Analitika.at.ua. В Стамбуле в рамках XI саммита глав государств-участников Организации экономического сотрудничества (ОЭС) прошла трехсторонняя встреча глав МИД Азербайджана и Турции - Эльмара Мамедъярова и Ахмета Давутоглу, а также и.о. главы МИД Ирана Али Акбара Салехи. Ранее такие форматы переговоров между тремя соседними странами не практиковались. Поэтому встреча глав МИД трех соседних стран - это по сути попытка воссоздания того самого " исторического треугольника", в рамках которого могут начаться процессы важной политической значимости.

Прежде всего, обратим внимание на детали, в которых, как известно, и скрывается все. В распространенном пресс-службой МИД Азербайджана тексте совместного заявления глав МИД трех стран, в частности, говорится: "Стороны договорились о следующем:.. необходимо подготовить основания, которые могут способствовать достижению мирного урегулирования нерешенных конфликтов в регионе на основе принципа территориальной целостности государств". То есть на первые позиции вынесен тезис о мирном урегулировании "нерешенных конфликтов". Регион Ближнего Востока действительно перегружен "горячими" и "замороженными" конфликтами, каждый из которых имеет свою историю и специфику урегулирования. Поэтому декларирование принципа их мирного урегулирования предусматривает отказ от силового варианта разрешения конфликтов. В широком смысле речь может идти о ближневосточном процессе, решении кипрской проблемы и, конечно, о карабахской проблеме. Так что подпись под этим заявлением, в частности, главы МИД Азербайджана Эльмара Мамедъярова, приобретает не символический характер. То же касается и второго тезиса, декларирующего принцип территориальной целостности государств. Для Азербайджана, выступающего за сохранение своей территориальной целостности, это тоже важно.

Но как быть, к примеру, той же турецкой дипломатии, особенно в свете небезуспешных попыток решить кипрскую проблему? Поэтому складывается устойчивое ощущение, что стамбульское заявление трех министров иностранных дел содержит в себе все же иной контекст, связанный больше с попытками сторон упредить возможные в регионе процессы, направленные на фрагментацию геополитического пространства, именуемого "Большой Ближний Восток". Неслучайно некоторые армянские информационные агентства приводят фразы из этого заявления в своей редакции: "В заявлении говорится, что министры иностранных дел провели обсуждения об урегулировании "замороженных конфликтов в рамках территориальной целостности стран-участниц конфликтов"..."

Добавление фразы "стран-участниц конфликтов", как говорят в Одессе, - две большие разницы. Тем более что в настоящее время происходит ревизия устоявшихся принципов международного права. Достаточно вспомнить хотя бы известное решение вопроса о легальности одностороннего провозглашения независимости Косово Гаагским международным арбитражем. Но проблема не только в этом. Для Ирана стамбульская встреча и совместное заявление означает начало процесса выхода из международной изоляции. Тегеран стремится позиционировать себя в отношении к целому комплексу проблем региона, не "завязываясь" пока конкретно на каком-либо одним из них. Учитывая опыт Турции в связи с подписанием с Арменией цюрихских протоколов, когда блокировка парламентами этих стран процесса ратификации протоколов сковала возможности Турции для широкого политико-дипломатического маневрирования в регионе, Иран действует иначе.

Поэтому вряд ли в обозримом будущем ему будет выгодно решительно действовать на карабахском направлении. Он может подходить к выработке подходов к этому конфликту с учетом, скажем, опыта ближневосточного мирного процесса, то есть с более широкого геополитического плацдарма. Неслучайно Израиль не дал возможности Турции предпринять аналогичный маневр - и совершил в мае нынешнего года военное нападение на "мирный конвой" в Средиземном море. Кстати, об этом говорил в недавнем интервью турецкой газете Hurriyet президент США Барак Обама. Отмечая важность отношений США с Турцией, он в то же время акцентировал внимание на том, что "Иран не смог убедительно доказать, что его ядерная программа имеет сугубо мирные цели", но у него "будет возможность доказать это в январе на переговорах 5+1 в Турции". В то же время Барак Обама призвал Турцию налаживать отношения с Израилем. Но если Турция сейчас пойдет на сближение с Израилем, то она оттолкнет Иран. С другой стороны, дипломатия Ирана может перенести переговорную площадку по ядерной проблематике в Европу, одновременно наращивая свое наступление и по таким направлениям, как иракское и афганское урегулирование. Неслучайно, несмотря на острое противостояние с Тегераном, Вашингтон периодически проводил секретные или полусекретные консультации по этим проблемам с Тегераном. Если же Турция будет продолжать придерживаться принципа отказа от присоединения к антииранским санкциям СБ ООН, то, как утверждает израильский политический обозреватель Барак Равид, Тель-Авив, потеряв стратегического партнера в лице Анкары, быстро нашел новых союзников в лице балканских государств, опасающихся стремительной радикализации Турции.

Ключевыми игроками нового союза становятся Греция и Болгария, лидеры которых, как считает Барак Равид, приняли персональные решения сделать ставку на Израиль. Да и остальные страны не остаются в стороне. Израиль активизировал сотрудничество с Кипром, Сербией, Черногорией, Румынией, Македонией и Хорватией. Таким образом, в геополитическом пространстве выстраивается уникальная схема: Турция - "радикализируется", в то время, как Иран - "либерализируется". Вот почему, выходя на стартовые позиции, иранская дипломатия будет пытаться решать проблемы иного свойства, не демонстрируя на данном этапе стремления к "размораживанию" такого конфликта, как карабахский. В этом смысле можно согласиться с мнением бакинского политолога Фикрета Садыхова, который предупредил, что "не стоит обольщаться по поводу того, что теперь Иран бросится всеми силами разрешать Карабахский конфликт".

Если только Азербайджан, как считает политолог, ищет новые форматы решения этого конфликта, то Иран будет демонстрировать заинтересованность в повышении эффективности деятельности стран-сопредседателей МГ ОБСЕ. Для него - это тоже один из вариантов выхода на более широкие просторы мировой дипломатии. К тому же трехсторонняя встреча глав внешнеполитических ведомств Турции, Азербайджана и Ирана в Стамбуле почему-то хронологически совпала с ратификацией парламентом Азербайджана Договора о стратегическом партнерстве и взаимной помощи с Турцией. Кстати, и в этом случае выявляются некоторые детали.

Речь идет о политической расшифровке такого приведенного определения в Договоре, как "посягательство на территориальную целостность двух стран". Кто конкретно сегодня посягает на территориальную целостность Азербайджана или Турции? Россия, Армения? А может Иран? Турция и ранее оказывала Азербайджану военно-техническую помощь, но принять участие на стороне Азербайджана в случае начала вооруженного конфликта, она, как член НАТО, не имеет право без санкции Брюсселя. Тем не менее, расширение военно-технического сотрудничества Баку с Анкарой, гонка вооружений в регионе, вынуждают и Россию укреплять свои позиции в Закавказье, тем более, что Армения является членом ОДКБ. По словам азербайджанского военного эксперта Узеира Джафарова, "с учетом того, что между Россией и Арменией давно существовал договор о взаимной помощи, подписание аналогичного соглашения между Анкарой и Баку имеет важное значение для обеспечения безопасности Азербайджана".

Но выстраивание азербайджанской дипломатией линий блокового противостояния в регионе может не только "заморозить" карабахский конфликт еще на длительные годы, но и испортить отношения Баку с Тегераном. Станислав Тарасов, Regnum.ru