Поразительна судьба этого препарата. И глумились над ним, и прославляли, называли то панацеей, то чистейшей воды аферой. Светила медицины иронически посмеивались над провинциальным прорывом в “святая святых” и очень настойчиво рекомендовали пациентам не поддаваться на “армянскую провокацию”. Особенно неистовствовал по этой части профессор Покровский, который считал, что разговор на тему арменикума вообще далек от науки. Загадочная смерть самого популярного “спидоносца” Коли Колесникова, умершего, как писали российские СМИ, при загадочных обстоятельствах, казалось, окончательно поставила точку на этом сомнительном эксперименте. Но не тут-то было. Арменикум, как феникс из пепла, всякий раз заново возрождается из “небытия”, в которое его усердно пытаются затолкать всевозможные оппоненты, а пациенты продолжают съезжаться в маленькую Армению, удостоверяя самим фактом своего выживания, что реальное средство спасения есть и что вовсе не стоит поспешно отмахиваться от армянского препарата. Себе же дороже, в конце концов, ведь от СПИДа, как от тюрьмы и от сумы, в сущности, не застрахован никто.
Простой русский менеджер среднего звена, как она сама себя именует, Аня Сотникова заинтересовалась арменикумом в силу очень личной причины — диагноз ВИЧ был поставлен ее лучшему другу. И Аня приехала в Армению, для того чтобы прямо на месте выяснить, может ли арменикум помочь ему.
Приехала, по ее собственному признанию, преодолев имперский снобизм столичных российских врачей, которые продолжают в упор не видеть “какой-то там арменикум”, кстати, два года назад официально зарегистрированный в той же России. Результатом этой поездки стала статья, название которой уже говорит само за себя — “Арменикум есть и лечит, но нам об этом не говорят”. Кто не говорит? Под покровом тайны препарат и в мире, в частности в России (что в общем-то объяснимо, и подробнее об этом ниже), но, что уже не лезет ни в какие ворота, и в самой Армении.
По словам Ани Сотниковой, пресс-секретарь фирмы “Арменикум” Давид Асланян хоть и не отрицал лечебного эффекта препарата, но отказался ответить на главный вопрос — почему про арменикум перестали говорить? С таким же успехом наша гостья могла бы обратиться и к отечественной журналистской братии, лишь слегка видоизменив свой вопрос — почему про арменикум перестали писать? Что тут скажешь? А что, собственно, писать — переливать из пустого в порожнее — мол, слышали, есть пациенты, у многих очень хорошая динамика. Работа идет полным ходом и т.д. и т.п.
Между тем руководители проекта еще несколько лет назад клятвенно пообещали СМИ, что и в лечебницу свезут, и с больными разрешат пообщаться, с их, разумеется, согласия, и на все вопросы подробно ответят. Только вот подождите еще немного, еще чуть-чуть. Ждем-с, вот уже четыре года. И обидно при этом, что менеджер Аня из Москвы знает про наш арменикум больше и лучше нас, что на все злопыхательства и охаивания нашего препарата мы вообще ничего не можем ответить, потому что не вооружены никакими фактами, а сам арменикум, который эффективно работает рядом с нами, для нас такой же “кот в мешке”, как для больного Джека из Мичигана или Миши из Абакана.
В сущности, догадка, к которой пришла Аня с подачи двух “спидоносцев” и путем простейших умозаключений, давно не тайна для нас. В Армении Аня пообщалась с двумя ВИЧ-инфицированными гражданами Латвии. Они поведали ей, что, узнав о своем страшном диагнозе и безуспешно перепробовав все средства, погрузились в затяжную депрессию, Кто-то рассказал им об арменикуме. Покопались в интернете — российские сайты были однозначны: “Арменикум — это выдумка”. Тем не менее решили — чем черт не шутит — и приехали в Армению. В Риге в 2002 году врачи им сулили максимум пару лет жизни, да и то при условии интенсивного лечения, включающего прием препаратов, стоимость которых зашкаливает за 400-500 евро в месяц. Существенное изменение к лучшему оба ощутили в первый же месяц лечения арменикумом. Прошло 6 лет, и оба вопреки вердикту рижских врачей не просто живы, но и чувствуют себя абсолютно здоровыми.
Это факты, размещенные на сайте российской гражданки. А факты, как известно, вещь упрямая, так почему с ними так упорно не хотят считаться прежде всего в самой России?
Да потому, считают пациенты из Латвии, что лекарство от ВИЧ не нужно никому, кроме самих больных. В мире тратится ежегодно 250-300 миллиардов долларов на борьбу с этой фатальной болезнью. Перестань она быть смертельной, иссякнут и эти деньги, отпадет нужда в дорогих, но, в сущности, бесполезных лекарствах, международных программах, благотворительных вечерах, бесконечных вояжах по городам и весям, круглых столах, конференциях, постерах и плакатах. Это огромный разветвленный бизнес, “святая святых”, где уже много лет хорошо греют руки и набивают карманы “пламенные борцы с ВИЧ”. И вот в эту заповедную зону вдруг вторгается маленькая Армения, весь бюджет которой раз в 100 меньше той суммы, что затрачивается в мире на бесплодную борьбу со СПИДом.
Так кому, кроме, разумеется, самих больных и их близких, нужен этот арменикум? Со времен печальной памяти Герострата мир поумнел и уже давно понял, что опорочить человека или идею гораздо разумнее не шумом и скандалом вокруг них, а стойким молчанием, так сказать, информационным вакуумом. Пусть, мол, сидит арменикум у себя в Ереване, подальше от наших миллиардных потоков.
Что ж, как выяснилось, арменикум хоть и продолжает сидеть в Ереване, но при этом не сидит “сложа руки”. В телефонной беседе с руководителем “Арменикума”, которой на сей раз удалось добиться неожиданно легко, выяснилось, что уже достигнуты очень обнадеживающие результаты по части лечения арменикумом шести патологий, в том числе красной волчанки и гепатита С.
Кстати, в этом месте необходимо сделать одно небольшое отступление и адресовать его непосредственно Министерству здравоохранения. Некоторые исследования показывают, что из общего числа больных гепатитом С в Армении около 60% заразились после посещения зубоврачебных кабинетов, стерильность которых вызывает очень большие опасения. Многие дантисты принимают больных в условиях, откровенно провоцирующих распространение инфекции, пользуются инструментами, даже визуально подозрительными, не моют руки и не надевают перчатки. Все это надо подвергнуть очень строгому контролю и принять самые жесткие меры, вплоть до закрытия таких кабинетов и запрета на лечение для подобных врачей.
Но вернемся к арменикуму. Успехи в области борьбы с упомянутыми болезнями столь впечатляющи, что не исключено, что уже в ближайшем будущем в аптеке можно будет запросто купить таблетку от волчанки или гепатита.
Что же касается СПИДа, то на мой вопрос, излечивает арменикум от него или нет, Левон Геворкян ответил так: “Зачем вы вообще так ставите вопрос? Кто, где и от какой болезни может гарантировать полное излечение? К нам приезжают обреченные, умирающие люди, от которых отказались врачи. От нас они уходят на своих ногах, чувствуют себя совершенно здоровыми, работают, ведут полноценную половую жизнь, излечиваются от депрессии. Мы не называем никаких сроков, мы не говорим — идите и навсегда забудьте о СПИДе. Мы возвращаем человеку качество жизни. А разве это не дорогого стоит?
Безусловно. Хотя и стоит дорого. Правда, сколько именно, не спрашиваю. Но г-н Геворкян сообщает, что лечение граждан Армении государство берет на себя, а это очень важно. Правда, казна это себе может позволить пока. Армения, к счастью, по части заболеваемости ВИЧ стойко занимает арьергардную позицию — у нас порядка 570 ВИЧ-инфицированных, в том числе 219 больных СПИДом. Хотя исход многих мужчин на заработки в спидоносные регионы заметно ухудшил нашу статистику и усилил риск заражения.
На вопрос о том, почему же все-таки и в самой Армении ее “фармацевтический тезка” окутан завесой тайны, г-н Геворкян ответил коротко, но категорично — никакой тайны нет. А потом добавил — арменикум сам себе лучший защитник. Ну зачем мы будем вступать в бесплодные дискуссии, теоретические споры, что-то доказывать, кого-то убеждать. Негоже самим себе делать рекламу. Люди приезжают, у нас сотни пациентов, видят все своими глазами, ощущают перемены, что называется, на “своей шкуре” — какие еще нужны доказательства? Стоит ли кричать на весь мир — у нас есть чудо-препарат, который вернет вам качество жизни. Кому надо — знает, кому требуется — приезжает и лечится. Время само все поставит на свои места.
Что же касается некоторой “тайны”, так болезнь очень деликатная. Больные не хотят общаться с прессой, предпочитают анонимность. Вот и получается, что лечатся они под покровом тайны, хотя, в сущности, никакой тайны нет.
Сакраментальный вопрос — “лечит ли арменикум?” — который все ставят ребром и требуют немедленного категоричного ответа, был задан и научному руководителю проекта академику Эмилю Габриэляну. Московскому менеджеру он ответил, что при определенных условиях — да. И во всех случаях многократно улучшает самочувствие и продлевает жизнь.
Но вот парадокс: препарат, уже запатентованный в 7 странах и в стольких же проходящий клинические испытания, радикально повышающий неизлечимо больным качество жизни, до сих пор так и не сумел “повысить качество собственной жизни”, продолжая оставаться непризнанным, “сомнительным”, “армянской выдумкой”, т.е., в сущности, этаким бастардом мировой фармацевтики.
В свое время титулованные низвергатели армянского “псевдопрепарата” в поисках поддержки обращались и к заокеанским авторитетам, в частности к знаменитому доктору Тимоти Миду — единственному западному специалисту, участвовавшему в независимой проверке результатов лечения арменикумом. Доктор Мид был уклончив: “Я не могу сказать, помогает арменикум или нет. Закрытые клинические испытания, проведенные в Армении, не смогли пролить свет на этот вопрос, поскольку полностью отсутствовала независимая проверка их результатов. В Армении нет достаточно чувствительной тест-системы для подтверждения вывода о том, что из крови пациентов выведен вирус”.
Доктор Леонид Вулло назвал арменикум прекрасным лекарством широкого спектра действия, которое, однако, победить СПИД все же не может. “Обыкновенная грустная история несбывшихся надежд, сулящая маленькой и небогатой Армении светлое будущее нефтедобывающего Эмирата”, — считает Леонид Иосифович. Да что там доктор Вулло! Мы и сами в это верили, более того, нам это почти обещали... Вот почему мы так настойчивы в своих вопросах и потому так упорно требуем информации, не довольствуясь заверениями о том, что все идет нормально и уже совсем скоро, вот-вот...
— Я уверен в том, что, оправдай этот арменикум возложенные на него надежды, по уму было бы налажено и его надлежащее широкомасштабное использование как в интересах больных СПИДом, так и в интересах самой Армении, — резонно замечает доктор Вулло. Увы, не оправдал.
— Я не врач, не академик, я не знаю, лечит ли арменикум, замедляет, притупляет, моделирует или блокирует. Но я живу. Да, я понимаю, что для науки шесть лет моей жизни — это ничего. Но это мои шесть лет, в течение которых я жил, ел, пил, читал и даже любил. И поскольку эти годы мне подарили арменикум и Армения, то я им благодарен, — сказал парень из Латвии, пожелавший назваться Димой. Вряд ли к этому стоит что-то добавить.
“НВ” |
