Analitika.at.ua. В феврале 2011г. четверо американских сенаторов от Республиканской партии обратились к президенту США Бараку Обаме и министру обороны Роберту Гейтсу с письмом, в котором предложили договориться об установке радара, входящего в систему ПРО с Грузией, отказавшись от его размещения в Турции.

ПРОБЛЕМА РАЗМЕЩЕНИЯ РАДАРА НА ТЕРРИТОРИИ ТУРЦИИ возникла в результате отказа администрации Обамы в сентябре 2009г. от размещения элементов ПРО на территории Польши и Чехии и общего пересмотра условий размещения третьего позиционного района. В начале 2010г. стало известно о новом варианте европейской ПРО, который предусматривал смещение центра тяжести системы в направлении Юго-Восточной Европы и Средиземного моря, поближе к потенциальным источникам угроз, прежде всего в лице ракетно-ядерной программы Ирана. Предполагалось, что новый вариант системы ПРО, развертывание которого планировалось осуществить в три этапа до 2018г., будет в значительной степени опираться на корабельный компонент, что обеспечит ей большую гибкость и эффективность. В рамках развертывания нового варианта ПРО американская администрация летом 2010г. начала переговоры с Турцией и Болгарией о размещении на территории этих стран радиолокационной станции, предназначенной для сбора и передачи информации на компоненты системы ПРО, размещенные на американских боевых кораблях.

Однако уже на начальном этапе переговоров выяснились серьезные разногласия с Турцией. Анкара выдвинула для размещения радара ряд условий. Прежде всего это требование, согласно которому США не должны передавать Израилю информацию, получаемую благодаря работе РЛС. Также турецкая сторона претендует на полный контроль над установленной на ее территории станцией. Кроме того, Анкара настаивает, чтобы в официальных документах и декларациях НАТО не упоминалась направленность новой системы ПРО против Ирана, хотя до сих пор именно угроза со стороны Тегерана была в числе основных аргументов за развертывание системы ПРО на Европейском континенте.

Причины строптивости Анкары связаны в первую очередь с некоторыми особенностями ее внешнеполитического курса. В качестве его основных слагаемых можно выделить активную антизападную и антиизраильскую риторику при одновременном расширении экспансии в направлении Ближнего Востока и Южного Кавказа. Последнее призвано компенсировать неудачи в деле европейской интеграции Турции при условии, что перспективы вступления последней в ЕС выглядят, как никогда, призрачно. Анкара стремится дистанцироваться от Запада, параллельно претендуя на роль регионального лидера на Ближнем Востоке, стремясь позиционировать себя в качестве исламской ближневосточной страны, но не отказываясь от роли моста между Ближним Востоком и ЕС.

ДАННЫЙ КУРС В ТУРЕЦКОЙ ПОЛИТИКЕ ТЕСНО СВЯЗАН СО СЛОЖНЫМ СООТНОШЕНИЕМ соперничества и сотрудничества с Ираном. В частности, Анкара стремится выступать в качестве посредника на переговорах по ядерной программе Ирана. Очевидно, что простое подключение на американских условиях к системе ПРО, направленной в том числе и против Ирана, в рамках которой предусмотрена тесная увязка с противоракетными возможностями Израиля, одним махом поставит под удар весь комплекс новой ближневосточной политики Турции.

Однако для американской администрации все достаточно сложно и в варианте с размещением компонентов ПРО на территории Грузии, и данная инициатива не нашла поддержки у официального Вашингтона. Более того, посол США в Грузии еще в октябре 2010г. опроверг возможность размещения компонентов ПРО на территории стран, не являющихся членами НАТО. Очевидно, что такой шаг немедленно поставит под удар "перезагрузку" отношений с Россией, на что в Вашингтоне пока не готовы пойти. Тем более что и сама "перезагрузка" стала отражением понижения интереса американской администрации к Восточной Европе и отдельным субрегионам постсоветского пространства, во многом развиваясь за счет отношений США с американскими партнерами в Польше, Украине или Грузии. Так что, скорее всего, в данном случае речь идет о локальной инициативе американских сенаторов, имеющих целью поставить под удар такое важное направление внешней политики администрации Обамы, как американо-российская "перезагрузка".

Не менее примечательна и грузинская реакция на данную инициативу, что отражает некоторые затаенные надежды грузинской элиты. После недолгих колебаний МИД Грузии позитивно оценил инициативу американских сенаторов. Очевидно, что с возможностью размещения на территории страны компонентов системы ПРО в Тбилиси связывают надежды на реанимацию внешнеполитической роли Грузии, основанной на тесном партнерстве с США. Пик этого курса пришелся на период 2003-2008гг. Тогда Грузия стала ключевым союзником, основной опорой военного присутствия США в регионе. Экономической основой этой линии стала транзитная роль Грузии при транспортировке энергоносителей из Каспийского региона в ЕС. Третьим компонентом этого курса была ключевая роль Грузии как проводника американской модели демократизации на постсоветском пространстве. В целом же эксплуатация данной региональной функции Грузии играла важную роль в осуществлении со стороны США экспансии на постсоветском пространстве, создавая узел конфликтности на границе интересов России и ЕС. В перспективе в случае вступления в НАТО Грузия должна была пополнить группировку проамерикански настроенных членов альянса.

ОДНАКО В 2008г. РОССИЙСКО-ГРУЗИНСКАЯ ВОЙНА И СОПРОТИВЛЕНИЕ КЛЮЧЕВЫХ ЕВРОПЕЙСКИХ СТРАН нанесли смертельный удар по всему комплексу внешнеполитических амбиций Грузии. Затем последовала уже упоминавшаяся переориентация внешнеполитического курса США. Однако, похоже, грузинская элита не оставляет надежд вернуть себе сомнительную роль главного раздражителя в отношениях между США и РФ. На это помимо поддержки указанной инициативы по ПРО указывают также попытки Тбилиси добиться от США возобновления широкомасштабного военно-технического сотрудничества, фактически замороженного после августа 2008г. В частности, грузинская сторона выражает заинтересованность в поставках современных американских зенитно-ракетных комплексов, противотанковых ракетных комплексов. И, как демонстрирует письмо американских сенаторов, грузинские потуги находят поддержку у части политического спектра в США. Давид АРУТЮНЯН, «Голос Армении»