Analitika.at.ua. Перемены в отношениях Турции и Израиля могут стать началом коренной реконструкции всей ближневосточной системы сдержек и противовесов.

Месяц назад, 12 октября, считающееся «мягко исламистским» правительство в Анкаре объявило о сокращении числа участников военных маневров, запланированных на территории Турции в «общей рамке стратегии НАТО». Вычеркнутым оказался Израиль.

Практически одновременно, 13 октября, Турция ввела безвизовый режим для граждан Сирии, до сих пор технически находящейся в состоянии войны с Израилем и числящейся в официальных списках «спонсоров терроризма» и в Вашингтоне, и в Брюсселе. (Арабское государство также упразднило визы для граждан Турции, однако несомненно, что лидирующей стороной была именно Анкара.)

Понижение градуса отношений с Израилем со стороны Турции стало демонстративным в январе, чуть менее года назад. Тогда во время саммита в Давосе премьер-министр Турции Тайип Реджеп Эрдоган покинул дискуссию с участием президента Шимона Переса. Поводом стали действия Израиля в Газе. Какой мотив был доминирующим в поступке Эрдоган-бея – исламская солидарность (премьер представляет ту самую «мягкую» Партию справедливости и развития) или же желание воспользоваться моментом для повышения собственной популярности – остаётся гадать. Однако несомненно, что, независимо от любых других соображений, операция в Газе для еврейского государства стала пиарной катастрофой. Эрдоган же мгновенно превратился в героя в глазах арабов – в том числе и далеко за пределами Палестины. Трактовать этот шаг как разовый выброс никаких оснований нет: не далее как 16 октября министр иностранных дел Турции объявил, что позиция его страны по Газе (и, следовательно, по Израилю) «останется неизменной, пока там продолжаются трагические события». Чуть позже премьер Эрдоган заявил, что ему было бы «гораздо комфортнее вести переговоры» с Омаром Хасаном аль-Баширом, чем с Биньямином Нетаньяху. Остаётся добавить, что Аль-Башир – президент Судана, обвиняемый Международным трибуналом в организации геноцида в Дарфуре.

Список шагов Анкары, ложащихся в эту же, всё менее произраильскую и – расширительно – всё менее проамериканскую и даже пронатовскую тенденцию, на этом не исчерпывается. В июне президент Турции Абдулла Гул одним из первых поздравил Махмуда Ахмадинежада с крайне сомнительным переизбранием на пост президента Ирана, а всё тот же Тайип Эрдоган в сентябре ясно дал понять, что его правительство будет противодействовать введению санкций против исламской республики. Сближение с Сирией также не ограничивается безвизовым режимом: за несколько месяцев до изгнания Турцией Израиля из числа участников военных маневров, армии двух стран провели небольшие и не особо рекламировавшиеся, но совершенно беспрецедентные совместные учения. За последнее время Анкара целенаправленно работала над усилением своих позиций в странах арабского мира, подписав ряд соглашений со считающимися прозападными режимами.

Происходит эта выраженная переориентация крупнейшей (75 миллионов жителей) страны региона на фоне корректировки ближневосточной политики США, начавшейся после прихода в Белый дом администрации Барака Обамы и выражающейся в смещении акцентов с прямой поддержки Израиля на налаживание отношений с арабскими странами. Одновременно увеличивается и активность Москвы в регионе. Недавняя нормализация отношений Турции и Армении, пролоббированная США и Евросоюзом, оказывается полезной в первую очередь для России, чей единственный отчасти союзник и в гораздо большей степени «клиент» на Кавказе получил выход во внешний мир в обход Грузии и Азербайджана.

Кстати, и реакция Турции на российско-грузинский конфликт была весьма далека от однозначной, став, пожалуй что, самой пророссийской из всех стран НАТО. Деятели в Анкаре секрета из этого не делают. «У нас значительный товарооборот с Россией, и мы будем действовать так, как того требуют национальные интересы Турции».

Насколько далеко Анкара готова зайти в сближении с Москвой, станет ясно в следующем году, когда в балтийских странах пройдут первые масштабные учения НАТО. Совершенно очевидно, что они вызовут ярость Кремля – и (не) участие в них турецкого контингента станет самым лучшим показателем того, насколько далеко Турция отклонилась от прозападного курса.

Парадокс в том, что это отклонение стало возможным именно потому, что страна действительно усвоила многие европейские нормы. Ещё лет 15 – 20 назад такое сползание в исламизм на государственном уровне было просто немыслимо: при первых же его признаках армия вышла бы из казарм и отправила правительство в отставку (30 – 40 лет назад при этом десяток-другой особенно зарвавшихся деятелей отправился бы ещё и в тюрьму). Теперь же военные, традиционно являющиеся оплотом светской демократии, не только официально, но и реально находятся под гражданским контролем правительства.

По крайней мере, часть ответственности за такое развитие событий лежит на правительствах стран ЕС. На уровне деклараций курс Турции на вступление в Евросоюз остаётся неизменным, однако, похоже, в реальность такого развития событий не верят даже самые оголтелые еврооптимисты.

Судьба заявки Турции, поданной ещё в 1958 году, будет опять обсуждаться на декабрьском саммите ЕС – и видимо, эта сходка лидеров стран Евросоюза станет последней, за которой турки будут следить с прикладным интересом. В случае отказа (который почти не вызывает сомнений) борьба двух идеологий – регионального панисламизма и евроцентризма – практически закончится. Исламизм, укрепившийся именно как альтернатива не приносящему заветного плода членства евроцентризму, возьмёт верх.

Александр Дымелин

Источник: Русская Германия

Analitika.at.ua. Перемены в отношениях Турции и Израиля могут стать началом коренной реконструкции всей ближневосточной системы сдержек и противовесов.

Месяц назад, 12 октября, считающееся «мягко исламистским» правительство в Анкаре объявило о сокращении числа участников военных маневров, запланированных на территории Турции в «общей рамке стратегии НАТО». Вычеркнутым оказался Израиль.

Практически одновременно, 13 октября, Турция ввела безвизовый режим для граждан Сирии, до сих пор технически находящейся в состоянии войны с Израилем и числящейся в официальных списках «спонсоров терроризма» и в Вашингтоне, и в Брюсселе. (Арабское государство также упразднило визы для граждан Турции, однако несомненно, что лидирующей стороной была именно Анкара.)

Понижение градуса отношений с Израилем со стороны Турции стало демонстративным в январе, чуть менее года назад. Тогда во время саммита в Давосе премьер-министр Турции Тайип Реджеп Эрдоган покинул дискуссию с участием президента Шимона Переса. Поводом стали действия Израиля в Газе. Какой мотив был доминирующим в поступке Эрдоган-бея – исламская солидарность (премьер представляет ту самую «мягкую» Партию справедливости и развития) или же желание воспользоваться моментом для повышения собственной популярности – остаётся гадать. Однако несомненно, что, независимо от любых других соображений, операция в Газе для еврейского государства стала пиарной катастрофой. Эрдоган же мгновенно превратился в героя в глазах арабов – в том числе и далеко за пределами Палестины. Трактовать этот шаг как разовый выброс никаких оснований нет: не далее как 16 октября министр иностранных дел Турции объявил, что позиция его страны по Газе (и, следовательно, по Израилю) «останется неизменной, пока там продолжаются трагические события». Чуть позже премьер Эрдоган заявил, что ему было бы «гораздо комфортнее вести переговоры» с Омаром Хасаном аль-Баширом, чем с Биньямином Нетаньяху. Остаётся добавить, что Аль-Башир – президент Судана, обвиняемый Международным трибуналом в организации геноцида в Дарфуре.

Список шагов Анкары, ложащихся в эту же, всё менее произраильскую и – расширительно – всё менее проамериканскую и даже пронатовскую тенденцию, на этом не исчерпывается. В июне президент Турции Абдулла Гул одним из первых поздравил Махмуда Ахмадинежада с крайне сомнительным переизбранием на пост президента Ирана, а всё тот же Тайип Эрдоган в сентябре ясно дал понять, что его правительство будет противодействовать введению санкций против исламской республики. Сближение с Сирией также не ограничивается безвизовым режимом: за несколько месяцев до изгнания Турцией Израиля из числа участников военных маневров, армии двух стран провели небольшие и не особо рекламировавшиеся, но совершенно беспрецедентные совместные учения. За последнее время Анкара целенаправленно работала над усилением своих позиций в странах арабского мира, подписав ряд соглашений со считающимися прозападными режимами.

Происходит эта выраженная переориентация крупнейшей (75 миллионов жителей) страны региона на фоне корректировки ближневосточной политики США, начавшейся после прихода в Белый дом администрации Барака Обамы и выражающейся в смещении акцентов с прямой поддержки Израиля на налаживание отношений с арабскими странами. Одновременно увеличивается и активность Москвы в регионе. Недавняя нормализация отношений Турции и Армении, пролоббированная США и Евросоюзом, оказывается полезной в первую очередь для России, чей единственный отчасти союзник и в гораздо большей степени «клиент» на Кавказе получил выход во внешний мир в обход Грузии и Азербайджана.

Кстати, и реакция Турции на российско-грузинский конфликт была весьма далека от однозначной, став, пожалуй что, самой пророссийской из всех стран НАТО. Деятели в Анкаре секрета из этого не делают. «У нас значительный товарооборот с Россией, и мы будем действовать так, как того требуют национальные интересы Турции».

Насколько далеко Анкара готова зайти в сближении с Москвой, станет ясно в следующем году, когда в балтийских странах пройдут первые масштабные учения НАТО. Совершенно очевидно, что они вызовут ярость Кремля – и (не) участие в них турецкого контингента станет самым лучшим показателем того, насколько далеко Турция отклонилась от прозападного курса.

Парадокс в том, что это отклонение стало возможным именно потому, что страна действительно усвоила многие европейские нормы. Ещё лет 15 – 20 назад такое сползание в исламизм на государственном уровне было просто немыслимо: при первых же его признаках армия вышла бы из казарм и отправила правительство в отставку (30 – 40 лет назад при этом десяток-другой особенно зарвавшихся деятелей отправился бы ещё и в тюрьму). Теперь же военные, традиционно являющиеся оплотом светской демократии, не только официально, но и реально находятся под гражданским контролем правительства.

По крайней мере, часть ответственности за такое развитие событий лежит на правительствах стран ЕС. На уровне деклараций курс Турции на вступление в Евросоюз остаётся неизменным, однако, похоже, в реальность такого развития событий не верят даже самые оголтелые еврооптимисты.

Судьба заявки Турции, поданной ещё в 1958 году, будет опять обсуждаться на декабрьском саммите ЕС – и видимо, эта сходка лидеров стран Евросоюза станет последней, за которой турки будут следить с прикладным интересом. В случае отказа (который почти не вызывает сомнений) борьба двух идеологий – регионального панисламизма и евроцентризма – практически закончится. Исламизм, укрепившийся именно как альтернатива не приносящему заветного плода членства евроцентризму, возьмёт верх.

Александр Дымелин

Источник: Русская Германия