы, народ назвал "дорогой водопохищения”. В переводе Джраберд и означает — крепость на воде.

Первое упоминание о крепости мы находим у историка VII века Мовсеса Каланкатуаци, описывающего набег хазар: "И созвал (католикос) в крепость Чараберд всех главных мужей этой великой страны, вельмож знатных из царской семьи, начальников гаваров, сельских старост, иереев, дьяконов и писцов...”

Работая над романами "Меликства Хамсы” и "Давид Бек”, Раффи побывал в крепости Джраберд, которую сравнивал со свободолюбивым характером и несгибаемой волей карабахцев. В своих "Путевых заметках” Раффи пишет: "Из чудовищной глубины поднимается голая клинообразная скала. Смотришь и восхищаешься: насколько умна природа, что предназначила подобное чудо людям, которые могут найти здесь убежище от свирепых и чуждых орд”.

Сквозь тоннель, пробитый под крепостью искателями сокровищ, я вышел к обрыву. Надо мной высились стены Джраберда. Цепляясь за каждый куст, за каждую выбоину в камне, поднялся я со своей "сбруей” — рюкзаком с фотоаппаратурой и штативом — на неприступную в прошлом стену крепости.

У моих ног сверкала в ладонях гор река Тартар, среди лесистых гор белел вдали монастырь.

От этой дивной красоты захватывало дух, казалось, что подобно птице ты паришь. Внезапно над горами появился орел. Распластав крылья в бесшумном, но грозном полете, парил он в воздушном потоке, и тень его крыльев скользила по освещенной солнцем скале, где у самой вершины нахохлившись сидели в каменном гнезде его птенцы.

Огромный купол над моей головой покоился на перекрещивающихся арках. Алтарь был пуст и усеян слоем битого камня. Косой луч света врывался через окно в стене и столбом прорезал полумрак покинутой церкви. Когда глаза привыкли к слабому свету, я увидел две фрески, расположенные по обе стороны алтаря. Разные по стилю, колориту и манере исполнения, они свидетельствовали, что работали над ними разные мастера.

...На фреске, исполненной на северной стене, слева от алтаря написаны девять небольших человеческих фигур. Здесь изображена казнь святого Стефана, первого из семи дьяконов, утвержденных апостолами для служения бедным.

На протяжении последних столетий святого Стефана на фреске не раз побивали настоящими камнями ворвавшиеся в монастырь вандалы. Его лицо было сильно изуродовано, но все еще хорошо передавало силу духа и непреклонность уверенного в своей правоте человека. Сонм ангелов взирал на мученика сверху. Еще одна фигура — Господь на небесах — была разрушена окончательно.

В своей "Истории Армении” Киракос Гандзакеци, рассказывая о строительстве одного из шедевров арцахской архитектурной школы, пишет: "В этом году было завершено (строительство) православной и радующей взор церкви Гетика, которую возвел вардапет Мхитар со своими монахами при содействии владетеля Атерка Вахтанга Хаченеци, его братьев — Григора и Григориса, Хойдана и Васака, а также сестры их по имени Арзу-Хатун, жены Вахтанга Атеркеци. Она очень помогла: сделала вместе с дочерьми своими из очень мягкой, покрашенной в различные цвета козьей шерсти прекрасный, всем на диво, занавес — покров для святого алтарного возвышения, украшенный накладными узорами, в точности отражающими страсти Спасителя, и вышитыми изображениями иных святых, которые всех приводили в восхищение. И видевшие (занавес) благословляли Бога, даровавшего этим женщинам искусство ткачих и совершенство в изображении... И не только для этой церкви приготовила она покров, но и для других церквей — Ахпатской, Макараванкской, Дадиванкской(!), ибо благочестивая женщина очень любила церкви”.

Итак, княгиня Арзу-Хатун, чьи памятные надписи украшают церковь, была выдающимся художником своего времени. Я почти не сомневался, что ее рукой создана фреска на южной стене храма. Но кто святой в центре фрески и что означает вся сцена?

СОМНЕНИЯ ЛИДИИ ДУРНОВО

Огромный купол над моей головой покоился на перекрещивающихся арках. Алтарь был пуст и усеян слоем битого камня. Косой луч света врывался через окно в стене и столбом прорезал полумрак покинутой церкви. Когда глаза привыкли к слабому свету, я увидел две фрески, расположенные по обе стороны алтаря. Разные по стилю, колориту и манере исполнения, они свидетельствовали, что работали над ними разные мастера.

...На фреске, исполненной на северной стене, слева от алтаря написаны девять небольших человеческих фигур. Здесь изображена казнь святого Стефана, первого из семи дьяконов, утвержденных апостолами для служения бедным.

На протяжении последних столетий святого Стефана на фреске не раз побивали настоящими камнями ворвавшиеся в монастырь вандалы. Его лицо было сильно изуродовано, но все еще хорошо передавало силу духа и непреклонность уверенного в своей правоте человека. Сонм ангелов взирал на мученика сверху. Еще одна фигура — Господь на небесах — была разрушена окончательно.

В своей "Истории Армении” Киракос Гандзакеци, рассказывая о строительстве одного из шедевров арцахской архитектурной школы, пишет: "В этом году было завершено (строительство) православной и радующей взор церкви Гетика, которую возвел вардапет Мхитар со своими монахами при содействии владетеля Атерка Вахтанга Хаченеци, его братьев — Григора и Григориса, Хойдана и Васака, а также сестры их по имени Арзу-Хатун, жены Вахтанга Атеркеци. Она очень помогла: сделала вместе с дочерьми своими из очень мягкой, покрашенной в различные цвета козьей шерсти прекрасный, всем на диво, занавес — покров для святого алтарного возвышения, украшенный накладными узорами, в точности отражающими страсти Спасителя, и вышитыми изображениями иных святых, которые всех приводили в восхищение. И видевшие (занавес) благословляли Бога, даровавшего этим женщинам искусство ткачих и совершенство в изображении... И не только для этой церкви приготовила она покров, но и для других церквей — Ахпатской, Макараванкской, Дадиванкской(!), ибо благочестивая женщина очень любила церкви”.

Итак, княгиня Арзу-Хатун, чьи памятные надписи украшают церковь, была выдающимся художником своего времени. Я почти не сомневался, что ее рукой создана фреска на южной стене храма. Но кто святой в центре фрески и что означает вся сцена?

В 1956 году перед этой фреской стояла уже немолодая женщина — искусствовед Лидия Дурново — и задавала себе те же вопросы. Всю свою жизнь эта необыкновенная женщина посвятила изучению древней живописи. Ее биография — биография ученого-подвижника, который сумел исследовать, скопировать и спасти многие шедевры древних мастеров.

...В 1937 году, в период начавшихся в России сталинских репрессий, Лидия Дурново переехала в Ереван. С 1939 года она — научный сотрудник музея и Картинной галереи Армении.

Лидия Александровна кропотливо работала над выявлением памятников армянской монументальной живописи и книжной средневековой миниатюры. В 1953 году она написала фундаментальную работу "Древнеармянская миниатюра”, а в 1957-м "Краткую историю древнеармянской живописи”. В 1958 году она отправилась с научной экспедицией в Карабах и посетила монастырь Дади. Ее спутница, искусствовед Нонна Степанян, вспоминает:

"Мы уже все осмотрели — здания, фрески, хачкары, надписи княгини Арзу-Хатун, нам пора идти к своему грузовику, но Лидия Александровна все мешкает и потом просит оставить ее ночевать в церкви, а утром заехать за ней. Все мы категорически против — она может заболеть. Кроме того, мы понимаем, что она надеется, что мы останемся с ней и разделим бдение, а у нас нет ее пренебрежения к комфорту. И вот уговорили, двое мужчин скрещивают руки, Лидия Александровна садится как в паланкин, обхватив их за шеи, и ее спускают с холма в слезах: "Вряд ли я еще раз увижу эти фрески...”

Год 1958-й. Лидии Дурново 73 года. Росписям Эребуни 2700 лет. Росписям в храмах Лмбата и Аруча в Армении — 1300 лет. Художник Торос Рослин украсил живописными шедеврами семь рукописных манускриптов Киликийской Армении 690 лет назад. Людей будут сжигать на кострах в Сумгаите через 30 лет.

"Очерки изобразительного искусства средневековой Армении” — так называется последняя работа Лидии Дурново, изданная в 1979 году. Вот небольшая выписка из нее:

"В храме Дади, построенном княгиней Арзу-Хатун в 1214 году, находится роспись, которая, по всей вероятности, относится ко времени реставрации храма в 1312 году. Она содержит на южной стороне крупномасштабную сцену возвращения Николаю Чудотворцу Христом — митры и Богоматерью — омофора, на северной стене — сцену убиения камнями архидьякона Стефана. Культ Николая Чудотворца не имел распространения в Армении даже в более поздние века, и появление такого редкого сюжета должно было иметь особые причины”.

В этой заключительной фразе отчетливо слышны отголоски сомнений, охвативших Лидию Дурново, когда она обозначила для себя этот сюжет. Опыт и интуиция подсказывали ей, что здесь что-то не так, и она сделала оговорку: "...должно было иметь особые причины”.

Поиском этих "особых причин” занялся архитектор Давуд Ахундов в своем полуфантастическом опусе "Архитектура древнего и раннесредневекового Азербайджана”. Он без изменений и кавычек слово в слово переписал размышления Лидии Дурново о сюжете фрески и сделал воевод: "Культ Николая Чудотворца, не имевший распространения в Армении даже в более поздние века, является, видимо, чисто албанским”.

Итак — Николай Чудотворец, "особые причины” и "чисто албанский” культ. Через два часа Михаил и Гайказ принесли лестницу, и все "особые причины” отпали сами собой, фреска приоткрыла нам свою тайну.

Мы перекрыли фанерой струящийся снаружи дневной свет, аккуратно удалили с фрески вековую пыль и многочисленные автографы туристов, сделанные прямо по фреске углем, губной помадой и мелом, затем подняли камеру на высоту трех метров и включили аккумуляторный свет. Только теперь, в ярком свете прожекторов, я ясно увидел ошибку прежних исследователей. В руке Христа не митра — головной убор епископа, а книга!

Я делаю снимок, меняю оптику и укрупняю руку Христа на фреске. Сомнений больше нет — это книга в дорогом окладе! Это Евангелие! Но если это Евангелие, то на фреске изображен вовсе не Николай Чудотворец, а один из апостолов. Именно апостолам Христос явил благую весть — Евангелие. И четверо из них, как известно, не только проповедовали Евангелие, но и изложили его письменно, — это Матфей, Марк, Лука и Иоанн. Первый и последний были из двенадцати, а второй и третий — из семидесяти апостолов. Все остальные апостолы довольствовались Евангельской проповедью. Но кого из них изобразил на фреске художник XIII века?

В ДОЛИНЕ АРАКСА

На небе ни облачка. Полуденный зной сгустился над горизонтом темной фиолетовой полосой, и в мареве нагретого воздуха стали видны размытые очертания сопок Северного Ирана. Мы ехали на юг, к Араксу, чтобы сфотографировать знаменитые Худопиринские мосты, расположенные на древнем караванном пути из Карабаха в Персию. Наша дорога шла среди залитых солнцем охристых холмов с зелеными пятнами заброшенных виноградников.

Пятьсот семьдесят лет назад по этой холмистой равнине ехал всадник — баварский крестоносец Иоганн Шильтбергер. В 1394 году он выступил в крестовый поход против турок в армии венгерского короля Сигизмунда. В битве возле города Никополя турецкий султан Баязет разгромил войско крестоносцев. Иоганн Шильтбергер пишет:

"Среди пленников были герцог Бургундский; двое французских вельмож, граф Венгерский... Попал в плен и я”. Сын короля (султана Баязета), заметив меня, приказал не лишать меня жизни. Меня тогда отвели к другим юношам, ибо тех, которым еще не было двадцати лет от роду, не убивали”.

В тот день было убито 10 тысяч пленников, но Иоганн, однако, попал в свиту султана Баязета и служил ему шесть лет.

Султан Баязет был разгромлен войсками Тамерлана, и Иоганн волею судьбы оказался в его свите.

Тамерлан зазимовал в Карабахе. С кем бы ему ни случалось скрестить мечи в Закавказье — с армянами, туркменами, турками или арабами, под какими бы городами ни гремели его битвы, отдыхать от тягот войны он приводил свое войско сюда, в Карабах. Тут и воздух был чист, и ветер с гор свеж, и предгорья красивы, но особенно хороши были пастбища, всю зиму покрытые сочными зелеными травами. Эти нескудеющие выпасы всегда необходимы его многочисленной коннице и индийским боевым слонам.

Осада и взятие Халеба, Дамаска, разорение Исфахана, где Тамерлан соорудил пирамиду из отрубленных голов, поход в Индию и Китай, война с Тохтамышем и разгром монголов — эта невероятная, полная кровавых приключений жизнь описана бывшим крестоносцем в его книге "Путешествие Иоганна Шильтбергера по Европе, Азии и Африке с 1394 года по 1427 год”.

Подобно книге Марко Поло, повествование Иоганна Шильтбергера о пребывании на Востоке было в XV столетии любимым чтением его соотечественников в Германии.

Одна из глав книги посвящена Армении: "Я также провел много времени в Армении, — пишет Иоганн. — По приказу Тамерлана попал я к его сыну, владевшему двумя королевствами в Армении. Этот сын по имени Шах-Рох имел обыкновение зимовать на большой равнине, именуемой Карабаг и отличающейся хорошими пастбищами. Ее орошает река Кур, и возле берегов сей реки собирают самый лучший шелк. Хотя равнина эта лежит в Армении, тем не менее она принадлежит язычникам, которым армянские селения принуждены платить дань. Армяне всегда обходились со мной хорошо, потому что я был немец, а они вообще расположены в пользу немцев, как они нас называют. Они обучали меня своему языку и передали мне свой pater noster. Армения состоит из трех королевств: Тифлис, Сис и Эрцингиан. Последнее, называемое армянами Эрцига (Ерзынка), составляет Малую Армению. Некогда они также владели Вавилоном, который, однако, не принадлежит им более... Армяне верят в Троицу. Посещая часто их церкви и участвуя при их обедне, я узнал от их священников, что апостолы св.Варфоломей и св.Фаддей первые обратили их в христианство.

...Они вместе с нами празднуют Пасху, Троицу и Вознесение, но прочие праздники приходятся у них в другие, чем у нас, дни. Рождество у них празднуется в день крещения Спасителя, и накануне сего дня обедня читается после вечерни. Они празднуют Рождество и Крещение Спасителя в один и тот же день, то есть 6 января, потому что, по их мнению, Христос был крещен в тридцатый год от роду, как раз в день своего рождения. В честь двенадцати апостолов они постятся неделю, а память их празднуют в субботу. Ave Мariа у них читается раз в году во время поста, в день, посвященный памяти Богородицы...

В церквах своих они ставят один крест, говоря, что грешно изображать в церкви распятие Христа более одного раза. Они не ставят икон перед алтарем. Их архиепископы искони не раздают церквам индульгенции, говоря, что отпущение грехов зависит от Бога, который в своем милосердии умилостивит и отпустит грехи тем, кто ходит в церковь с покаянием и благоговением... Армяне, живущие между язычниками, равно и те, которые обитают среди других христиан, весьма честные люди. Они также весьма искусны...”

Вслед за Тамерланом в Карабах ворвались турки, персы, затем пришли русские войска. Недавняя война вновь опалила эту равнину. Два часа прошли незаметно за созерцанием мелькающих за окном картин минувшей войны: бронетранспортер с оторванной башней сброшен в овраг, зеленый ствол пушки глядит в пустое белесое августовское небо, дома без крыш — бывшее село, заяц, прижав уши, уходит прыжками в засыпанный пеплом виноградник...

Источник: Новое время