Analitika.at.ua. 8-14 ноября в Турции прошли совместные турецко-китайские учения сухопутных сил. Хотя масштаб учений был не столь велик (они прошли на уровне отрядов спецназа, в горной местности и были нацелены на отработку антитеррористических действий), однако старт такого беспрецедентного военного сотрудничества между Пекином и Анкарой сразу привлек внимание наблюдателей.

Ранее, с 20 сентября по 6 октября, в Турции около десяти военных самолетов китайских ВВС Су-27 и Миг-29 впервые в истории провели совместные учения вместе с турецкими ВВС. Они, кстати, прошли на чрезвычайно важной для ВВС Соединенных Штатов и НАТО авиабазе Кониа и удостоились критики официального Вашингтона.

На фоне турецко-китайской напряженности, возникшей в 2009г. из-за уйгурского вопроса, эти учения, безусловно, свидетельствуют не только о том, что противоречия между Пекином и Анкарой преодолены, но и о том, что Турция и Китай пытаются поднять свои отношения на новый уровень.

Однако вопрос этим не исчерпывается. У Пекина и Анкары есть одно весьма важное сходство: оба, выйдя из продолжительного геополитического забытья, сегодня проводят активную внешнюю политику, имея целью расширить собственное влияние в мире (в случае Китая) и в сопредельных регионах (в случае Турции). Если страны, имеющие подобные программы и возможности, начинают развивать отношения в стратегически значимой военно-политической сфере, то наиболее вероятно, что их цели не ограничатся только двусторонними форматом.

Ситуационное наблюдение

Начало официальным отношениям между Китайской Народной Республикой (КНР) и Турецкой Республикой было положено 5 августа 1971г., когда Анкара официально признала КНР. До сих пор Турция остается верной так называемой политике «большого Китая», согласно которой Анкара признает КНР как единственного законного представителя Китая.

Турецко-китайские отношения резко обострились летом прошлого года, когда 5 июля 2009г. в расположенном на востоке Китая административной центре Синьцзян-Уйгурского Автономного района Урумчи произошли массовые акции протеста уйгуров, переросшие в столкновения. В результате, по официальным данным, было убито 184 человека, ранены около тысячи. На события в Урумчи довольно резко отреагировали в Турции. Министр торговли и промышленности этой страны Нихат Эргун призвал турецких потребителей бойкотировать китайские товары. Премьер-министр Эрдоган пошел еще дальше: пригрозил сделать уйгурский вопрос предметом обсуждений Совета безопасности ООН, затем обещал предоставить въездную визу борющемуся за независимость уйгуров лидеру Всемирного конгресса уйгуров Ребийе Кадыр, если она пожелает посетить Турцию, и, наконец, во время телевыступления 10 июля 2009г. назвал события в Урумчи «геноцидом». В ответ замминистра иностранных дел Китая Жай Джун квалифицировал заявление Эрдогана как «безответственное».

Однако турецко-китайские отношения в таком положении оставались недолго. Одной из причин был всемирный экономический кризис. Из-за кризиса многие считающиеся традиционными для турецкого экспорта важные рынки (европейский, российский, американский) начали сокращаться, а китайская экономика была одной из тех немногих, которая росла даже в месяцы кризиса и продолжает расти и сегодня. Это, безусловно, повлияло на Анкару.

Сегодня Китай является крупным торговым партнером Турции. Согласно последним опубликованным Турецким статистическим институтом данным, охватывающим первые девять месяцев 2010г., на сегодняшний день Пекин является третьим крупным торговым партнером Анкары (после Германии и России) и вторым – только по линии импорта.

Говорить о новых турецко-китайских отношениях стало возможно в результате визита премьер-министра Китая Вен Жиабао в Турцию. 8 октября в Анкаре после переговоров Эрдоган-Жиабао и подписания восьми турецко-китайских договоров было заявлено, что обе страны переходят к «отношениям стратегического сотрудничества», что означает «углубление политических отношений и расширение двусторонних торгово-экономических связей». Отмечалось намерение довести в 2015г. двустороннюю торговлю до $50 млрд., а к 2020г. – до $100 млрд.

Выводы

Развивая новые отношения с Турцией, Китай пытается решить несколько вопросов.

Во-первых, отметим уйгурский вопрос. Углубляя отношения с Анкарой в сфере безопасности, Пекин стремится показать, что Турция уже не содействует уйгурскому движению. Этот вопрос считается важным в Китае, поскольку после волнений в Тибете в марте 2008г. в Пекине не хотят возникновения аналогичной ситуации еще и в соседней провинции, что создает возможность дополнительного международного давления на Китай.

«Отношения стратегического сотрудничества» с Анкарой, по всей видимости, приобретают для Пекина важное геополитическое значение. Западные источники отмечают, что, направляясь в Турцию, самолеты китайских ВВС совершили посадки в Пакистане и Иране, заправившись топливом, что было беспрецедентной «экспедицией» для китайской армии. Здесь важны два обстоятельства. Первое: этим шагом Пекин демонстрирует свои возможности осуществления военных передвижений в Евразии, что является очередным шагом Китая по обеспечению доступа к необходимым для китайской экономики источникам и рынкам по сухопутному пути, где возможности американских ВВС намного меньше. Второе: как Пакистан, так и, в частности, Иран, где китайские военные самолеты приземлились впервые, не выделяются теплыми отношениями с США и их союзниками. Учитывая это, а также продолжающиеся в последнее время в американо-турецких военно-политических отношениях разногласия, западные наблюдатели отмечают, что упомянутую экспедицию китайских ВВС можно воспринять как попытку Пекина добиться создания определенной геополитической линии, пролегающей по Пакистану, Ирану и Турции, тем более что в последние годы отношения между этими тремя странами только улучшались.

С другой стороны, эту инициативу Китая следует рассматривать в контексте политических шагов Пекина, нацеленных на расширение своего влияния в мире, особенно после мирового финансово-экономического кризиса. Не случайно, что визит премьер-министра Китая в Турцию и достигнутые договоренности в плане времени почти совпали с другими примечательными, а в некоторых случаях и беспрецедентными внешнеполитическими инициативами Пекина. Так, 2 октября, находясь в Афинах, премьер-министра Китая обещал Греции приобрести ее государственные облигации, что станет ощутимым содействием для находящейся в тяжелом положении греческой экономики. 6 ноября переживающей тяжелые экономические времена Португалии такое же обещание дал находящийся в Лиссабоне президент Китая Ху Дзиньтао. Ранее, 4 ноября, в Париже в присутствии Дзиньтао и Саркози были подписаны несколько китайско-французских торгово-экономических договоров общей стоимостью $22.8 млрд. А 9 ноября во время визита в Китай премьер-министра Великобритании Дэвида Камерона была подписана сделка на $1,2 млрд., согласно которой британская компания Rolls-Royce будет производить двигатели для 16 самолетов Airbus-300 авиакомпании China Eastern Airlines. Понятно, как важны эти шаги Пекина для европейских экономик, находящихся в не лучшей экономической ситуации.

В случае Турции достижение подобных договоренностей с Китаем может иметь по меньшей мере две причины.

Во-первых, выделяется то обстоятельство, что такой «прорыв» с Пекином Анкара делает накануне намеченного на 19-20 ноября в Лиссабоне очередного саммита НАТО. На фоне продолжающихся турецко-американских разногласий эта инициатива Анкары была воспринята американским и европейским экспертными сообществами как очередной шаг отдаления от Запада. В этом плане своеобразным дополнением стал опубликованный 9 ноября Еврокомиссией очередной доклад о прогрессе Турции на пути вступления в ЕС, согласно которому Анкара еще не готова к членству в ЕС. Доклад вызвал бурную негативную реакцию Анкары.

Во-вторых, примечательно то обстоятельство, что даже в военно-политическом сотрудничестве с Россией (опять же в качестве альтернативы Западу) Анкара и Москва не достигли или еще не достигли той точки, на которой, к примеру, можно было бы провести подобные учения. Возможно, что здесь свою роль играют также известные противоречия между двумя странами, которых нет в турецко-китайских отношениях.

Все отмеченное позволяет полагать, что в случае успешного развития турецко-китайского «стратегического сотрудничества» Пекин может, опередив Москву, стать для Анкары военно-политическим партнером в качестве альтернативы США и НАТО. В этом смысле примечательна информация, предоставленная израильскими источниками, согласно которой в ходе состоявшейся 11 октября в Дамаске встречи президента Сирии Башара Асада и премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана обсуждался вопрос о сотрудничестве в военной и разведывательной сфере, в которое будут вовлечены Турция, Сирия и Иран. Уже 8 ноября в Дамаске Асад принял заместителя председателя Центральной военной комиссии Китая Ху Чайху, и стороны обсуждали двусторонние военные связи. Арташес Тер-Арутюнян, Noravank.am