Analitika.at.ua. Интервью Владимира Преснякова корреспонденту пресс-службы САР Кристине Сорокиной.

В конце прошлого года в преддверии новогодних праздников в числе поздравивших САР был и не кто иной, как саксофонист Владимир Петрович Пресняков, заслуженный артист России, кавалер орденов «Слава нации» и «Служение искусству». Из той поздравительной речи музыканта и композитора нам стало известно, что он с радостью пишет музыку не только для российских исполнителей, но и для многих наших соотечественников, в частности для молодой армянской певицы Анны Марти (Астхик Мартиросян), которая спела дуэтом с Арманом Нерсесяном его песню «Хандум эм».

Как это ни парадоксально, не зная армянского языка, но любя армянскую музыку, культуру, Владимир Петрович чутко улавливает все тонкости армянской мелодистики. По сути нет, наверное, такого российского музыканта, который с такой искренней нежностью и любовью отзывается об Армении, об армянской музыке и инструментах. Чарующие звуки дудука его завораживают не меньше родного саксофона. Этой любовью он заразил и своего сына – теску – Владимира Преснякова-мл. Песни, сочиненные В.П.Пресняковым, исполняли не только его сын, но и А.Пугачева, Л. Лещенко, Л. Долина, М. Боярский, А. Кальянов, А. Градский, В. Кузьмин, И. Николаев, А. Барыкин, К. Орбакайте, мн.др., и, разумеется, ансамбль «Самоцветы», которому была отдана немалая часть жизни (вспомним его известные «Али — баба», «Лето, лето, лето», «Дрессировщик», «Салют», «Бумажный кораблик», «Рассвет - закат» и др.). После того, как в 1987 году В.Пресняков-младший предпринимает попытки начала сольной карьеры, Владимир Петрович уходит из «Самоцветов» и начинает работать у сына саксофонистом (позже, уже к середине 90-х годов одновременно работает и над созданием второго альбома возродившихся «Самоцветов»).

Есть ли в планах у Владимира Петровича еще совместные русско-армянские проекты? О своих впечатлениях об Армении и армянах, о семье, творчестве и многом другом нам рассказал в эксклюзивном интервью сам маэстро. 65-летний музыкант поделился и секретом семейного долголетия: с супругой – Еленой Прес… Прекрасной (в полном смысле этого слова) чета музыкантов в этом году отмечает сапфировый юбилей.

- 45 лет – это срок официального брака, а знакомы мы намного раньше, - рассказывает Владимир Петрович. – Мы вступили в брак, когда Елена была беременная, и уже нельзя было тянуть с оформлением отношений.

- Вы познакомились в Свердловске, а потом вместе выступали в «Самоцветах», как развивались ваши отношения вне сцены, и еще чем вы руководствовались при выборе своей второй половины?

- Это как лотерея. Отец мой говорил, что невозможно с абсолютной точностью выбрать себе жену, как и… арбуз. Можно знать все нюансы при выборе: и суховатый хвостик, и характерный треск, и еще какие-то признаки. Но узнать можно, только разрезав арбуз. Хотя есть и некоторые более весомые признаки, как допустим, теща. Надо понаблюдать за ней. Потому что яблочко от яблони падает недалеко. И если хорошая теща, значит, такова и дочь. У моей жены очень хорошая была мама, простая добрая женщина. И я понял, что с Леной правильно будет заключить брак.

- Почему ж вы, простите мою бестактность, ограничились одним ребенком, тем более таким талантливым?

- Я об этом жалею. Все это было вызвано работой. Мы вместе много работали, и нам почему-то казалось, ошибочно казалось, что жена не сможет довольно долгое время работать, и выпадет из обоймы. Сейчас я вижу, что это большая ошибка. На самом деле ничего бы не выпало, всегда есть дедушки/бабушки, которые могли бы нам помогать. Таких вариантов, когда мог бы появиться другой ребенок, больше десятка…

- Каким был Владимир в детстве – капризным и избалованным, как зачастую бывает в музыкальных семьях?

- Да нет! Это был артистический ребенок, который знал изнутри всю эту кухню. Никогда не капризничал, был очень самостоятельным. И где-то в два года он понял, что сам будет артистом.

- Когда он впервые запел?

- Профессионально очень рано, а в детстве постоянно пел песенки, еще с годика, наверное. А уже в 3-4 года пел Стиви Вандера и Рея Чарльза – наизусть все помнил!

- И неудивительно: Вы ведь собираете коллекцию джазовых альбомов?

- Да, именно их я слушал всегда, и слушаю. И ему они тоже нравились. И он уже стал играть на инструментах.

- А Вы сами кроме саксофона пробовали играть еще на каком-либо другом музыкальном инструменте? Здесь ли, еще где-нибудь, например, в Армении – Вы там когда-нибудь были?

- Конечно. Не сказать, что очень много, но раз пять был. В последний раз это было лет 15 назад. И с «Самоцветами» там бывал, и не только (как джазовый исполнитель). И один, и с сыном, и с семьей. И всегда был прекрасный прием, горячайший! Там настолько музыкальный народ! Помню, были мы в одном зале, где большая вместимость: он и как дворец спорта, и концертный зал, на горе стоит…

- …«hамалир» называется?

- Да-да. Я там должен был выступать. На фестивале… гммм…. «Тарот» - «ностальгия» («карот» - К.С.). Но как только приехал, я прямо с аэропорта попросил кого-то из встречающих: «Хочу купить дудук, отвезите меня туда, где он продается».

- Саксофонисту легко освоить этот армянский духовой инструмент?

- Извлекать оттуда звук довольно-таки непросто. Я всегда восхищался Дживаном Гаспаряном. Позже мы с ним сыграли дуэтом несколько раз. И он ко мне тепло относится, называет «Володя джан».

…И вот мне принесли дудук, я его сразу же, в срочном порядке купил. И стал перед концертом разыгрываться. А мой сын – большой выдумщик – и говорит: «Давай концерт начнем так: сцена в полной темноте, на тебя направим луч, на синтезаторе будет один тон, а ты начни импровизировать». Что я и сделал. К тому же я уже знал несколько мелодий типа «Сирун-сирун» и пр., уже не говорю про композиции Бабаджаняна (кстати, позже я записал двойной диск с его мелодиями на саксофоне, который сам уже не могу достать; за это меня однажды наградили медалью за вклад в армянское искусство). И вот начался концерт, я стал играть. Вдруг слышу дикий рев в зале, я увидел людей, которые начали вставать с мест. Думал, минуту поиграю и все. Я играл каденцию. Уже минут 5 прошло, а я все не мог остановиться, зрители же все это время стояли и не прекращали свое ликование. Да, я играл неказисто, первый раз как-никак, попробовав лишь чуть-чуть перед концертом. Но именно это мое уважение к людям, то, что я играю на национальном инструменте, и передалось зрителям. Я прекрасно знаю, что такое дудук, знаю, что он делается из национального армянского дерева – абрикоса (он даже переводится как «армянское дерево»).

- В чем, по-Вашему, магия армянской музыки?

- Трудно объяснить. Действует завораживающе, это неописуемо... Если говорить о дудуке, это, прежде всего, сам звук, звучание: здесь тембр абсолютно неповторимый, второго такого нет ни на каком инструменте! А сама музыка, повторюсь, весьма красивая, мелодичная… в ней есть и боль, и слезы – печаль народная, словом, то, что выпало на долю армянского народа. Там все сказано в армянских песнях. И даже, казалось бы, в веселых песнях есть какая-то печаль. Но народ такой несгибаемый. Причем, во всем мире. Я встречал много армян в Бельгии, в США, в других странах. У меня есть много друзей среди армян.

- На Ваш взгляд, что общего между двумя народами: армянским и российским?

- Прежде всего, религия. Общеизвестно, что у армян христианство появилось задолго до нас. Общего не столько в христианстве. Есть нерушимая дружба. У нас сейчас на Кавказе-то поубавилось друзей, скажем так. С Арменией же у нас всегда были братские отношения. Они таковыми и остались. Видимо, и армяне не забыли, что Россия когда-то спасла Армению (в царские времена, потом и в более поздние). С другими, может, и существуют разногласия (с Грузией, например), но с армянами у России все замечательно.

- Но иногда проявляется и ксенофобия?

- Это единичные случаи...

- …Которые могут со временем перейти в тенденцию?

- Нет, с армянами нет! Разве только, возможно, с Северным Кавказом. Но не с Арменией. Как у болгар, например, с молоком матери, впитавших уважение к российскому народу, так и у армянского народа, – имею ввиду те народы, которые в свое время сильно пострадали. Я лично явной ксенофобии не наблюдал, этим грешат лишь единицы (через Интернет, например). Это бывало, скажем, и в отношении евреев, их ведь многие не любили…

- Во многих армянских песнях воспевается не только любовь к противоположному полу, как это зачастую бывает, но и любовь и уважение к родителям, чего не скажешь о российских композициях.

- Нет, боюсь, Вы ошибаетесь, такие песни – про маму – нечасто, но есть, а вот про отца, к слову, сейчас мой сын будет снимать дуэтную песню с Димой Маликовым. Она так и называется «Отец». И мы с Юрой Маликовым будем там сниматься.

- Но согласитесь, там культ родителей сильнее, чем здесь, не так ли?

- Не отрицаю, они более сильно почитаются на Кавказе. Но там больше чтят не только собственных родителей, а просто старших. Этот факт неоспоримый. Но повторюсь, и у русских есть песни о родителях, о бабушках, например: у сына, между прочим, была довольно известная песня «Бабушка моя», у него есть песня и про маму.

- Может, просто они пользуются чуть меньшей популярностью?

- Нет, я не думаю, что исполнитель исходит из того, что будет популярным и принесет дивиденды. Допустим, сердце требует, чтоб была такая песня, сегодня грустное настроение, а завтра – веселое.

- Многие армяне и их соотечественники замечали, что происходит некая интеграция армянских песен в российскую поп-культуру. В частности, известная ремикс-композиция Арама Асатряна «Джан балес» перекочевала на российскую сцену в исполнении Пьера Нарцисса в варианте «О, любовь, любовь». И вообще восточные мотивы в России – эта тенденция существует?

- Есть такое. Я даже сам сочинил одну композицию («Хандум эм». – К.С.), и спрашиваю армян: «Ну как?», а они – в ответ: «Это чисто в армянском стиле». И это действительно привлекает. Потому что эти интонации довольно привлекательны. И дело тут даже не в моде. Я не скажу, что так часто это и бывает, но все-таки есть. Почему-то Киркоров не поет армянских песен? Зато турецкие поет, что удивительно. Почему-то Ира Аллегрова армянских песен не поет. Почему? Меня это удивляет. Я бы гордился.

- Зато покойный Анатолий Днепров со своей изумительной композицией «Айастан»/«Армения» взорвал умы слушателей (в дуэте с Тата Симоняном неоднократно исполнялось).

- Да, Толя Днепров сочинил ее, честь ему и хвала! На самом деле большое влияние армянской музыки есть. Но думаю, и влияние русской музыки на армян тоже существует. Я уже не знаю, можно ли назвать чисто армянским композитором А.Хачатуряна или же А.Бабаджаняна? Они писали уже в таком неармянском что ли ключе. Хотя, отдавая дань Арно Арутюновичу, очень много характерных армянским песням интонаций у Арно Бабаджаняна, у него столько бесподобных песен! И прекрасно, что их поют даже азербайджанцы. Магомаев стал знаменитым во многом благодаря песням Бабаджаняна.

- Вы, как композитор, в чем видите вдохновение, например, при написании армянских песен…

- Это как-то ко мне пришло внезапно, я даже сам не понимал отчего. Сначала в медленном темпе: «Та-тара-таи-та-рам…». Мне показалось, что ВОТ! Иногда это случается, когда я пребываю в прекрасном настроении! Бывает, смотрю фильм, где все очень красиво, на экране любовь. И тогда я специально выключаю звук, и у меня тут же сочиняется мелодия к определенным кадрам. Когда, допустим, в кадре красивые мужчина и женщина, это прекрасно, в этот момент я и сочиняю, как бы сопровождая фильм. Как будто бы я пишу музыку к этому фильму. И у меня в итоге получается готовая мелодия. Но бывает по-разному: сочиняю музыку и под готовый текст. А вот песня «Хандум эм» писалась так: сначала музыка, потом под нее придумал текст замечательный Арман Нерсесян. Он и пел в дуэте с Анной Марти. Еще со мной и с моим сыном сотрудничал наш большой друг Карен Кавалерьян, потрясающий поэт, который может писать и на английском языке, и на русском, и, разумеется, на армянском.

- Вообще армянские люди талантливые по своей природе, Вы так не считаете?

- Очень! Шахматы, наука, музыка, медицина и так далее – столько Армения дала великих людей! Мне всегда нравилась (я читал, конечно, в переводе) Сильва Капутикян. Или же певица Л.Мкртчян. И сестры Лисициан, и их отец, очень много славных имен, всех не перечислить.

- В планах у Вас есть поездка в Армению?

- Если пригласят, поеду. Артисты – народ подневольный. Если приглашения совпадают с выступлениями в другом месте, приходится откладывать их. Если получится, приеду.

- Мне думается, можно провести некую параллель между вами – Пресняковыми и… Хулио Иглесиасом (бывшим футболистом) и его сыном Энрике. Вы ведь тоже увлекаетесь футболом, будучи потомственным музыкантом, имеете первый разряд в этом виде спорта?

- (Смеется). Вообще-то я и не собирался быть профессиональным футболистом. Это ж моя семейная профессия: родители мои, дедушки, прадедушка, старший брат – все были музыкантами. А футбол я очень любил, имел первый разряд, как Вы заметили. Когда пришла пора идти в армию, посмотрели, что перед ними музыкант и спортсмен, и взяли в… спортивную роту. Я хотел быть музыкантом – им и стал. Кстати, мой сын был замечен в одном из первых номеров журнала «Ереван», где есть вкладыш с диском, и там он в дуэте с одной армянской певицей записал песню «Оф сирун-сирун». Во многих широких кругах я стал известен благодаря своему сыну. Я был известен лишь среди музыкантов. Прославился сначала он, а потом уже заинтересовались и мной, и известность среди народа постепенно появилась и у меня. Так что, можно сказать, сын был моим протеже.

- Гордость за него испытываете?

- Конечно, я горжусь своим сыном не только как композитором и артистом, но и прежде всего его человеческими качествами, потому что он ко всем артистам (а они – народ непростой) относится хорошо. Никогда ни о ком плохо не высказался, никому не завидовал. В шоу-бизнесе это не так-то просто.

- В таком случае странно, что именно его обворовали весной этого года. Кстати, не нашли грабителей?

- Нет. Ну, Бог дал – Бог взял. Нужно дальше жить, а не изводить себя постоянно.

- Владимир Пресняков-младший не спешит пока порадовать Вас появлением внуков?

- Они хотели бы, и мы с женой хотим, ну как Бог даст. Они с Наташей девочку очень хотят. Потому что один мальчик уже вырос большой. А сейчас у них с Никитой своеобразное соревнование: кто раньше? Шуточные разговоры были между собой.

- Вам Наталья Подольская как невестка нравится?

- Очень нравится. Хорошо девушка.

- Знаете, что в Армении принято, чтобы невестка шла жить в дом жениха, тогда как в России наоборот?

- Что касается Володи, у него есть свой дом, он там с семьей и живет. Ну не с нами же им жить. Хотя поначалу, еще с Кристиной, они жили у нас.

- Хорошо вспоминаете это время?

- Кристиночку мы очень любим, слава Богу, и отношения у них очень теплые. Они сейчас как брат и сестра. Я всегда огорчаюсь, когда люди расходятся.

- Не пытались сохранить их брак, как-то переубедить молодых?

- Нет, мы не вмешиваемся. Я считаю, что вмешиваться никогда не надо, потому что они взрослые люди, это когда маленькие дети, надо их направлять, и то тактично, не давить на них, чтоб они чувствовали, что ими манипулируют, а когда взрослый, то тем более.

- Напоследок, Владимир Петрович, какой у Вас лозунг или девиз?

- Мне очень нравятся строки из одного стихотворения поэта Игоря Губермана: «Да, я бывал и груб и зол, однако помяну, что я за целый век извел всего одну жену!». Вот она, прыгает как газель.

- Ревности не испытываете?

- Нет. По молодости было, конечно, и она, и я. Иногда говорит: «Ты что там смотришь на красивую девушку»? Я говорю: несмотря на то, что я на диете, на меню посмотреть я люблю…