Обратимся к сведениям из древнейшего периода. Исходя из целого ряда сообщений о войнах, которые вело царство Хайасы в XIV-XIII вв. до н.э. против хеттского государства, можно с уверенностью утверждать, что численность армянского войска была не менее 10 тысяч человек, а возможно, и гораздо больше. Существование в Армении современной для своего времени регулярной армии подтверждает хотя бы тот факт, что армянская армия располагала боевыми колесницами, которые в ограниченном количестве имелись в самой могущественной тогда армии Ассирии.

О высоком уровне развития армии Урарту (Араратского царства) свидетельствует иерархия ее командного состава, появление в ней должностей главнокомандующего, его первого и второго заместителей, командира полка, командира полусотни. Эта иерархия развивалась в последующие века. Армия Урарту, вероятно, впервые объединяла все существующие вооруженные силы страны, которые насчитывали по меньшей мере несколько десятков тысяч воинов. Так, одна из сохранившихся надписей сообщает, что в составе урартской армии, совершавшей поход в северном направлении, участвовало 66 боевых колесниц, 4430 всадников и 15 760 пехотинцев.

Во времена Ервандуни численность армянской армии была весьма значительной. Так, римский автор I в. до н.э. Квинтос Курциос Рупос сообщает, что в известном сражении под Гавгамелами в 331 г. до н.э. правое крыло союзных сил, возглавляемых персидским царем Дарием III, составляли 40 000 пехоты и 7000 всадников армии Великой Армении (которая, кстати, проявила себя блестяще: сражалась до позднего вечера и организованно отступила только тогда, когда стало ясно, что персы в центре и на левом фланге потерпели сокрушительное поражение). О численности сражавшегося на левом фланге войска Малой Армении Рупос ничего не сообщает. Тем не менее, очевидно, что это 47-тысячное войско не представляло всех вооруженных сил Великой Армении, так как Гавгамелы находились довольно далеко от границ Армении и, по меньшей мере, такое же количество войска должно было оставаться в стране, прежде всего для обеспечения безопасности беспокойных северных и северо-восточных границ. В пользу подобного вывода говорит и сообщение Ксенофонта о том, что лишь половина армянских войск была послана в общеарийскую армию.

Знаменательно, что в IX (по другим источникам в VII) в. до н.э. быстро перемещавшаяся часть (используя современную терминологию, «экспедиционный корпус») армии царя Арама (Араме) также состояла, как сообщает Хоренаци, «приблизительно из 50 тысяч» воинов. И опять же, в эти 50 000 не должны были входить крепостные и пограничные гарнизоны или хотя бы часть их, которые не покидали постоянных мест дислокации. Интересно, что численность этого корпуса совпадает с общей численностью конницы Тиграна Великого, которая, согласно Плутарху, насчитывала 55 000 всадников (17 000 из которых были одеты в броню). Согласно Хоренаци, в дальнейшем, укрепив безопасность страны, Арам к уже имевшемуся войску (то есть к 50 000) добавляет еще 40 000 пехоты и 2000 конницы и этой объединенной 92-тысячной армией выступает в поход на запад – в Кесарию.

Исключительно высокую боеспособность армянских вооруженных сил подтверждает хотя бы тот факт, что почти половина армии была способна при необходимости совершать дальние и стремительные походы вне границ Армении.

Таким образом, во II и I тысячелетиях до н.э., во времена царств Хайасы, Урарту и Ервандуни, численность армянского воинства достигала нескольких десятков тысяч человек. А во времена царств Арташесянов, Аршакуни и Багратуни, согласно достоверным историческим сведениям, регулярная армянская армия насчитывала от 100 000 до 120 000 воинов. Численность армии армянского Киликийского царства во время войн превышала 60 000 воинов. Эти данные позволяют утверждать, что в древнейшие, древние и средневековые времена место, роль и значение армянского воинства в армянском обществе были очень важными. Следовательно, кодекс чести армянского воинства, со всеми его идейно-морально-психологическими ценностями, передаваясь и изучаясь из поколения в поколение на протяжении веков, наложил непреходящую (вечную) печать на национальный характер, психологию и мировосприятие армянского народа.

Исключительную боеспособность армян заметили и зафиксировали многие иностранные авторы. Приведем только два примера. Согласно сообщению византийского историографа VI века Прокопия Кесарийского, до 474 г. римские императоры «при отборе своих телохранителей учитывали достоинства людей и отдавали предпочтение армянам».

Другой византийский историограф, рассказывая о служившем в 1-й половине IX века в византийской армии армянском военачальнике по имени Мануил, пишет: «Мануил был очень храбрым человеком, хорошо известным всем противникам, так как он был по рождению армянином».

Таким образом, выясняется, что в Византии понятия «армянин» и «храбрый» были синонимами.

Кодекс воинской чести – понятие, присущее не только далекому прошлому. Кадетские и офицерские училища современных развитых государств при идеологической и морально-психологической подготовке своих воспитанников непременно используют специально разработанные кодексы чести.

Необходимо, чтобы и мы, наследники богатых и самобытных традиций национального военно-патриотического воспитания, разработали кодекс чести современного армянского воина, который должен лечь в основу идейного и морально-психологического воспитания вначале студентов Военного института Министерства обороны, а затем и всей армянской армии.

Патриотическое и гражданское воспитание – одно из главных средств сплочения армянского общества, а потому и укрепления национальной безопасности Армении. Армянская армия, как и века назад, призвана стать «кузницей» поколений, безоговорочно преданных Родине.