Analitika.at.ua. Когда речь заходит об истории и культуре Армении, мы прежде всего вспоминаем ее христианский период. Это и понятно: налицо многочисленные памятники материальной культуры, рукописные свидетельства исторических событий, унаследованные вера и мировоззрение. Однако их истоки уходят далеко вглубь времен, в языческий период государств и цивилизаций, существовавших на Армянском нагорье. Кажется, что не столь много свидетельств сохранилось на нашей земле о том многовековом периоде дохристианской истории. На слуху Кармир Блур, Эребуни, Аргиштихинили... Тем не менее, нынешние времена то и дело радуют ученых новыми открытиями. Не столь давно на дне пересохшего русла реки у города Веди были обнаружены остатки каких-то стен. Археологи начали раскопки и выяснили, что за семиметровым обрывистым берегом погребен доселе неизвестный древний город. И речной поток, вымыв грунт, обнаружил лишь его небольшую часть. О том, что поведали нам археологические находки последнего времени, мы попросили рассказать директора Института археологии и этнографии Академии наук РА, кандидата исторических наук Павла Седраковича Аветисяна.

– Павел Седракович, какой она была, дохристианская Армения?

– Если говорить о дохристианской Армении, то этапы исторического развития прослеживаются у нас примерно с XI-IX тысячелетий до новой эры. Времена, когда человек каменного века от охотничье-собирательного образа существования перешел к производящему хозяйствованию, основанному на выращивании растений и одомашнивании животных, тем самым создав предпосылки для дальнейшего прогресса и перехода к оседлому образу жизни. И истоки этого процесса мы можем наблюдать в Передней Азии и юго-западной части Армянского нагорья.

Изучая древнейшие памятники времен той, как ее называют, неолитической революции, мы ставим перед собой несколько задач. Как образовывались общественные группы периода раннего земледелия во всем регионе и особенно на территориях, расположенных севернее Арарата? Каковы были взаимосвязи в ранних комплексных общественных образованиях? И как последние обрели в конце концов атрибуты государственности? Полученные данные свидетельствуют о том, что период образования Ванского царства, или Урарту, стал переломным, поскольку процессы социогенеза, культурогенеза, политогенеза пошли с этого момента в ином направлении. Таким образом, историю дохристианской Армении мы можем разделить на два многовековых периода. И археологические раскопки, которые проводим на территории страны, дают нам возможность судить о тех временах на основе достоверных свидетельств.

– А если говорить о конкретных памятниках?

– В Араратской долине это Араташен, где исследованные слои простираются до седьмого тысячелетия до Рождества Христова, то есть периода раннего аграрного хозяйствования. Неподалеку от него мы ведем раскопки в Акнашене. Оба – стационарные поселения древнего человека. Еще один памятник – пещерное поселение у Арени. Хотя оно более позднего времени (конца пятого – начала четвертого тысячелетия) и относится, говоря научным языком, к позднему энеолиту, но имеет для нас особое значение. До сих пор мы не обнаруживали памятников этого временного отрезка и не знали, кто тогда жил, каковым было общественное устройство. Помимо того, что здесь многое сохранилось, и мы получили интересовавшие нас ценные научные сведения, некоторые из находок были просто сенсационными. Нашли древнейший кожаный башмак, здесь же нашли следы существования древнейшего (из известных сегодня) винодельческого производства. Все это свидетельствует о том, что в Армении в тот период цивилизационные процессы развивались довольно интенсивно. И представление о том, как завершались эти процессы, нам дает еще один памятник середины четвертого тысячелетия – Годедзор, находящийся вблизи Сисиана. Он также представляет интерес, как и Арени. И вот почему.

Раньше мы предполагали, что древние люди селились, как правило, на плодородных землях, вблизи рек. Но тут поселения обнаруживаем совершенно в иной среде. Арени находится вообще в пещере, а Годедзор не на равнине, а на высоте 1800 метров. Раскопки в Годедзоре показали, что жившие здесь люди не вели оседлый образ жизни. Летом они жили в предгорных районах близ Воротана, где занимались животноводством и земледелием, а к зиме переселялись к югу, к теплым берегам озера Урмия. А найденные многочисленные обломки керамических изделий, характерных для разных мест, говорят о том, что в регионе происходил активный торговый и культурный обмен.

– По географии раскопок создается впечатление, что жизнь протекала в основном в юго-восточной части Армении.

– Не совсем так. Мы сейчас исследуем очень интересную группу памятников на северо-восточном склоне Арагаца у села Гехарот. Здесь вскрыты слои как раннего, так и позднего бронзового века, то есть эпохи, когда уже начали складываться комплексные общественные группы. Это были сообщества, в которых действовали сложные социальные и производственные отношения, предшествующие формированию государственных структур. И что интересно, в научном мире в прошлом имело место мнение, что древние поселения раннего бронзового века поначалу находились на равнинах, а с изменением климата переместились в предгорья. Характер хозяйствования также изменился, на смену земледелию пришло животноводство. Новейшие исследования доказывают как раз обратное. Остатки древнейших поселений находим намного чаще в горных районах и лишь потом наблюдаем миграцию в сторону равнинных областей. Но самое интересное, что находки доказывают, что даже на высоте более двух тысяч метров люди занимались интенсивным земледелием. Возможно, тогда климат был несколько иной. В больших количествах в слоях попадаются зерна пшеницы, овса. При этом как в Гехароте, так и в других памятниках данного периода мы находим подтверждение существования многоступенчатых общественных иерархий.

Много ценных сведений нам дают и памятники, относящиеся к более позднему периоду бронзового века. Они датируются примерно последней четвертью третьего тысячелетия, до XVI-XV веков. В основном это могильники и пантеоны, причем мы ведем раскопки в первую очередь там, где их сохранность находится под угрозой вследствие деятельности современного человека. Полученные данные позволяют сделать вывод, что примерно с конца третьего тысячелетия на этих территориях существовали ранние государственные образования, что резко меняет наши представления в вопросах политогенеза. Раньше утверждалось, что государственность на Армянском нагорье как социальная форма ведет свой отсчет с XV века до н.э. Мы считаем, что процессы ее формирования начались значительно раньше. И теперь постепенно накапливаем данные о ранних государственных образованиях, особенностях их развития, хозяйственном потенциале, экологических нишах, в которых происходили их зарождение и распад.

– И также отмечаете миграционные процессы?

– Исследуя циклопические крепости и могильники второго тысячелетия, мы приходим к выводу, что в отличие от раннего бронзового века, когда на небольших территориях насчитывались десятки поселений, здесь имеем дело с мобильными общественными группами. В качестве примера могу привести памятники так называемой Ванадзорской культуры, датируемые XXII-XVIII веками до нашей эры. Вместо крупных городищ обнаруживаем больше могильников. На обширных территориях рассеяны захоронения, рядом с которыми нет признаков жилья. То есть люди вели кочевой образ жизни, перемещаясь вдоль берегов реки Раздан, по побережью озера Севан, склонам Арагаца. Аналогичную картину наблюдаем и по ту сторону реки Аракс, в районе Вана, Муша, Эрзрума.

Обобщенная картина складывается такая. На Армянском нагорье существовало высокоорганизованное мобильное общество, которое имело в ряде мест несколько крупных городищ, а вокруг них селились кочевые племена. И многочисленные археологические находки дают возможность нам понять, каким образом возникло в конце концов Ванское царство как образец цивилизованного государства. Еще с 60-х годов прошлого века велись раскопки на могильнике близ села Лори Берд. И в разных слоях, начиная с третьего тысячелетия и до Урарту, находим так называемые "царские гробницы" – богатые захоронения людей высокого ранга. Их находим и в более поздних слоях, почти до 5-го века. Это означает, что даже на такой небольшой территории традиции государственности не прерывались на протяжении многих веков.

– Но примером полноценного государства считают обычно Урарту.

– Раньше, когда говорили о культуре и государственности Урарту, проводили параллели с соседними цивилизациями Передней Азии – Вавилонией, Ассирией, Мидией. Однако накопленные данные доказывают, что есть этнические и культурные вопросы, остающиеся открытыми и требующие новых подходов. Ведь прежде история Урарту не рассматривалась в контексте связи времен. Что было до него на Армянском нагорье и что последовало за его распадом. Ответив на эти вопросы, мы сможем точнее представить роль и место Ванского царства в исторической цепочке преобразований. Это важно еще и потому, что началу процесса образования первых крупных империй в регионе положило, на наш взгляд, именно Урарту.

– Какие из открытых памятников древности могут представлять туристический интерес?

– В первую очередь, это пещера у Арени. Здесь многое отлично сохранилось, но пока проводятся раскопки, пускать туда людей нельзя. Мы организовали работу так, что все археологические находки пока остаются на своих местах, кроме, конечно, тех, которые необходимы для исследований. Надеемся, что после завершения раскопок пещера может стать экзотическим и зрелищным объектом. Тем более, что она находится вблизи Нораванка, на одном туристическом маршруте. Кроме того, и существующие маршруты, скажем, к Двину, Хор Вирапу, могут быть расширены за счет новых открытий. В Арташате на берегу Аракса вскрыты хорошо сохранившиеся остатки храмового комплекса и римских терм, подобных которым мы до сих пор не находили на нашей территории. Они расширяют наши представления об облике Арташата как о древней столице Армении.

– Коль уж мы заговорили о памятниках, нельзя не отметить, что и Кармир Блур, и Эребуни находятся не в лучшем состоянии...

– Конечно, за историческим наследием нужен уход. Тем более, если говорить о туристической привлекательности. Я бы сказал, что состояние Кармир Блура не такое уж плохое, памятник не имеет фатальных повреждений. Кроме того, его дальнейшая судьба и превращение в туристический объект находится пока в прямой зависимости от будущей трассы, которая должна связать Чарбах с Юго-Западным жилым массивом. Но сегодня его просто необходимо очистить от строительного мусора. Кармир Блур представляет для нас огромную научную ценность, и вот почему. Раскопан только царский дворец, но каким был урартский город в целом, со всей своей инфраструктурой, мы не знаем, а потенциальные возможности раскопок сохраняются только здесь. Что касается Эребуни, то там нет подобных перспектив. Город, существовавший в свое время вокруг цитадели, сегодня погребен под современными постройками. Павел Джангиров, express.am