Analitika.at.ua. "24 апреля из года в год мы делаем одно и то же — маршируем на небольшом отрезке "Литтл Армении”, кричим "пайкар-пайкар” — и с чувством выполненного долга расходимся по домам”, — говорит Степан Партамян, искусствовед и телеведущий, предлагая пересмотреть "непродуктивную традицию” и перейти к делу. Он лет десять ведет свою авторскую программу в прямом эфире лос-анджелесского телевидения. Профессиональный телевизионщик и кинопродюсер, Партамян, получивший свое образование в Калифорнийском университете, никогда не пытался пробиться в Голливуд — слишком одержим армянской культурой и много лет пропагандирует ее. В том числе и посредством основанной им студии "Гарни-рекорд” и очень часто за счет собственных средств. Его телешоу под названием "Бари луйс” появляется в эфире поздней ночью. Эпатаж, гиперболизированные оценки, скетчи — ко всему этому Степан прибегает преднамеренно, стараясь, как говорит сам, пробудить в людях "армянскость”. Звонящих в студию он наставляет, бурно реагирует на их речь, если в ней вдруг проскальзывает иностранное слово. Сам говорит по-армянски безукоризненно, хотя родом из Бейрута и в Америке живет уже лет тридцать. На вопрос, как бы он хотел представиться читателям "НВ”, ответил кратко: "Я — свидетель”. Беседа так и началась — с разъяснений...

— Почему "свидетель”? Очень просто: я долгие годы наблюдаю за тем, как живут в Лос-Анджелесе наши соотечественники, "подсматриваю” за их бытом, привычками... В судах, между прочим, свидетелям верят даже больше, чем профессионалам, экспертам. И как свидетель, я заявляю: национальные проявления 24 апреля оскорбительны для нас же, армян. Триколор, развевающийся на автомобилях — и спереди, и сзади, — вызывает недоумение. Почему в этот день должны быть флаги независимой Республики Армения? Что, мы довели до конца Ай Дат? Или, может, армянская сборная одержала победу над бразильцами? Почему не ходим и не катаемся с флагами в День независимости, 21 сентября, когда, казалось, для этого самое подходящее время? Мы 600 лет были под оттоманским игом, затем получили два года независимости, потом снова лет 70 были уже под Советами, и, наконец, в 91 году вдруг образовалась свободная независимая Армения, которая имеет в ООН такое же место, как и США. Но 21 сентября мы не видим радости в виде флагов, а в день траура, 24-го, эти флаги свешиваются с машин, тянутся за ними, как шлейф, иногда касаясь даже земли, что абсолютно неприемлемо. Нечто невообразимое можно наблюдать и на шествиях — наши соотечественники маршируют с флагами, накинутыми на плечи, некоторые даже умудряются обернуть их вокруг тела. Это за прошедшие годы стало чуть ли не нормой. Однако, когда я продемонстрировал с экрана, как мы выглядим со стороны 24 апреля, зрители ужасно возмутились. Их возмутило, что я выкрасил свою бороду в три цвета (правда, в иной последовательности, чем на нашем флаге), что при этом я демонстративно покачивал головой, "украшенной” с двух сторон триколором, и, что аналогично, как делают многие во время шествия, накинул на себя флаг. Я специально сыграл роль "гордого армянина”, который 24 апреля не может придумать ничего лучшего, чем "игру с флагом”. Я хотел, чтобы люди посмотрели на себя со стороны и задумались. Они посмотрели и стали ругаться: мол, что это позволяет себе Степан? Как это вообще можно в таком виде выходить в эфир? "Дорогие зрители, — сказал я, — вы в таком безобразном виде предстаете перед всем миром. Может, хватит, остановимся?..” Меня не поняли. Особенно возмутились те, кто переехал в Лос-Анджелес из Армении. "Степан не любит айастанцев” — вынесли мне такой приговор. А ведь я всего лишь свидетель. Что вижу своими глазами, о том и говорю.

...Мы все айастанци, потому что все мы родом из Армении. Не надо делить на западных и восточных армян, нас разделяют не Запад и не Восток, а то, какой частью тела мы думаем — той, что выше шеи или ниже шеи. И, конечно же, мы отличаемся друг от друга своим отношением к национальному, ко всему национальному. К примеру, человек, который родился и вырос в Армении, не в состоянии оценить картину, которая у него каждый день перед глазами. Увидеть Масис и расплакаться — это прерогатива тех, кто приезжает на время в Армению — их даже поддразнивают за эту слабость. Да, мы разные, и не надо стесняться говорить об этом. Мы везде разные. Те, кто после геноцида 1915 года нашел прибежище в США, за небольшим исключением, лет этак через 40 вдруг забыли, почему оказались здесь. Тут надо вспомнить, что в 20-е годы в Америке была иная ситуация — для того чтобы выжить, нужно было ассимилироваться. Окажись я в США в те годы, меня, возможно, звали бы сегодня не Степаном Партамяном, а Стивом Партманом. Когда пошла вторая волна эмиграции — в 60-70-х, ситуация была иной, к тому времени права нацменьшинств уже были закреплены в законах. Поэтому наши соотечественники приезжали в Америку, гордо заявляя, что они армяне. Остались ли они армянами или нет в дальнейшем — зависело уже исключительно от их предпочтений. А после распада Союза приехали другие армяне, совсем другие, ни на кого не похожие. Очень реальные, которые развеяли в пух и прах идеалы старой диаспоры, почему-то долгое время наивно верившей, что мы почти идеальный народ и что есть один вид армян — честных, добросовестных тружеников, патриотов... Таких, кстати, немало и среди новых эмигрантов. Но критерии теперь совершенно иные. Раньше, если кто-то из армян совершал преступление, община отторгала его. Сейчас, наоборот, можно услышать, как восхищаются такими людьми. Сам не раз слышал фразы типа: как, ты не знаешь того-то? Он же авторитет, два года отсидел, вышел. Знаешь, какие деньги сделал!

Не хочу быть неправильно понятым, но из-за этих "авторитетов”, расплодившихся за последние 15-16 лет, мы потеряли часть старой диаспоры — она полностью американизировалась, оборвала все связи с общиной, чтобы ее не идентифицировали с людьми, не имеющими уважения к закону. То, что не смогли сделать мексиканцы, афроамериканцы и др., сделали мы сами, армяне. Мы все делаем сами — так было и пять, и десять тысяч лет назад, так оно и сейчас. Мы теряли земли из-за междоусобиц наших правителей, мы, похоже, никогда не извлекаем уроков из истории. Мы и историю знаем выборочно — то, что не приносит нам чести, предпочитаем замалчивать.

...Когда марширующие в Голливуде кричат "Пайкар, пайкар минчев верч” ("борьба, борьба до самого конца”), я хочу спросить их, где этот "верч” — в Форест Лоун — на американском кладбище? Если мы хотим дойти до "конца”, то должны хотя бы определить направление — начало, середину пути... Говорим о единстве. Не нужно единство. Достаточно уважения к другой позиции — и мы спасены. Пусть мы разные, пусть тысяча точек зрения, но у нас одна платформа: мы — армяне.

...Не надо превращать в игрушку национальные символы. Не надо кричать 24 апреля "пайкар, пайкар” — почти аналогично на английском звучит выражение "купи машину” — "buy a car”. Нас не понимают. Не понимают, как можно жить припеваючи в Америке, быть гражданами этой страны и под армянскими флагами требовать каких-то земель. Давайте хотя бы поменяем флаги — пусть 24-го везде будут флаги США — мы можем требовать с позиций американских граждан — не с позиций армян. И не надо кричать — Ай Дат, "дата” нет. Вместо эмоционально-надрывных действий нам давно пора представить свой пакет, свой иск против Турции в международные судебные инстанции. Вот тогда можно будет говорить Ай Дат. Проблема в том, что мы во всем предпочитаем легкие пути, хотим легко отделаться от всего. ...Или возьмем эту игру с президентами США — "признает-не признает”. Признали почти везде и все, и в Америке тоже много лет назад. Зачем идти по кругу? И что нам это дает? Нормальный человек станет объяснять каждому встречному, кто он? А нормальный народ? И что изменилось после того, как столько стран признали геноцид? Франция признала — ее отношения с Турцией от этого только улучшились, Россия признала — посмотрите, как вырос товарооборот между этими странами. Своей борьбой за признание геноцида мы только помогаем Анкаре улучшать отношения с внешним миром. Единственная страна, чье признание может иметь последствия для нас, — это Турция. Так давайте по-мужски пойдем к Турции, скажем ей "бари луйс”, независимо от времени суток, и вручим ей повестку в суд. А ту же Францию, Россию, Америку и др. пригласим на процесс в качестве свидетелей.

...Когда в Голливуде армяне, маршируя, говорят — мои деды из Урфы или из Муша, Аданы, им кажется, что они на своей земле чеканят шаг, демонстрируя нечто своему противнику. Всего 1 день из 365 дней года... мы такие грозные, полные решимости, шагаем с утра, утешаемся — ни тебе усилий, ни затрат. Говорят, в Иране, когда армяне вздумали отмечать Вардананц и обратились за разрешением к властям, их спросили — о чем разговор? После того как армяне рассказали, что речь о сражении, имевшем место в 451 году и завершившемся победой персов, власти развеселились и сказали — ну, раз мы победили, вы идите отмечайте. Нет, я вовсе не хочу сказать, что нам не нужно помнить про Вардананц, когда наш народ жизнь положил за веру, и тем более про геноцид — нам форму надо поменять, нам надо отказаться от эмоциональности из уважения к памяти 1,5 миллиона невинных жертв и реабилитировать наконец их человеческие права. Мы не можем 95, 100 лет кричать — нас убили, нас убили... Нам надо сказать миру — около века назад нас как народ решили уничтожить, но мы за эти годы создали то-то и то-то, а совсем недавно на карте появилось независимое государство Армения. В 91-м бюджет Глендейла превышал бюджет всей Армянской республики. Сегодня мы с гордостью отмечаем, что очень многое изменилось, есть прогресс, в Армении развиваются информационные технологии. Это то, что ценится во всем мире, потому что имеет дело с интеллектом, а не с халявой в виде нефти и газа, которыми кичатся другие страны. У нас замечательная культура, которую еще предстоит "добыть”, обработать и, пусть вас не коробит это слово, продать миру.

...Быть армянином — это выбор. Если родители, деды — армяне, это всего лишь говорит о том, что их потомки могут предпочесть быть армянами. На самом деле сегодня приходится выбирать — кем быть. Быть армянином предполагает многое — не хочу перечислять то, о чем сейчас подумал каждый. ...Я как-то сказал в эфире: Господь не предотвратил геноцид армян, чтобы мы рассеялись по миру и стали владеть им. Мы рассеялись, но все еще не можем выбраться из пустыни. Нам нужно готовить наших детей для работы в правительствах разных стран, нам нужно прагматично оценивать свои возможности. И не забывать про время, которое мы теряем. Пока мы произносим протяжно фразу — "Ах, нас убили”, 3-4 минуты пробегают впустую. Да, у нас в истории было немало горя, и геноцид, и катастрофическое землетрясение... Но мы не имеем права долго горевать, мы не одни на этой планете, которая стремительно движется вперед, а с ней и миллионы людей, народов, которые с одинаковой жадностью хотят застолбить свое место в этой жизни.

Наира Манучарова

Источник: Новое время