Analitika.at.ua. Прошедшие 4 декабря выборы в Государственную Думу РФ обнажили некоторые весьма серьезные язвы на теле политического организма России. Сегодня об этих язвах судят преимущественно по единичным акциям протеста в ряде российских городов, в первую очередь в Москве, а также исходя из радикальных форм подавления этих акций. Сами оценки всегда разные: это и предвзятые западные комментарии, которые традиционно готовы из "мухи локального протеста" вылепить "слона внутринационального раскола", это и оппозиционный рупор, склонный к разоблачению (любой ценой) действующей власти, это и менее предвзятые оценки, которые действительно выражают озабоченность в связи с реальным положением дел в России.

Тем не менее судить о доминирующих в российском обществе настроениях исходя только из выступлений оппозиционной прессы или интернет-сообщества не совсем правильно. В настоящее время протестные акции в той или иной форме имеют хождение во многих странах мира, причем в странах как более демократичных, чем Россия, так и менее демократичных. Везде это сопровождается достаточно крутыми способами разгона демонстрантов, соответственно у российского руководства и у поддерживающих его многочисленных общественно-политических структур всегда есть удобный повод для сравнения.

Не претендуя на всеобъемлющее представление характера текущего расклада сил и настроений в современной России, заметим лишь, что при анализе тенденций необходимо все же отталкиваться от некоторых других деталей. В данном материале мы обратимся лишь к некоторым статистическим данным, в частности, обращает на себя внимание и тот факт, что сами выборы были проигнорированы или бойкотированы 40% избирателей.

Конечно, хроника предшествующих пяти парламентских голосований в России знает два случая, когда показатели гражданской активности были менее скромными (так, в 1993 году в парламентских выборах приняло участие 54% избирателей, а десятью годами позже на выборах в Государственную Думу четвертого созыва этот показатель составил чуть менее 56%).

Однако необходимо учитывать, что подобная статистика весьма комфортно проецируется на социально-политическую плоскость своего времени. В частности, низкий показатель явки 1993 года был обусловлен такими факторами, как усугубляющаяся день ото дня напряженность на Северном Кавказе, но особенно гражданское противостояние 1993 года, достигшее кульминации в октябре, когда в Москву была введена тяжелая военная техника и когда обстреливался Белый дом.

Свое негативное воздействие на показатели гражданской активности уже в 2003 году оказали "громкие факторы своего времени", в первую очередь паника, охватившая российское общество в связи с террористическим двухлетием. Верховная власть оказалась несостоятельна пресечь в предвыборном 2002 году чередующиеся террористические акты во Владикавказе, Каспийске, Грозном, в Москве (на Дубровке), а в выборном 2003 году – в Ставрополе, Краснодаре, Гудермесе; показательно, что за два дня до выборов прогремели взрывы в электропоезде Кисловодск - Минеральные Воды, жертвами которых стали 44 человека и еще 156 были ранены. Непосредственно же в период выборов в Москве у отеля "Националь" террористка-смертница привела в действие взрывное устройство, вследствие чего погибли 6 человек.

Таким образом, отмеченные выше оба случая, когда явка избирателей была ниже, чем активность на последних выборах (во всех остальных случаях она была выше), вписываются в контекст видимых противоречий своего времени. Совсем иначе обстоит дело сегодня, когда видимых причин недоверия, кажется, не существует; более того, еще задолго до официального старта предвыборной кампании правящий тандем постоянно позиционировал себя в качестве единственной силы, способной не только "спасти и сохранить Россию", но и превратить ее в современное развитое государство. Акцент постоянно ставился на грамотном противостоянии глобальному кризису, вводились в эксплуатацию новые производства и дороги, зачинались масштабные стройки, провозглашалась политика модернизации. И тем не менее даже в этих условиях число бойкотировавших выборы избирателей оказалось больше количества избирателей, проголосовавших за правящую партию "Единая Россия".

Шутка ли, без, казалось бы, видимых на то причин, но выборы были бойкотированы со стороны более чем 40 миллионов российских граждан! Достаточно отметить, что число не принявших участия в голосовании граждан превысило суммарное количество сторонников трех остальных партий (КПРФ, "Справедливая Россия" и ЛДПР), вошедших в Государственную Думу шестого созыва.

Этот факт указывает на высокую степень апатии, в которой пребывает ныне российское общество. Кроме того, нужно всегда учитывать, что столь невысокий показатель явки избирателей еще не отражает общего настроя именно русского, а не российского избирателя. Ведь 60% принявших участие в выборах избирателей – это среднеарифметический показатель, который был обеспечен в том числе и за счет крайне высокой активности населения в целом ряде российских национальных субъектов.

Например, в северокавказских автономиях выработалась феодальная форма правления, когда президент того или иного субъекта обладает практически неограниченной властью и способен привести все свое население на выборы (от этого зависят как его место на высокой должности, так и размеры дотаций и субсидий из федерального бюджета). Так, например, 4 декабря в Чечне проголосовало более 99% зарегистрированных избирателей, из которых более 99% отдали свой голос "Единой России".

В Дагестане в выборах приняло участие более 90% избирателей, из которых более 90% проголосовало за "Единую Россию". В Ингушетии проголосовало более 86% избирателей, из них более 90% поддержали "Единую Россию". В Кабардино-Балкарии участвовало более 98% зарегистрированных избирателей, их которых 82% выбрали "Единую Россию", в Карачаево-Черкессии – проголосовало более 93% избирателей, из них 90% отдали голоса в пользу "Единой России". Показательно, что схожая картина наблюдалась и в ряде других российских (не северокавказских) автономий. Например, в Мордовии приняло участие в выборах более 94% избирателей, из которых более 90% проголосовало за "Единую Россию".

Диаметрально противоположная ситуация сложилась в "русских регионах", причем в некоторых из них не приняли участия в голосовании более половины от общего числа зарегистрированных избирателей. Так, в Красноярском крае участвовало в выборах 49% избирателей, в Приморском крае – 48%, в Архангельской области – 48%, в Иркутской области – 47%, в Пермском крае – 48%, на Сахалине – 49%. И даже в самых административно-ресурсных регионах явка избирателей едва перевалила 50%-ный показатель: например, в Московской области – 50%, в Ленинградской области (откуда родом и Дмитрий Медведев, и Владимир Путин) – 51%.

Именно подобные показатели и шокировали действующую власть в первую очередь. Сложилась парадоксальная (на первый взгляд) ситуация: наибольшее число бойкотировавших выборы избирателей проживает в самых благополучных регионах России, тогда как наибольшую активность проявили жители самых отсталых районов. Более того, даже на своей родине, в Ленинградской области, президент и премьер-министр удостоились поддержки чуть более 30% голосовавших (даже не избирателей), в то время как в областную Думу той же Ленинградской области была избрана партия "Яблоко" со своим фактическим лидером Григорием Явлинским.

Таким образом, в России сложилась ситуация, когда против действующей власти выступили (в той или иной форме) представители мелкой и средней буржуазии. Это (в том числе) тот достаточно многочисленный контингент, который давно уже выбрал для себя "путинскую альтернативу" в лице опального олигарха Михаила Ходорковского. Сам бывший владелец нефтяной компании "Юкос" - это мыльный пузырь (пусть даже со своей харизмой), никогда не являвшийся серьезной политической фигурой. Но это именно та персона, которая (именно как ставленник частнособственнических кругов) может - в случае своего гипотетического прихода к власти - избавить "своих" от непосильных теневых податей и создать более или менее приемлемую среду для ведения открытого и конкурентоспособного частного бизнеса. Неудивительно, что как раз сторонники Ходорковского и проводят каждый раз акции протеста.

Для ясного представления того, какая именно часть из 40 миллионов составляет данный контингент, необходимы социологические исследования. Очевидно одно: комментарии некоторых экспертов относительно того, что почти весь протестный электорат поддержал КПРФ (или две другие партии) не только неубедительны, но и в корне ошибочны. Тот факт, что в сравнении с предыдущими выборами правящая партия потеряла 15% голосов, а коммунисты, справроссы и либерал-демократы приобрели соответственно 7,6%, 5,5% и 3,8% - это уже из сферы совершенно другого (формально "левого") негодования, которое существует своей отдельной жизнью и сосуществует вместе с протестом "правым", буржуазным.

Несмотря на то что Россия и Армения – разные страны, однако и у нас наблюдаются схожие тенденции, обусловленные нашим нахождением в одной и той же системе привнесенных ценностей. У нас также параллельно существуют (в той или иной форме) протестные настроения самой разной природы, которые, например, смешались в одну кучу в период мартовских событий 2008 года. Но это уже тема отдельной статьи. Впрочем, очевидно, что одной из важнейших перспектив развития многих современных обществ как раз и является "кристаллизация протестов". Арис КАЗИНЯН, «Голос Армении»