Analitika.at.ua. Творческая группа проекта «Обыкновенный геноцид» продолжает публикацию интервью с правозащитниками и общественными деятелями разных стран, которые в начале 90-ых годов прошлого века посещали Нагорный Карабах и становились свидетелями или участниками происходивших там событий, в частности, Операции «Кольцо».

В этот раз своими воспоминаниями делится Виктор Леонидович Шейнис, в 1991г. – депутат Съезда народных депутатов РСФСР, доктор экономических наук, профессор, в 1994-1999гг – член Государственной Думы Российской Федерации.

– Я начал следить за развитием ситуации в Карабахе сразу после того, как сессия Областного Совета приняла решение обратиться с просьбой перейти из-под юрисдикции Баку под юрисдикцию Еревана. И мои поездки в регионе в 1991 году стали логическим продолжением и глубокого интереса, и моей заинтересованности в таком решении вопроса, который я считал и продолжаю считать единственно правильным. Весной-летом 1991 года я с коллегами по «Демократической России», российскими и союзными депутатами и общественными деятелями дважды был в Армении и Шаумяновском районе.

Это было сразу после трагического инцидента на армянской территории в начале мая, когда рейдовая – иначе не скажешь – группа азербайджанского ОМОНа открыла огонь по автобусу, в котором находились милиционеры. Несколько человек было убито, еще несколько захвачено в плен. Наша с Анатолием Шабадом задача заключалась в том, чтобы помочь вызволить этих людей. Мы приехали в Касах, где их содержали, и долго вели трудные переговоры с тем, чтобы нам разрешили встретиться с пленными. Это продолжалось несколько часов: видимо, их готовили к встрече с нами. Хотя на них не было видно следов насилия, но было ясно, что эти люди подверглись соответствующей обработке и морально подавлены. Нам обещали выпустить их и через какое-то время часть их действительно была освобождена.

– Что вы можете сказать о депортации армянских сел Северного Арцаха, которая шла именно во время вашего приезда в регион?

– В те дни Геташен был уже сдан советскими войсками, которые ушли из села, и туда вошли силы азербайджанского ОМОНа, которым, насколько я могу судить, распоряжались неофициальные структуры при попустительстве и симпатиях главных кабинетов Баку. Нас привезли в селения, занятые ОМОНом, и мы увидели оставленные армянами добротные дома, в которые только-только поселили турок-месхетинцев. Это, конечно, тоже были несчастные люди, ставшие в свое время жертвами сталинских репрессий, для которых дома депортированных армян стали хоть каким-то пристанищем. Азербайджанские власти проводили расчетливую, циничную политику, стремясь таким образом закрепить захваченные территории.

Затем нам показали еще три небольших селения, которые захватчики по непонятным нам причинам покинули. Это была весьма удручающая картина: покинутые разоренные и разграбленные дома, пустые села с раскиданными повсюду вещами, которые жители не сумели вывезти… Мне запала в память валявшаяся на улице школьная тетрадка с написанными в ней буквами и словами, на которой остались грязные следы солдатского сапога. Я подобрал несколько гильз, которые свидетельствовали, что до захвата село было обстреляно.

Мы пробыли тогда в Шаумяновском районе дней семь. Практически, российские и союзные депутаты организовали тогда своеобразную вахту, стремясь в качестве объективных наблюдателей не допустить военного развития ситуации и передавая сообщения о происходившем в прессу. После нас приехали другие с той же целью. Это была попытка умиротворить ситуацию, не допустить эскалации напряженности и предотвратить дальнейший захват армянской территории. Мы бывали и в Азербайджане и не скрывали своей позиции, за что нас в бакинской прессе не раз называли врагами азербайджанского народа.

– За это интервью Вас также могут подвергнуть обструкции в Баку, как ранее ваших коллег…

– Когда я побывал в качестве наблюдателя на последних выборах в Карабахе, в Баку заявили, что на территорию Азербайджана меня не впустят. Я как-нибудь переживу это, тем более, что при нынешнем режиме меня не очень-то и тянет туда. Но обидно, что меня считают врагом азербайджанского народа, потому что я считал и считаю, что в интересах народа Азербайджана – мирное урегулирование конфликта, в то время как люди, которые рвались и пришли к власти в Баку, стремятся как раз к нагнетанию напряженности и созданию образа врага. Мне жаль азербайджанских юношей, продолжающих гибнуть в этих бессмысленных столкновениях. Но я уверен, что попытки вернуть Карабах под власть Азербайджана бессмысленны.

– Вы встречались тогда с армянскими беженцами из захваченных сел?

– Я встречался с ними в Шаумяне и в Ереване. Из их рассказов было очевидно, что они стали жертвами жестоких, бесчеловечных действий. Я по своему опыту знаю, что это такое: в годы Великой Отечественной войны мы вынуждены были покинуть Киев. Но, в отличие от армянских беженцев, сделали это до того, как туда вошли фашисты. Помню как трудно и больно было им все это вспоминать...

– В чем, на Ваш взгляд, состояла цель Азербайджана? Можно ли назвать происходившее тогда этническими чистками?

– Цель была понятна: расширение территории азербайджанского государства и выдворение армян с мест векового проживания. Безусловно, те события можно назвать этническими чистками. Я тогда встречался с азербайджанскими депутатами, и даже те из них, кто не был одержим агрессией в отношении карабахцев, были уверены, что Карабаху некуда деваться и лучший вариант для армян – вернуться в состав Азербайджана. В противном случае, как они говорили, армянское население будет удалено с территории Карабаха. Помнится, один из них говорил мне, что не хочет этого и выступает против насилия, но если, мол, армяне будут упорствовать, они будут изгнаны из Карабаха навсегда. Panorama.am