Analitika.at.ua. Потомки Туманяна живут в разных странах: в Армении, Грузии, России, Германии и Голландии, но традиционно собираются в Армении на Туманяновский день. Так произошла и в этом году.  Внучка Ованеса Туманяна, доктор наук, автор многочисленных монографий, статей по вопросам перевода и творчеству Туманяна, составитель и комментатор сборников, Ирма Сафразбекян воспоминания жизни и деятельности своего знаменитого дедушки собрала под одной обложкой и назвала «Страницы  жизни семьи Туманяна». Предлагаем нашим читателям отрывки из этой замечательной книги.

...по рассказам нашей бабушки Оли, как мы ее называли, встретились они задолго до того, как Ованес пришел к ним домой. Встретились случайно, на улице; молодой человек произвел на нее большое впечатление — высокий, худощавый, стройный, с черными курчавыми волосами. Из-под синего пиджака виднелась черная сорочка. Нужно сказать, что этот строгий стиль Туманян сохранил на всю жизнь — черный пиджак с галстуком и белым платком в кармане.

И, когда в январе 1888 года Ованес пришел к ним поздравить с Новым годом, молодые люди уже были знакомы и лукаво переглядывались. Оказалось к тому же, что бабушка Аннушка, которую очень любила Ольга, не раз обращалась к юноше с просьбой помочь ей написать письма, а это был еще один повод для встреч. Ольга Васильевна вспоминала, что Ованес очень нравился ее матери. Первым январским утром в дом Ольги на кухню залетела птичка, мать сказала, что это к добру, к счастью.

...Поскольку Туманяны жили на пятом этаже и гости собирались у них, было предложено созданное общество назвать «Вернатун», основоположниками которого были сам Туманян, Газарос Агаян, Аветик Исаакян, Дереник Демирчян, Левон Шант и Никол Акбалян. Они были участниками всех вечеров, но приходили сюда и Ширванзаде, Прошян, Мурацан, Лео, Комитас, Башинджагян, часто бывали грузинские писатели, художники, композиторы. Весной 1905 года Комитас привел молодого Терьяна, который сразу же завоевал симпатии участников.

Собирались в неделю два раза: по четвергам и субботам. На столе обязательно были кишмиш и лаблабо. Это угощение называлось «вернаатик». Участников вечеров называли «вернаканами», а женщин «вернанушами». По моему глубокому убеждению, эта комната назвалась «Вернатун» не только потому, что квартира находилась на самой верхотуре дома. Она имела и другое значение — это была зала, где собирались жрецы, избранные, одаренные, посвященные. Такую трактовку дает в своем словаре Ст.Малхасян. Именно мудрецы собирались в этой уютной, гостеприимной комнате.

Бабушка вспоминала, что эта комната фактически принадлежала гостям, здесь месяцами жили Шант, Галфаян, Демирчян, гости из Дсеха, многих бабушка просто не помнила. Всех нужно было накормить, угостить и устроить на ночлег.

Гости иногда оставались в доме Туманяна, даже когда он сам был в отъезде. Об этом с юмором бабушка писала мужу: «Мне смешно, Шант останется у нас до твоего приезда, наверное, чтобы помочь или охранять меня...». Просто молодой женщине было неловко принимать гостей в отсутствие мужа. И продолжает в.том же письме: «Ах, Ованес джан, как грустно быть далеко друг от друга».

И несмотря на десятерых детей, она успевала по дому, присматривала за гостями, всегда была добродушна и весела, даже когда в доме не хватало денег, а чаще всего было именно так... А насколько трудно было молодой женщине управляться с гостями и большим хозяйством, знали только родные и близкие.

Бабушка рассказывала, что Туманян часто напоминал ей большого ребенка, и вспоминала случай, когда в Тифлис из Шулавер привезли на зиму чурчхелы и развесили в кладовке для просушки. Случайно она заметила, что нити чурчхелов постепенно укорачиваются. Естественно, она решила, что кто-то из детей регулярно подрезает кончики чурчхелов и лакомится. И каково же было удивление, когда за этим занятием она застала своего супруга! Она понимала его ребячество, опекала, ухаживала за ним, как за ребенком.

Зная, как муж любит чурчхелы, при оказии бабушка отправляла в Абастуман посылки с чурчхелами. Естественно, Туманян раздавал этот «деликатес» своим знакомым. В письме Ольге он писал: «Посланные тобой чурчхелы я как истинный христианин раздал соседям». И в этом весь Туманян.

Д. Демирчян часто шутил: «Оля, я пью за твое терпение» и еще: «Ольга, у тебя не десять детей, у тебя их — одиннадцать, и самый трудный ребенок — Ованес». А Хримян Айрик поднимая бокал, обращался к Ольге со словами: «Так выпьем же за твоего одиннадцатого ребенка», имея в виду Туманяна. С Хримяном связано много интересных историй, которые любил рассказывать Туманян. Однажды, находясь в Тифлисе, он попросил Туманяна придти к нему в гости с детьми. Выстроившись попарно (думаю, что Тамары еще не было), дети вошли в гостиную. Увидев девятерых детей, Хримян Айрик сказал, что развод церковь дает с трудом, но Ольге, если она попросит, дадут обязательно. И добавил, что понимает, как трудно содержать такую большую семью, но еще труднее содержать поэта.

К письменному столу дедушки мы старались не подходить. На столе лежали тома Пушкина и Шевченко, его письменные принадлежности — ручки, карандаши, листки бумаги. Но иногда мы, не удержавшись от соблазна, качались в дедушкином старинном кресле. А в годы войны, зимой, чтобы согреться, бабушка и мама разжигали печь в дедушкином кабинете, в комнате становилось тепло и уютно, и нашей радости не было предела. В кабинете в нижней части одного из книжных шкафов в небольшом ящичке хранились столярные и канцелярские принадлежности: молоточек, кусачки, пилка, гвоздики разных размеров, краски, бронза, скрепки, кнопки - все это покупал Туманян сам и при необходимости использовал. Кроме того, он любил покупать разные сорта немецкой бумаги, блокноты, тетради, конверты. Для писем он покупал специальную бумагу, в левом углу которой были нарисованы букетики цветов либо разные птицы. Тетради дочери обычно использовали для своих дневников. Впрочем, для этого отец и покупал их. А в тяжелые годы войны, когда был дефицит бумаги и тетрадей и не на чем было писать, бабушка вытаскивала из «тайника» несколько тетрадок и распределяла между нами. Из библиотеки книги выносить запрещалось, так велел сам Туманян. В своем кабинете он повесил объявление, написанное его рукой: «Не курить и книг не просить».

В семье было принято писать друг другу письма, если кто-либо уезжал. Именно через своих детей Туманян всегда узнавал самые достоверные сведения, особенно когда сыновья служили в армии. Сестры поддерживали своих братьев, писали им о доме, о своей учебе, о событиях, которые происходили вокруг. Туманян был очень внимателен к своим детям и всегда просил, чтобы они ежедневно ему писали. В одном из писем из Манглиса (июль-август 1907 года) он отправил почтовые марки, чтобы дети и жена каждый день писали ему.

А однажды, находясь в Манглисе на отдыхе, зная, что малина полезна при простуде, Туманян попросил знакомых, чтобы для него сварили целый пуд малинового варенья, и заплатил он за это 6 рублей. Об этом он написал жене и только потом подумал, как он эти банки будет везти в Тифлис. Но он знал, что детям варенье полезно и нужно, а это главное. Вообще самая маленькая неудача и неприятность в жизни детей и внуков болью отзывалась в его сердце, и он всегда стремился по возможности оградить детей от неожиданных поворотов судьбы. Наверное, мало кто знает, что Туманян умел вкусно готовить яичницу с помидорами и сухариками, особенно когда просили об этом дети, что в отсутствие своей супруги он заказывал на зиму макароны и сыр, просил привезти из деревни масло, в общем, был запасливым хозяином большого дома.

Обычно в семье не принято было справлять рождение детей. Но 14 января, в день именин Туманяна, собиралось много народу. Гости приходили с раннего утра — друзья, родственники, знакомые, а вечером, как всегда бывал ужин.

В том, что семья была такой дружной и сплоченной, конечно, велика заслуга Ольги Туманян и самого поэта.

В одном из магазинов Туманян купил шесть швейцарских вышитых фартучков для дочерей, дети надевали их, сервируя стол. Туманян любил наблюдать, как они хлопочут, накрывая на стол, делал свои замечания, следил за тем, чтобы все было красиво и со вкусом. Он всегда приглашал детей за стол, чтобы они слушали, иногда даже принимали участие в беседах, не стеснялись выражать свое мнение даже в присутствии именитых гостей.

В своих воспоминаниях о Туманяне Мушег, сын Газароса Агаяна, писал, что у них дома детям не разрешали присутствовать за столом, когда бывали гости, и тем более принимать участие в обсуждении различных проблем. Писал он об этом с некоторой грустью и обидой, но поскольку был вхож в туманяновский дом, присутствовал на этих обедах, естественно, и принимал участие в разговорах. Мушег дружил с сыновьями Туманяна, особенно со старшим  Мушегом. Гости всегда были интересные, вопросы касались литературы и искусства, и для молодых это было своеобразным воспитанием и образованием. В этом отношении, я считаю, повезло не только детям Туманяна, которые вращались в кругу именитых гостей, но и внукам, которым также Довелось расти среди известных и талантливых людей, но уже нашего времени.

Об этом неписаном правиле, которое установил в своем доме Туманян, рассказывал Лео в своих воспоминаниях. Он удивлялся тому, что даже самые младшие - Седа и Тамара -  тоже усаживалась за стол вместе с гостями. Лео всегда отмечал терпение и выдержку бабушки, ее умение готовить, накрывать на стол и умудряться принимать такое количество гостей. Лео и друзья, чтобы подзадорить Туманяна, в шутку называли Ольгу «жертвой», а Туманяна — «семейным бедствием». И в подтверждение своей правоты рассказал довольно известную историю с хашем. Однажды, выходя из дома, Туманян заметил, что в кухне в большой кастрюле что-то варится. Предположив, что это готовится хаш, Туманян, не спрашивая домашних, пригласил уйму знакомых. К полудню друг за другом стали приходить гости с водкой под мышкой. На вопрос: «По какому поводу собрались?», улыбающиеся гости ответили изумленной Ольге, что приглашены на хаш. «Но у нас сегодня вообще нет обеда, - ответила Ольга, - сегодня у нас день стирки». К тому же Туманяна не было дома. Гости, разумеется, не разошлись. Тут же накупили закуску, всякую еду и кутили до утра, весело вспоминая эту историю.

Кстати, есть еще одна история, связанная с хашем. Однажды Туманян и Агаян, возвращаясь после хашной трапезы, сели в трамвай. Ехали они в обществе двух респектабельных дам, которые, почувствовав чесночный запах, решили, что он исходит от крестьян, сидящих неподалеку. К ужасу Туманяна и Агаяна дамы пересели к ним, дабы избавиться от «аромата». Оба друга понимающе переглянулись и вынужденно вышли на первой же остановке. Так они смогли сберечь своё реноме. Уже позже, когда у нас дома готовили хаш, уходившим гостям напоминали эту историю, чтобы они не попали в аналогичную  ситуацию.

...двери туманяновского дома всегда были открыты для всех, эта традиция продолжилась и после смерти Туманяна, это мы тоже твердо усвоили, двери наших домов всегда открыты для друзей...

Елена ШУВАЕВА-ПЕТРОСЯН для Analitika.at.ua