Analitika.at.ua. День всеармянской катастрофы — День геноцида 1915 года — перманентного на протяжении почти двадцати лет злодеяния по истреблению армян Османской империи — аборигенного населения. Одним из многочисленных иностранцев, видевших 1915 год, был военный атташе Швеции в Турции Эйнар аф ВИРСЕН. После завершения своей миссии он написал "Воспоминания о мире и войне”, которая вышла в Стокгольме в разгар Второй мировой войны — в 1942 году.

В книге аф Вирсена одна глава посвящена геноциду армян. "В первый год моего пребывания в Турции случилась невероятная трагедия, относящаяся к одним из самых чудовищных событий, имевшим место во всемирной истории. Я имею в виду гибель армян”, — пишет автор, всей душой проникшийся армянской болью. Примечательно, что швед без всякого двусмысленного политеса также обвиняет кроме, естественно, турок кайзеровскую Германию — верного друга и союзника Турции. Предлагаем отрывки из этих воспоминаний, а также из книги профессора Университета штата Нью-Йорк Ваагна ДАДРЯНА "Роль турецких врачей в геноциде армян”. В ее основе многочисленные документы и свидетельские показания, прежде всего германских и боитанских очевидцев. Добавим, что многие из турецких врачей-убийц получили профессиональное образование в Германии...

Армяне жили по обе стороны русско-турецкой границы, а также в северной Персии. На русской стороне армяне жили вдоль юго-западных склонов Кавказа до турецкой границы, которая в те времена не простиралась так далеко к востоку как сейчас. Крепость Карс и округ Ардаан, находившиеся на армянской территории, принадлежали с 1878 года России, но после Первой Мировой войны вновь перешли во владения Турции. Согласно комиссии, действующей там после поражения Турции, армянские области на турецкой стороне были ограничены на востоке линией, идущей от города Тиреболи у Черного моря в южном направлении до местечка к юго-востоку от города Малатия. Оттуда южная граница армянских областей тянулась на восток и к югу от большого озера Ван до персидской границы. Армяне жили также в крае Киликия у южного берега Анатолии, центром которого был город Адана. В этих районах армяне жили, однако, не одни, они даже не были в большинстве среди других и это содействовало их несчастью. В южной части выше названной местности жили много курдов, национальные качества которых не способствовали мирному сосуществованию живших там народностей.

Положение армян в Турции было свободнее, чем прочих христиан. Духовной властью всего армянского народа был католикос в Эриване в русской Армении. В Турции высшим представителем григорианских армян, то есть подавляющего большинства народа, был армянский патриарх в Константинополе. Наряду с ним действовали с одной стороны духовная конгрегация для исполнения церковных функций, а с другой стороны мирское объединение, занимающееся экономическими делами.

Национальное собрание, состоящее из 140 духовных и мирских представителей, служило почти как парламент по армянским делам. Я подчеркивал ранее, что армяне в сельских местностях жили по нравам и обычаям, удивительно похожими на жизнь турок. В городах они были деятельными ремесленниками и частично даже предприимчивыми дельцами, моральный уровень которых был иногда немного спорным. Однако во времена правления Абдул Гамида возникло антиармянское движение — несмотря на то, что сам он рожден был матерью армянкой — что привело в середине 1890-х годов к значительной резне, прежде всего в районе Аданы, но также и в Константинополе. В этом городе произошло — возможно спровоцированное — внезапное нападение с армянской стороны на оттоманский банк, что привело к еще большему кровопролитию. В сельских местностях для проведения резни использовалась главным образом курдская конница. Резню облегчало то, что у армян довольно легко узнаваемая форма головы, как правило у них плоские затылки. Поводом для злодеяний приводилось то, что якобы соперничающие великие державы, особенно Россия, пытались использовать армянское население Турции для подрыва османского государства. Эти кровопролития, жертвами которых пало более 20 000 человек, настраивали, естественно, армян все более враждебно по отношению к туркам.

Когда к власти пришел режим младотурков, наступил короткий период сентиментального братания между всеми народными элементами Турции, а к наступлению мировой войны в состав правительства входил даже один армянин. Однако постепенно антагонизм против армян стал набирать новую силу. Он поощрялся идеями нового правительства — поначалу общеисламскими, а потом пантуранскими. Ненависть подпитывалась также и некоторой завистью к экономической позиции христиан, которая была намного сильнее благодаря их огромной энергии в экономической области. В течение нескольких лет велись переговоры о ситуации армян, целью которых было обеспечение безопасности путем международного контроля. Несмотря на турецкое сопротивление и немецкое равнодушие, в первой половине 1914 года удалось достичь соглашения о разделении турецкой Армении на два сектора под надзором христианских генеральных инспекторов. Но их служебное положение не успели зафиксировать к началу войны и в действительности они так и не вступили в свои должности. Насколько я помню, одним из них должен был быть норвежец, другим — голландец.

В начале мировой войны Талаат и Энвер, то есть главы младотурецкого комитета, предостерегли армянских лидеров от любого принятия враждебной стороны и угрожали суровыми репрессивными мерами, если будут предприниматься нелояльные с турецкой точки зрения действия. Уже тогда многие армяне бежали через русскую границу и волнение недоверия и страха распространилось также и на греков, живущих вдоль побережья Черного моря, которые довольно открыто выказывали свои симпатии к русским. Однажды было утоплено не менее тысячи греков, ибо они слишком открыто проявляли подобные симпатии.

Говорили, что армянские добровольцы оказывали поддержку русским войскам, действующим в приграничных районах, и что серьезные волнения были вызваны армянским бунтом весной 1915 года вблизи озера Ван. Насколько это правда — трудно сказать. Правдоподобно то, что армяне вооружались для защиты от нападений турецких и курдских солдат. Между тем кажется совершенно точным тот факт, что армянские солдаты дезертировали в больших количествах и случались налеты на турецкие этапные линии и военный транспорт. Но возможно, что эти акты насилия были лишь последствием турецких противозаконных действий, нарушающих права армян.

В начале 1915 года турецкие власти еще соблюдали некоторую осторожность, но когда Турция отразила нападение франко-английского флота на Дарданеллы, стали предприниматься энергичные меры. Официально целью этих мер было переселение всего армянского населения в степные области северной Месопотамии и в Сирию, но в действительности они намеревались уничтожить армян, и таким образом чисто турецкие элементы получили бы доминирующую позицию в Малой Азии. С турецкой точки зрения было естественной необходимостью обезоружить возможно существующие армянские банды, но ситуация не была таковой, чтобы потребовалась депортация всего армянского народа.

Турецкое правительство действовало с большим коварством. Приказы о депортациях были как правило только устными и строго засекреченными, так власти имели некоторую свободу в осуществлении плана резни. Убийства происходили способами, которых человечество не знало со времен средневековья. Изгнанные разделялись часто на несколько групп — взрослые мужчины отдельно, женщины и дети отдельно. Мужчин убивали толпами, молодых женщин отправляли в турецкие гаремы. А детей оставляли умирать с голоду, если, как это случалось в некоторых местностях, их не связывали сотнями на плотах и не топили в реке Евфрат. Случалось также, что детям отрубали руки, а потом оставляли изувеченных на волю судьбы в степи. Большинство депортируемых вынуждены были тащиться голыми по степи под палящим солнцем, но это не относилось к самым страшным жестокостям. Применялись беспощадные пытки, а начальник полиции в Константинополе сам однажды признался американскому послу, что турки изучали методы испанской инквизиции и использовали ее как образец.

Даже избежавших депортацию армян убивали массами. От разных консулов я узнал, что полицейские несколько раз стучались к иностранцам, занимавшим даже официальные посты, и не говоря ни слова застреливали всех армянских слуг, после чего отдавали честь и удалялись. Те, кого не убивали, погибали от умышленно вызванного истощения при самых возмутительных обстоятельствах. Я сам лично видел вблизи Евфрата огромную насыпь земли, которая, как мне сказали, вмещала останки несколько тысяч убиенных или умерших армян. Мой армянский шофер с трудом владел собой при турецком генерале, сопровождавшем меня, и только благодаря симпатичному характеру генерала и его человеческим качествам армянин сумел сдержать свои чувства.

Акция по уничтожению армян проводилась неторопливо, в основном летом 1915 года и в условиях соблюдения строжайшей секретности. Иностранные дипломаты в Константинополе узнали подробности только в конце лета , когда все мероприятия были большей частью уже завершены. Американский посол господин Моргентау вмешивался энергично несколько раз, пытаясь повлиять на ход событий — но безрезультатно. Австрийский посол и поверенный в делах Германии обратились затем с заявлением к турецкому правительству, требуя объяснений, но им ответили, что речь шла лишь о транспортировках по военным соображениям . Даже если бы это было правдой, можно было бы отметить, что техническим подготовкам для военных транспортировок было оказано поразительное пренебрежение. Единственный, кто мог бы предотвратить кровопролития, был немецкий посол барон фон Вангенхейм. Но он был жесток от природы и ему нравились турецкие меры действий. Даже император Вильгельм, которого, конечно же, не проинформировали о том, какими ужасными способами проводилась депортация, остался вообщем-то довольно равнодушным к происходящему. Возможно, было бы слишком заходить далеко и, как господин Моргентау, обвинить немцев в том, что это они сами подали идею о депортациях, но нельзя освободить немцев от огромной ответственности за произошедшее, так как они не вмешались, чтобы предотвратить кровопролития.

Ведь немецкому правительству поступало много предупреждений от немецких офицеров, и даже такой выдающийся человек, как маршал Лиман фон Сандерс оказывал неоднократно настойчивое давление как на немецкого посла, так и напрямую на турецкое правительство. Многие немцы были в высшей степени возмущены. К ним относился тогдашний советник посла, будущий министр иностранных дел Германии барон фон Нерат, который с трудом заставлял себя соблюдать необходимую учтивость при встречах с ответственными турецкими го сударственными чиновниками. К ним относился также ранее упомянутый журналист Пол Вейтц, считавший, что геноцид армян в высшей степени повредит не только турецкому делу, но также и репутации немцев. Я знал нескольких немецких офицеров, которые находились на местах и были свидетелями резни, и которые по возвращении в Константинополь вернули свои турецкие награды в знак протеста того, чему они были свидетелями.

А немецкий военно-морской атташе Гуманн, обладавший довольно восточным менталитетом и бывший близким другом Энвера Паши, напротив, высказал свое огромное удовлетворение по поводу депортаций и был очень повержен идеям турецкого правительства. А оно во время всего происходящего было совершенно глухо ко всем гуманитарным доводам. Утверждали, что опасались создания Большой Армении под руководством России и, чтобы помешать этому, нужно было увезти армянское население прочь и обезвредить. Между прочим, подобные действия навредили стране таким образом, что вдруг исчезло огромное количество ремесленников, торговцев и крестьян. Они принесли с собой и болезни, распространилась особенно страшная эпидемия сыпного тифа, дошедшая даже до Константинополя. Во время этой эпидемии погибло около 100 000 турецких солдат.

Кровопролития не распространились на Константинополь и его пригороды. Причиной тому было вероятно то, что тамошние армяне считались вообщем-то неопасными, так как не проживали рядом с русской границей. Ну, и было бы просто неудобно устраивать резню прямо на виду у многих европейцев. Ведь тогда турки не смогли бы скрыть такого деяния даже на короткое время. Я общался с несколькими армянскими семьями, их не беспокоили никоим образом.

В конце 1915 года депортации были в основном завершены. Дипломаты, пытавшиеся провести демарши в помощь армян, получали в ответ от министра иностранных дел, что нет никакой необходимости в какой-либо помощи. Он только не уточнил, что большинство армян было уже мертво. Предполагается, что путем принятых властями мер было уничтожено или погибло около миллиона человек.

Нельзя сваливать всю вину за произошедшее на весь турецкий народ. Сам по себе он добродушный и толерантный и не отличается большей жестокостью, чем все другие восточные народы. Были случаи, когда турецкое население самым что ни на есть самоотверженным способом старалось облегчить жуткую участь депортированных. Даже губернаторы некоторых провинций, например, валин (губернатор) Смирны Рами Бей, будучи принципиальными честными личностями, отказывались выполнять приказы правительства о депортациях. Вся вина целиком и полностью лежит на младотурецком правительстве и его чиновниках. Военные и жандармы выполняли лишь данные им приказы, не размышляя. Но от огромной доли ответственности за то, какими чудовищными способами приводились в исполнение депортации, нельзя освободить нецивилизованное курдское население, охотно жившее в основном разбоями и грабежами.

Уничтожение армянского народа в Малой Азии должно взволновать все человеческие чувства. Без сомнения это относится к самым страшным преступлениям, совершенным за последние столетия. Тот способ, которым был решен армянский вопрос, был чудовищным. Я все еще вижу перед собой циничное выражение лица Талаата, когда он сообщил, что армянский вопрос разрешен.

И я присоединяюсь к словам немецкого военного представителя в Константинополе, генерала фон Лоссова, защищавшего, однако, в некоторой степени турецкие меры действия, которые он сказал мне с глазу на глаз: "Резня армян — самое страшное зверство всемирной истории”. Перевод со шведского Лаура Даун Минасян

"РАЗБОЙНИКИ, ОРГАНИЗОВАННЫЕ ШАКИРОМ, УБИВАЛИ АРМЯН САМЫМИ ЗВЕРСКИМИ МЕТОДАМИ”

Турецкие врачи участвовали не только в медицинском умерщвлении во время геноцида в Османской империи, но и в планировании систематического уничтожения армян. Самыми известными из этих врачей были д-ра Назим и Бехаэддин Шакир, доминантные фигуры в Высшем директорате Центрального Комитета правящей партии Иттихад, которая пришла к власти в 1908 году.

Д-ра Назим и Шакир находились в политической ссылке и готовили свержение режима султана Абдул Гамида. Они содействовали ускорению младотурецкой революции в 1908 году. В постреволюционный период доктор Назим недолго служил главным врачом муниципальной больницы в Салониках, а доктор Шакир был профессором правовой медицины в медицинской школе Стамбула.

Как показывают материалы турецкого Военного трибунала 1919 года, эти два врача сыграли центральную роль в формировании, размещении и направлении деятельности подразделений Специальной организации, ключевого смертоносного инструмента в деле уничтожения армян. Эти подразделения были почти полностью сформированы из числа "кровожадных убийц”, преступников, которые по специальным совместным указам министерств юстиции и внутренних дел были выпущены на свободу из многочисленных тюрем империи. Основное обвинение двум врачам, зачитанное на заседании трибунала от 28 апреля 1919 года, называет д-ра Назима восемь раз, в семи из которых он описан как основной организатор подразделений убийц Специальной организации.

В тексте обвинения указывается на телеграмму от 15 июля 1915 года от губернатора Эрзрума, в которой говорится, что "жандармы и разбойники, действующие от имени Специальной организации, осуществляют нападения и атаки на конвои армян”. Восьмое упоминание д-ра Назима в обвинении четко определяет его как главного лица, принимавшего решения, и одного из архитекторов геноцида. Обвинение привело цитату из его высказываний, в которой говорится, что антиармянские меры "были приняты после детального и тщательного обсуждения вопроса в Центральном Комитете Иттихад” и что они предназначались для "решения Восточного вопроса”. В последующих заседаниях суда пять лидеров партии Иттихад в процессе перекрестного допроса сознались в том, что Назим играл ведущую роль в организации этих банд.

Д-р Шакир также восемь раз упоминается в тексте основного обвинения трибунала. Самое убийственное свидетельство против д-ра Шакира на суде представил бывший командующий третьей армией Османской империи Вехиб паша, который таким образом подвел итог своему выступлению:

"Резня и уничтожение армян, а также грабеж их имущества происходили по решению Ittihad ve Terakki. Бехаэддин Шакир поставлял "мясников” в зону действия 3-й армии, задействовал эти группы и руководил их деятельностью. Руководители правительства снабжали Бехаэддина Шакира приказами и наставлениями. Все человеческие трагедии, все противоправные действия в операционной зоне 3-й армии были результатом его махинаций. Они включали в себя рекрутирование людей, приговоренных к повешению, и жандармов с кровавыми руками и налитыми кровью глазами”.

После неоднократного подчеркивания факта о том, что "депортации” были всего лишь ширмой для уничтожения, военный суд в основном обвинении предоставил цитату из телеграммы Шакира, копия которой оказалась в распоряжении суда. В телеграмме Шакир спрашивал у своего подчиненного, ответственного секретаря организации по Харпуту: "Ликвидируются ли армяне, депортируемые из вашей области? Уничтожают ли их или они всего лишь депортируются в ссылку? Брат мой, проясните эти моменты”.

В серии судов над ответственными секретарями главный обвинитель в своем заключительном слове осудил "депортации как повод для резни” и, ссылаясь на телеграмму Шакира, сказал: "Нами установленный факт ясен как дважды два четыре.” В последовавшем приговоре суда Шакир описан как организатор и руководитель подразделений убийц, действовавших в восточных провинциях под прикрытием Специальной организации. Основным методом уничтожения были "засады и уничтожение конвоируемых депортантов”.

Роль Шакира была также подтверждена Мюниром, послевоенным губернатором Эрзрума, который утверждал, что "разбойники, организованные Шакиром в шайки, убивали армян самыми зверскими методами”.

Роль д-ра Назима обсуждается в работах многих турецких авторов. Известный иттихадист Фалих Рифки Атай, который служил личным секретарем сначала у Талаата, а затем у Джемала, двух столпов триумвирата, в своих мемуарах описывает Назима, согласно собственному опыту общения, как организатора групп осужденных. Будучи кадетом в военной академии в Стамбуле в начале войны, он обратился к Назиму с вопросом об офицерах, которых тот рекрутировал для специальных заданий. Д-р Назим без обиняков сказал ему, что задания эти включают в себя командование подразделениями из осужденных, выполняющих тайную миссию. Реакция автора: "Я в полной растерянности от проектируемой армии убийц”. Турецкий историк Шевкет Сюрейя Айдемир в одной из своих работ пишет о Назиме как о "руководителе армии террора партии Иттихад в военное время”.

Подтверждение деяний д-ра Шакира турецкими источниками не оставляет никаких сомнений о его роли. Турецкий историк Доган Авчиоглу ставит его в центр геноцида армян Османской империи и утверждает, что "исполнение депортаций было доверено надежным иттихадистам и Специальной организации, которые должны были радикальным образом решить Армянский вопрос. За уничтожение депортантов во внутренних закрытых советах партии выступал д-р Шакир”. Ф.Р.Атай безоговорочно утверждает в своих мемуарах, что Шакир был непреклонен в своем намерении "стереть армян с лица земли, чтобы предотвратить формирование армянского государства в восточных провинциях”.

Германские и британские источники предоставляют значительный корпус свидетельств, подтверждающих главную роль двух врачей-политиков в уничтожении армян Османской империи. В своем комментарии о деятельности д-ра Назима лондонская "Таймс” писала: "Врач по профессии и не без таланта в медицине, д-р Назим принял непосредственное участие в деятельности младотурок... в качестве политического доктринера... он причинил больше невыносимых страданий многочисленным собственным согражданам, чем любой профессиональный тиран или самоутверждающийся политик... к несчастью, отличный агитатор оказался очень опасным политиком... Марат и Робеспьер — примеры такого типа политика... Как только началась Великая Война, Назим и его сторонники подступились к Талаату паше с антиармянской пропагандой... и к 1916 году половина армянской общины империи была уничтожена”.

Согласно лондонской "Морнинг пост”, "Д-р. Назим... гордится тем, что под его командованием было совершено миллион убийств” (London Morning Post, 5 и 7 декабря 1918). Газета ссылается на высказывание, которое Назим сделал во время событий в Смирне (Измире) об армянах.

Ведущая роль д-ра Шакира также подтверждается германским полковником Штанге, под командованием которого Шакир начинал партизанское движение против российской армии в первые три месяца Первой мировой войны. Свидетельствуя о кампании Шакира по уничтожению армян, полковник Штанге также подтвердил, что подразделения из убийц, задействованные в партизанской борьбе, были в срочном порядке переброшены на выполнение заданий по массовому уничтожению армян. Штанге осудил "уничтожение армян”, которое проводилось с "животной брутальностью” этими разбойниками, которых он называл "подонками”, и прямо указал на Шакира и в то время командовавшего третьей армией Османской империи Камила пашу как главных организаторов.

Наконец, сообщения британской разведки также указывают на зловещую роль Шакира. В своем отчете в Лондон адмирал де Робек, в то время исполнявший обязанности Верховного комиссара в Стамбуле, охарактеризовал Шакира как "члена небольшого тайного Комитета для организации уничтожения армянского народа”. Вскоре после установления перемирия в Первой мировой войне в ночь с 1 на 2 ноября 1918 года Шакир и Назим вместе с другими видными иттихадистами бежали из Турции в Германию на германском эсминце.

Д-р Назим был осужден и приговорен к смерти турецким Военным трибуналом в вердикте от 5 июля 1919 года. Д-р Шакир тоже был приговорен к смерти и осужден как "главный соучастник” 13 января 1920 года. Оба приговора были вынесены in absentia (Назим был включен в число обвиняемых на уровне кабинета и приговорен наряду с Джемалом, Талаатом, Энвером. Шакир был приговорен на серии заседаний турецкого военно-полевого суда в Харпуте). Шакир скрывался в Берлине и был убит армянским мстителем 17 апреля 1922 года. После убийства Шакира Назим запаниковал и затребовал дополнительную охрану у германских властей. В итоге он вернулся в Турцию после того, как ему и другим лидерам иттихадистов, которым угрожали армянские "командос справедливости”, были даны гарантии неприкосновенности. Их приветствовали на родине "при условии, что они не будут противостоять новому режиму”. Однако Назим принял участие в заговоре иттихадистов против Мустафы Кемаля (Ататюрка). Он был допрошен Судом независимости в Анкаре, обвинен, приговорен к смерти и повешен с другими заговорщиками-иттихадистами 26 августа 1926 года. «Новое Время»