Analitika.at.ua. 21-22 мая в Ереване проходила Международная конференция "Кавказ-2009”, организованная Институтом Кавказа при содействии Швейцарского фонда развития и сотрудничества и Фонда Генриха Белля. Участники конференции - ученые и политические деятели из Армении, Грузии, Турции, России и ряда европейских стран обсуждали политические, экономические и социальные развития на Южном и Северном Кавказе в 2009 году, в том числе политику США, России, Европы и Турции, осуществляемую в регионе, вопросы безопасности в Южно-Кавказском регионе, непризнанных государств и этнополитических конфликтов. Грузию на конференции представлял руководитель программы южнокавказских исследований Республиканского института Ивлиан ХАЙНДРАВА.

В своем докладе грузинский политолог с недоумением заметил, что такое важное событие, как начало армяно-турецкого диалога, способное привести к тектоническим сдвигам в регионе, не нашло должного отклика в Грузии - как со стороны общественности, так и властей страны. Пользуясь возможностью, корреспондент "РА” попросила г-на Хайндрава рассказать, как в Грузии относятся к процессу сближения Турции с Россией.

- Была ли какая-то реакция на начало стратегического дрейфа Анкары и Москвы навстречу друг другу?

- У меня точно была, потому что я считаю, что тенденция к российско-турецкому сближению, безусловно, имеется. Там есть очень серьезные взаимные экономические интересы, из года в год очень мощно растет российско-турецкое экономическое сотрудничество и появляются контуры сближения политических интересов. Если двери Евросоюза (ЕС) останутся для Турции плотно закрытыми, то вектор усилий Анкары направится в другую сторону. Несмотря на то, что в Кавказском, да и в Центрально-азиатском регионе Россия и Турция были историческими конкурентами, сейчас совпадающих интересов может оказаться больше. Думаю, в этом плане надо рассматривать и то, что происходит в Украине, где имеет место серьезный сдвиг в сторону России. Т.е. теоретически может возникнуть зона раздела между ЕС и территорией, скажем так, к востоку от восточной границы ЕС, где тон будут задавать Россия и Турция.

- У Грузии, скажем так, нехорошие отношения с Россией, а Турция рассматривается Тбилиси как стратегический партнер. Чем российско-турецкое сближение в этом контексте чревато для Грузии, да и вообще для Южного Кавказа?

- То, что у нас были и есть хорошие партнерские взаимоотношения с Турцией, это очень важно. Но после войны 2008г. Турция очень активизировала свою политику по многим направлениям - ближневосточное, армянское… Т.е., с одной стороны, Турция не собирается без боя уступать Южный Кавказ России, а, с другой - ищет и может найти совпадающие интересы. Таким образом, может возникнуть ситуация, когда этих совпадающих интересов между Россией и Турцией окажется больше, чем конкурирующих на данном этапе, и мы получим сферу российско-турецкого влияния на Кавказе, если Запад - ЕС и США - не будут достаточно настойчивы и последовательны на этом направлении.

Откровенно говоря, у меня это вызывает определенную тревогу, потому что Россия проводит свою линию, у нее свои взгляды на демократию, на сферы влияния, а Турция вне ЕС, ищущая и находящая точки соприкосновения с Россией, - это возникновение такого серого пространства со специфической управляемой и суверенной демократией и отсутствием демократии вообще. И это в принципе то, что может на данном историческом этапе положить реальный конец евроатлантической интеграции такого государства, как Грузия. Это может затормозить модернизацию, реформирование страны. И мы можем остаться в какой-то непонятной серой зоне, которая, с одной стороны, вроде Европа, с другой - не Европа, с одной стороны, вроде демократия, с другой - не демократия, с одной стороны, либеральная экономика, а на самом деле не либеральная экономика, и т.д.

- В 2004г. в прессе были сообщения о том, что Комитет по внешним связям парламента Грузии при закрытых дверях обсудил вопрос пересмотра или денонсации Карсского договора от 13 октября 1921г. По некоторым данным, на экспертном уровне подобные обсуждения проходят и сегодня. Каков контекст этих обсуждений?

- Я не могу сказать, что Карсский договор находится в центре политического дискурса в Грузии. Но после 2008г. сама Турция вспомнила, что по Карсскому договору она является гарантом автономии Аджарии. Такой момент есть. Это могло вызвать ответную реакцию Грузии. Не знаю, была ли во властной команде такая дискуссия. Но могу сказать, что Карсский договор и его принципы фигурируют и в большом рамочном договоре между Турцией и Грузией, заключенном в середине 1990-х годов. Это есть, деться от этого никуда нельзя. Просто остается надеяться, что Турция не особенно будет давить в этом направлении.

- В каком виде присутствует Карсский договор в двустороннем грузино-турецком договоре?

- Одним из больших, а может быть, самых больших успехов Саакашвили является то, что Аджарию и Грузию избавили от Аслана Абашидзе, и Аджария достаточно быстро и безболезненно интегрировалась в общее политическое, правовое грузинское поле. Но когда автономия Аджарии была низведена до низкого уровня самоуправления, а произошло это в результате принятия конституционного закона о статусе Аджарии в 2004г., интересно, что тогда Турция на это никак не реагировала. Но после 2008г. в Турции вспомнили о том, что Турция является гарантом автономии Аджарии, и раздались голоса по поводу того, мол, поглядите, что с этой автономией делают. Т.е., если мы сильны, с нами разговаривают как с сильными. Как только мы слабеем, многие вспоминают о каких-то договоренностях, обязательствах и пытаются обеспечить себе более выгодные позиции…

- Вы исключаете возможность денонсации Грузией Карсского договора? Ситуация-то изменилась. Грузия с Турцией двусторонние отношения налаживает. Азербайджан, да и сама Турция тоже не соблюдают положения Карсского договора…

- Я думаю, поднимать этот вопрос Грузия не станет. Тем более, что Карсский договор, как я сказал, упомянут и в большом рамочном договоре Грузии с Турцией. У нас не то положение сейчас, когда мы можем делать шаги, которые будут вызывать, скажем, раздражение или недовольство наших непосредственных соседей. Турция активизируется и на абхазском направлении. В Турции время от времени звучат напоминания о наличии там большой абхазской, точнее черкесско-абхазской диаспоры. Абхазское пространство сейчас монополизировано Россией - и политическое, и военное, и социальное, и экономическое, и информационное. Турция считает, что она тоже имеет на что-то право в Абхазии, хотя бы в силу существования, может быть, не очень многочисленной, но достаточно влиятельной черкесско-абхазской диаспоры. Тут для Грузии встает вопрос о том, с какой Турцией мы имеем дело. С той Турцией, которая все-таки стремится к ЕС и пытается стать частью западного секулярного мира? Если так, тогда это нормально, тогда Турция - это противовес России. Но, если осуществляется сценарий, о котором мы говорили выше, - перед ней закрываются двери ЕС, и она ищет воплощения своих интересов в других регионах, в том числе на Южном Кавказе и в том числе, возможно, совместно с Россией, для нас это тревожное развитие ситуации.

Гаянэ МОВСЕСЯН

Источник: RA.am