Analitika.at.ua. Прошедшая в Сочи встреча президентов Армении, России и Азербайджана вызвала шквал разноречивых комментариев. Разброс экспертных мнений очень широк, осторожно-оптимистические и сдержанно-пессимистические подходы представлены в равной пропорции.

Особенно знаменательно, что с оптимистической оценкой на сей раз выступили в Баку. Как заявил агентству Trend завотделом внешних связей администрации президента Азербайджана Новруз Мамедов, на встрече в Сочи "чувствовалось незначительное изменение позиции Еревана в положительную сторону”. Разумеется, трактовка этому дается самая тенденциозная, дело преподносится так, будто встреча ознаменовала некий успех азербайджанской дипломатии, поскольку мир увидел, сколь конструктивны, сколь миролюбивы подходы Баку, и это, мол, заставляет армянскую сторону "внести определенные изменения в свою позицию”. Это, разумеется, истине никак не соответствует. Позиция Еревана всегда была прозрачной и внятной, поскольку именно армянская сторона давно уже согласилась взять за основу предложенные посредниками Мадридские принципы урегулирования и на этом фундаменте строить процесс дальнейших переговоров. А вот азербайджанцы всегда обставляли свое якобы "согласие” такими оговорками, которые суть посреднических предложений полностью выхолащивали. Поэтому логично было бы предположить (и это уже отмечается некоторыми наблюдателями), что демонстрируемый Баку оптимизм связан в первую очередь с давлением, которое оказали на членов азербайджанской делегации представители стран-сопредседателей и лично президент России Дмитрий Медведев.

Реакция бакинских комментаторов свидетельствует об этом со всей очевидностью. "Встреча президентов в Сочи завершилась c нулевым результатом”, считает политолог Зардушт Ализаде, по мнению которого "позиции сторон остались неизменны и им просто нечего сказать друг другу нового”. Об отсутствии конкретных результатов говорит и другой бакинский эксперт, Расим Агаев, полагающий, что "стороны не готовы взять на себя груз ответственности, который ложится на политических деятелей, принимающих компромиссное решение, хотя без компромисса невозможно что-либо”. А "соловей реванша” Вафа Гулузаде, как всегда, рубит с плеча. "В Армении сейчас очень напряженная ситуация – идут демонстрации, Тер-Петросян рвется к власти, его может поддержать Запад, в стране может грянуть что-то вроде египетской революции. Чтобы предотвратить все это, Медведев по согласованию с американскими и натовскими партнерами провел дружескую беседу с главами Азербайджана и Армении, в ходе которой разъяснил крайнюю нежелательность военного решения конфликта. А для того чтобы общественности преподнести хоть какой-то итог встречи, договорились обменяться военнопленными”.

Между тем итоги встречи не столь скромны, как может показаться на первый взгляд. Главное – стороны обязались "стремиться решать все спорные вопросы мирными средствами”. Это, конечно, не значит, что азербайджанский лидер окончательно отказался от силового варианта. Чтобы ни у кого, не дай бог, не промелькнуло столь "крамольной” мысли, тот же Новруз Мамедов немедленно разъяснил: "невоенное разрешение, гарантия мира возможны лишь после полного освобождения наших земель. Я считаю, что такова категоричная позиция президента Азербайджана”. То есть подпись под официальным документом – это одно, а "категоричная позиция” – нечто совсем иное. И заметим, что уже не в первый раз официальные лица Баку фактически дезавуируют достигнутые их руководителем соглашения. Делается это, разумеется, по указанию самого президента Алиева. Посредникам как бы дается понять: подпишем, раз уж вы так настаиваете, но поступим все равно так, как сами считаем нужным. Как сказал политолог Фикрет Садыхов, "в случае необходимости, независимо от подписанных заявлений в различных форматах, Баку всегда будет готов к применению силового варианта для освобождения оккупированных территорий”. Лучше бы прямо сказал, что плевали они на все договоренности, поскольку таково их понимание конструктивности...

Однако подпись азербайджанского лидера все же дает основание политологу Сергею Минасяну называть сочинский документ "квази-пактом о ненападении”. "Квази” – конечно, в силу изложенных выше соображений. В любом случае, эксперт отмечает, что по своей значимости данный документ является вторым после Майндорфской декларации 2008 года. Со стороны Алиева это уступка, а уступить ему пришлось, поскольку никто в войне не заинтересован. Однако же это не снимает обеспокоенности Москвы. Как заявил один из влиятельных советников президента Медведева Игорь Юргенс, карабахский конфликт "уже вступает в стадию обострения”. И вне зависимости от того, накроет ли волна арабских революций Южный Кавказ, он способен "сдетонировать”. Видимо, таким образом Москва дает понять, что в любом случае не собирается ослаблять своих миротворческих усилий, а стало быть – и своего присутствия в регионе. Впрочем, директор российского Центра стратегического прогнозирования Анатолий Цыганок убежден, что любые встречи в трехстороннем формате не могут быть слишком плодотворными. Серьезные подвижки на пути к миру возможны, по его словам, лишь в том случае, если за столом переговоров окажется и Степанакерт. Как известно, в настоящее время Ереван пытается в той или иной форме вернуть НКР в переговорный процесс. По сути, это уже происходит: посредники, посещая регион, непременно встречаются с арцахским руководством. Этого, разумеется, совсем недостаточно, никому, кроме карабахцев, не дано решать их собственную судьбу. Мадридские принципы это признают, вынося окончательное решение вопроса на суд всенародного референдума. Вот почему миротворцам пока никак не удается получить внятное согласие Баку на реализацию этих принципов. Армен ХАНБАБЯН, «Новое время»