Analitika.at.ua. Это было наваждение. Или порча, наведенная злым умыслом неизвестного недоброжелателя. А может, это было вдохновение, навеянное добрым волшебником, не знаю. Но поздним вечером 28 мая, когда наш народ все еще праздновал День Республики, меня неудержимо потянуло к Арарату. Так сын в счастливую минуту чувствует зов отца, пишет политолог Левон Мелик-Шахназарян, на сайте Voskanapat.info.

"Ереван  переливался праздничными огнями, повсюду добрые, улыбчивые и все понимающие глаза; откуда-то лилась музыка; на улицах глухие и бесконечные автомобильные пробки. Народ празднует великие победы при Сардарапате, на подступах к Баш Апарану, Караклисе. Люди вспоминают своих Героев, подаривших им величайшее счастье жизни в освобожденной Родине. Силиков, Бей Мамиконян, Дро, Назарбекян, Нжде, братья Пирумяны, отец и сыновья Метаксагорцяны и Мелик-Шахназаряны, Амазасп… Героические имена героического народа. А меня тянуло к Арарату.

С трудом выбравшись из суеты праздничного города, я направил машину туда, где находится Центр Вселенной, где высится подаривший миру жизнь святой Арарат, где одиноко притулился наш Масис. Машина мчалась по пустынному шоссе с предельной скоростью, нарушая все мыслимые правила дорожного движения; казалось, она чувствовала мое нетерпение.  Да и какие могут быть правила для спешащего на встречу с отцом сына?

Капля дождя вдребезги разбивались о лобовое стекло машины, вокруг была зияющая темень, и лишь прямой свет от фар машины рассекал, подобно стреле прародителя Гайка, ночную мглу, освещал дорогу к Масису. Машина свернула с основного шоссе и помчалась прямо к Масису. Но, дорога тянулась, а затем и взмывала лишь до храма Хор Вирап. Однако в эту ночь мне было не до храма с его чудесной легендой. Поездка закончилась. Дальше можно было идти только пешком. Я спешил поклониться Арарату, торопился на зов Масиса. Мне не терпелось выслушать его наставление и поздравить Армянскую Гору с Днем Армении.

Вначале мне показалось, что Арарат в ярости. На его груди разыгралась никогда до толе невиданная мной гроза. Бесконечные молнии освещали его божественный лик, впивались в его тело. Молний было так много, что иногда становилось непонятно, откуда они могли рождаться в таком невероятном количестве? Атмосферное ли это явление, или это Масис бросается огненными стрелами в окруживших его врагов? Сказочная картина многовековой эпической борьбы Масиса с турецкими полчищами. Борьбы, в которой окруженный со всех сторон символ Армении насмехался над исходящим бессильной злобой пигмеем.

Я стоял как завороженный. Перед моими глазами проносились картины исторических битв, в которых армянский народ одержал победы: титан Бел, пронзенный насквозь стрелой, пущенной могучей рукой Гайка, Аварайр, на века взметнувший в будущее победный дух нашего народа, Дзирав с победным кличем Мушега Мамиконяна, Рандея, с позорно проползающими под ярмом римскими легионерами, осмелившимися напасть на Армению. Я любовался неистовой отвагой Мхитара, ведущего своих всадников на победный бой с турками, восхищался Шуши, неприступные скалы которого любовно поддерживали карабкающегося к свободе Армянского Воина.

А Масис продолжал метать в турок тысячи огненных стрел. Отсветы от молний отражались в священной армянской реке Ерасх, ныне разделившей Армению на две части. Мать-река. Тысячелетиями ты кормила и поила своих детей и хозяев. От начала времен ты была армянской рекой. Ты зарождалась в Армении, твои благодатные воды поили Армению, твоя пенящаяся нескончаемая энергия служила Армении. Сегодня твой правый берег в плену, но вечный Масис оберегает твою и нашу память.

Я стоял у подножия Арарата, нашего вечно борющегося и вечно побеждающего Масиса, а мысли мои уходили куда-то вдаль. Передо мной были Айрарат и Васпуракан, слева от меня Нахиджеван, за моей спиной небольшая часть Армянского нагорья – Республика Армения. Куда ни посмотри – везде Армения. А за Масисом был невидимый мне Сипан. Мне очень хотелось увидеть Сипан.

Простившись с Араратом направился в сторону Тигранашена. Это было сумасшествие. Не раз в ясную дневную погоду мне приходилось любоваться Сипаном, но ночью, во время грозы! А машина уже мчалась на немыслимой скорости к освобожденному всего лишь 20 лет назад Тигранашену. Меня не покидало ощущение, что Сипан удастся увидеть. Знал, гора, бывшая свидетелем величайшего подвига Гайка и его братьев, и у подножия которой захоронен тиран Бел, борется столь же неистово, как и Масис.

Остановившись у Тигранашена я долго вглядывался в сторону Сипана. Масис продолжал воевать и метать огненные стрелы во врагов, но по всему чувствовалось, что он уже добивает противника. Очередная победа Арарата – вечного стража рода людского. А Сипан все не показывался. И все же, терпение мое было вознаграждено. Огромная стрела – молния, родившаяся где-то в небесах, осветила благородный лик нашего Сипана. Показалось, или действительно удалось увидеть нашего героя, возвышающегося над нашим озером Ван? Не успел я додумать эту мысль, как другая молния – стрела на пару секунд зависла над Сипаном, осветив всю верхушку горы. Да, это он, наш Сипан, наш богатырь, младший брат нашего Масиса. Он борется, и, как всегда, побеждает.

Начинало светать. Небо над Араратом покрылось розовеющими рваными облаками, и я отправился обратно. По пути заехал в воинскую часть, командиром в которой служит старый товарищ. Он оказался на месте, даже будить не пришлось. «Каждый праздник я всегда встречаю с моими бойцами. Так что для моей семьи праздники наступают на сутки позже обычного, - улыбнулся он в ответ на мой вопрос, - а День Армении, это – наш главный праздник».

Обогревшись у старого солдата, выпив горячего чая с ложкой коньяка, собираюсь ехать дальше, но меня не отпускают. «Позавтракаем с солдатами, потом и поедешь», - старый друг смотрит на меня несколько обиженным взглядом. Пришлось согласиться.

На обратном пути солнце уже грело вовсю. Подъехав вновь к Арарату, я остановился. Наш герой умиротворенно улыбался. Я сжал руки в приветствии. Поздравляю с очередной победой! И вдруг Масис лукаво подмигнул в ответ. Вы когда-нибудь видели, как подмигивает гора? И я не видел. Да кто сказал, что Арарат – гора. Может, для Ноя и всех его потомков Арарат и является горой. Горой спасения. Но Масис для нас это – отец, символ ведущего к свободе мужества и вечного героизма. Отец, зовущих своих детей.

Вновь опустившись к подножию Масиса, сел на замшелый, влажный от ночного дождя камень. Кто назвал Арарат великаном? Чья буйная фантазия придумала эпитет «Исполинская» гора? Я чувствовал, что способен обнять Масис, прижать его к груди. Так повзрослевший сын обнимает старого, но все еще могучего отца.

Клянусь тебе, Отец, мы вернемся. Мы, все твои дети, еще возьмемся за руки и, окружив тебя, спляшем наш вечный победный шурджпар. Я уверен, в тот день, как в прошедшую ночь, ты также будешь метать тысячи молний. Но это будет фейерверк свободы. Свободы, которую ты, Всеармянский Отец, заслужил как никто другой на свете", заключает автор.