Analitika.at.ua. Что бы ни говорили американские или российские дипломаты о том, что армяно-турецкое примирение и нагорно-карабахский конфликт - это два не связанных друг с другом явления, в Баку думают иначе. Об этом открыто заявляет МИД республики: «Нормализация отношений между Арменией и Турцией до решения карабахского конфликта противоречит национальным интересам Азербайджана и бросает тень на братские отношения между Турцией и Азербайджаном». Как говорится, точнее не скажешь. Надежды на то, что «карабахский вопрос» будет включен в тексты двух армяно-турецких Протоколов, а также на его упоминание в заключительном слове главы МИД Турции после церемонии их подписания, оказались тщетными.
По словам руководителя Общественного форума «Во имя Азербайджана» Эльдара Намазова (в прошлом высокопоставленного чиновника, возглавлявшего секретариат президентского аппарата), для его страны в процессе армяно-турецкого примирения есть «два тревожных момента». Первый - это возможное ужесточение позиций Еревана на переговорах с Баку по Карабаху (поскольку после открытия армяно-турецкой сухопутной границы связка Азербайджан-Турция не будет столь тесной). Второй - консолидированная позиция ведущих мировых игроков (Вашингтон, Москва, Париж, Брюссель, как столица единой Европы). Впрочем, неготовность к столкновению с консолидированной позицией Запада и РФ - традиционная ошибка интеллектуальных и политических постсоветских республик, воспринимающих этнополитические конфликты внутри и по соседству, как «большую геополитическую игру» (напоминающую «холодную войну») Москвы и Вашингтона, хотя в реальности у «заклятых друзей» существуют множественные общие интересы.
Как бы то ни было, а продвижение армяно-турецкого примирения (которое 10 октября перешло в фазу правовых и политических обязательств) весьма способствовало накоплению противоречий между, казалось бы, самыми близкими союзниками Азербайджаном и Турцией. После распада СССР такое союзничество виделось многим в Баку незыблемым, а начатая Анкарой сухопутная блокада Армении (1993 год) рассматривалась, как эффективное средство давления на Ереван, могущее повлиять на конечный итог карабахского урегулирования. Но если ратификация двух цюрихских протоколов будет успешно завершена (даже после возможных процедурных проволочек и временных задержек), то фактор границы через два месяца не будет существовать. Это серьезно меняет и конкретную переговорную конфигурацию, и общую ситуацию на Южном Кавказе. Как следствие, эмоциональное восприятие новых реалий (пусть пока и не являющихся завершенным процессом).
14 октября (в этот день состоялся отборочный матч мирового первенства по футболу между сборными Армении и Турции в Бурсе, где гостем был Серж Саркисян) местных болельщиков не пропускали на игру с азербайджанскими государственными флагами. И хотя впоследствии турецкий МИД давал разъяснения по этому поводу (министр иностранных дел Ахмет Давутоглу ссылался на запрет со стороны ФИФА, а не турецкого правительства), осадок остался неприятный. И в Баку, и в Анкаре. Впрочем, «история флагов» получила свое продолжение. Турецкие флаги были сняты в азербайджанской столице у здания Совета по религиозным делам, а также с Мемориала турецким солдатам, погибшим в сентябре 1918 года в боях за Баку (эти бои велись против отрядов правительства «Диктатуры Центрокаспия», состоявшего из эсеров и меньшевиков, и поддерживаемых армянскими дашнаками). При этом мотивация решения была выдержана вполне в духе российских подходов последних лет. Это решение объяснялось не обидой на Анкару за примирение с Ереваном, а законодательными новеллами, регламентирующими порядок использования флагов иностранных государств на территории Азербайджана. Однако турецкий МИД расценил эти действия иначе, представив 21 октября соответствующую ноту в министерство иностранных дел Азербайджана.
Впрочем, недовольство Баку не ограничивается только вопросами символики. Только сейчас после события в Цюрихе открылось, что, оказывается, Азербайджан уже в течение двух лет лишен возможности нормального экспорта своего газа европейским потребителям из-за позиции Турции. Эта же позиция, по мнению Ильхама Алиева, привела к задержке второй стадии разработки месторождений «Шахдениз» (важного газоконденсатного «объекта»). «Нерешенность вопросов транзита между Азербайджаном и Турцией вынуждает Баку искать новые рынки для азербайджанского газа». Процитированный выше фрагмент - не комментарий стороннего эксперта по энергетической безопасности. Это - слова президента Азербайджанской республики Ильхама Алиева, сказанные им на недавнем заседании правительства страны. По справедливому замечанию видного американского политолога Ариэля Коэна, «альтернативные идеи» Азербайджана, а также критика в адрес Турции «является сильным сигналом Анкаре, который нужно интерпретировать на фоне турецко-армянского сближения и политики Турции по отходу от сотрудничества с западными державами, включая Израиль».
В самом деле, процесс армяно-турецкого примирения заставляет (и еще не раз заставит Баку) критически переосмыслить свою внешнеполитическую стратегию. До 2009 года внешнеполитический курс Азербайджана выстраивался на основе известного британского принципа «у нас нет друзей, нет врагов, а есть одни лишь интересы». В отличие от Тбилиси, Баку не пытался встроить себя в геополитические игры строго на определенной стороне. Интересы Азербайджана были вполне очевидны, им были подчинены все сколько-нибудь значимые действия на европейском, постсоветском или восточном направлении. Потерпев военное поражение в борьбе за контроль над Нагорным Карабахом и прилегающими к нему районами, Азербайджан стал считать свое возвращение туда вопросом государственной состоятельности. А потому главной целью азербайджанской политики стал подбор ключей к ведущим мировым и региональным державам для приобретения их в качестве потенциальных союзников в деле «восстановления территориальной целостности». За долгие годы Баку, скажем объективно, многое в этом направлении удалось. Азербайджан выстроил конструктивные отношения и с Вашингтоном, и с Москвой, и с Брюсселем. «Единая Европа» готова критиковать за авторитаризм Минск, и даже Тбилиси. Но в случае с Баку это делается крайне неохотно. В период президентства Ильхама Алиева Азербайджан существенно улучшил свои отношения с Ираном, и даже набрал очки на среднеазиатском направлении (отношения с Казахстаном и Таджикистаном).
Однако стоит обратить внимание на интересное противоречие. Все эти достигнутые успехи логически противоречили главной цели азербайджанской политики – достижению реванша в борьбе за территориальную целостность всеми доступными средствами. Весь фокус в том, что стратегически важный Азербайджан – прикаспийская республика, богатая углеводородами, светское государство исламского мира – интересен и Западу, и Востоку, и России с ее претензиями на особую геополитическую миссию исключительно как стабильная и динамично развивающаяся страна. Страна, которая может помогать в достижении «энергетической независимости» Европе, продвигать каспийские интересы США и Британии, поддерживать Россию в ее противодействии радикальному исламизму, выгодно кооперировать с Ираном, продвигать кавказские проекты Турции, помогать Казахстану выходить на рынки Кавказа, а затем Европы. Но страна, погруженная в затяжной этнополитический конфликт, а таковой неизбежен в случае нового военного конфликта с Арменией и НКР, сразу же снизит свою геополитическую капитализацию. И такой Азербайджан не будет интересен и в столицах мировых держав, и в Астане с Душанбе. И именно вокруг этого парадокса выстраиваются нынешние двусторонние отношения Баку с «сильными мира сего». Азербайджану и США, и РФ, и ЕС готовы простить «республиканскую монархию» и даже милитаристскую риторику. Но милитаристскую практику даже Турция не будет открыто поддерживать. Вряд ли Баку преуспеет и в проведении каких-то жестких акций по отношению к Анкаре. В этом плане справедливым представляется мнение Эльдара Намазова: «Я не сторонник каких-либо контрмер в отношении Турции. Даже при различии с этой страной взглядов на происходящие в последнее время события Азербайджан должен сохранить с ней отношения на прежнем высоком уровне. Турция наряду с Россией, США и Евросоюзом является одним из главных политических игроков на южно-кавказском пространстве. Говорить с кем-то из них на языке ультиматумов и шантажа недальновидно и опасно для Азербайджана». Но и идти на односторонние уступки не один политик в Баку не сможет.
А потому, остается один шаг - активизация армяно-азербайджанских переговоров, которые объективно задает и армяно-турецкое примирение. Не зря в этой связи Ахмет Давутоглу обозначил следующий тезис: «Переговорный процесс по Карабаху оживился именно благодаря Анкаре». По словам Давутоглу, «если за прошедшие 17 лет переговорного процесса так и не удалось сдвинуть с мертвой точки разрешение Карабахского конфликта, то за 5 прошедших месяцев по инициативе Турции прошло 5 встреч на высшем уровне между президентами Азербайджана и Армении». Именно в контексте этой активизации (заметим, попутно, достигнутой не только благодаря Анкаре, но и упомянутой Намазовым «консолидированной позиции» США, РФ и Франции) следует рассматривать и «обновленные» Мадридские принципы, «сырой» документ, расставляющий при этом некие красные линии для будущего финального соглашения. Скорее всего, Баку действительно придется забыть о военном решении проблемы Карабаха и максималистском подходе к мирному урегулированию (понимаемому, как «возвращение всего»). Но в то же самое время на Ереван будет оказываться жесткое (и главное, «консолидированное») давление, чтобы мирное урегулирование не стало бы пониматься, как «сохранение всего», достигнутого в 1994 году. Дело остается за малым - консолидировано «надавить» на конфликтующие стороны для достижения компромисса. Взаимовыгодным, впрочем, назвать его не поворачивается язык. Скорее, всего, он будет выгоден и взаимно интересен «великим державам», подписавшимся под «обновленными принципами».
Сергей Маркедонов
Источник: politcom.ru |
