Analitika.at.ua. Прошедший визит турецкого премьер-министра Реджепа Эрдогана в Вашингтон по понятным причинам вызвал повышенное внимание в нашей стране. В числе тем, затронутых в ходе переговоров с президентом Бараком Обамой, были вопросы армяно-турецких отношений и карабахского урегулирования. Однако следует признать очевидное — отнюдь не они определяли тональность американо-турецкого диалога.

Безусловно, кавказская проблематика весьма важна для обоих государств. Но еще важнее — причем не только с внешнеполитической точки зрения, но и в связи с внутриполитическими вызовами — и для Вашингтона, и для Анкары выглядят Афганистан и Иран, арабо-израильский конфликт в Палестине, судьба Ирака и урегулирование на Кипре. Именно эти вопросы и определили повестку встречи. Относительно подходов к иранской ядерной программе — а это для американской администрации, пожалуй, самый важный на данный момент вопрос — понимания, кажется, достичь не удалось. Эрдоган прямо заявил, что никакой необходимости в применении против Тегерана новых санкций он не видит. Американцы, напомним, дали Ахмадинежаду срок до конца года — если до этого времени не будет получено серьезных подтверждений "мирного характера” ядерных исследований, США вынесут вопрос о "травмирующих санкциях” на обсуждение Совета Безопасности ООН. Анкара в Совбезе будет этому противиться: 20 процентов получаемого Турцией газа идет именно из Ирана, и Эрдоган, конечно, не может поощрять действия, которые способны негативно повлиять на эти поставки. Максимум, на что согласна турецкая сторона, — играть роль "модератора” в ирано-американских отношениях. Несколько отклоняясь, заметим, что от Москвы администрации Обамы уже удалось добиться куда большей лояльности в этом вопросе. А относительно турецкого демарша (а это, как ни посмотри, был именно демарш) Обама только и сказал, что "Турция может сыграть важную роль и сумеет направить Иран в правильном направлении”. То есть попытался сделать хорошую мину при плохой игре, прекрасно зная, что ничьего посредничества Иран не желает. И это первое подтверждение заметных перемен на международном поле. Вторым подтверждением стал отказ Анкары от расширения своего воинского контингента в Афганистане. Это тоже крайне болезненный для Вашингтона вопрос. Как пишет Los Angeles Times, "Обама не получил поддержки Эрдогана и в связи с афганской проблематикой. Американский президент надеялся на то, что турецкие силы присоединятся к войскам НАТО в их миссии в Афганистане, однако Эрдоган не разделяет убеждений Обамы, так как подобная инициатива не приветствуется и не является популярной в Турции... Эрдоган подчеркнул, что Турция уже послала в Афганистан необходимое количество военного контингента”. А ведь Обаме, который объявил об увеличении численности американских войск в Афганистане на 30 тысяч штыков и выразил надежду, что так же поступят и союзники, крайне важно было найти поддержку именно со стороны мусульманского государства. Но этого не случилось. И это тоже важный признак перемен в привычном доселе положении вещей.

Насколько можно понять, Турция не против по-прежнему выполнять посредническую роль в переговорах сирийцев с израильтянами, но непонятно, пожелает ли того Израиль, не без оснований подозревающий турецких исламистов в предвзятости. Никаких обещаний не получил Обама и в вопросе о северном Кипре. Турки не намерены идти здесь на уступки, пока не получат твердых гарантий вступления в Евросоюз. Между тем Европа не только таких гарантий не дает, а, напротив, постоянно выдвигает все новые условия, да и вообще намекает, что не с турецким рылом лезть в европейский калашный ряд.

Если называть вещи своими именами, переговоры Эрдогана с Обамой оказались малорезультативными для американской стороны, но достаточно положительными для Анкары. Турция показала, что не без оснований претендует на статус регионального лидера и способна заставить Америку считаться с этим обстоятельством. Особого риска в этом нет, потому что Эрдоган ведь не стал отказываться от тесного партнерства с Вашингтоном, напротив, пообещал это партнерство еще более укреплять. Дело лишь в том, что отныне, считает Анкара, партнерство должно носить более равноправный характер. Турция не желает быть послушным исполнителем воли Вашингтона, а у последнего нет достаточных рычагов, чтобы поставить турок на место.

Да и вопрос — на какое место? Когда существовал биполярный мир, Турция была неотъемлемой и важной частью его западного сегмента. Выбора не существовало. Анкара не могла стать членом советского блока. Все было понятно и безвариантно. Теперь биполярный мир рухнул и стали появляться варианты. И если уж речь идет о многополярности, то почему бы Анкаре не попытаться сыграть роль одного из новых региональных полюсов. Она и пытается примерить такую роль на себя, тем более что "европейский полюс” ее явственно отторгает. Кроме всего прочего подобная позиция весьма выигрышна и для "внутреннего употребления”, повышает рейтинг правящей партии, заставляя кое о чем задуматься даже завзятых кемалистов-западников и военных.

Все это, согласимся, достаточно непривычно, потому что мы от "блокового” мышления и связанных с ним представлений еще избавились не вполне. Однако избавляться необходимо, причем чем быстрее, тем лучше. Ведь все сказанное имеет самое непосредственное отношение к дальнейшему развитию событий в нашем регионе и, стало быть, может напрямую отразиться на положении нашей страны.

Армен ХАНБАБЯН

Источник: Новое время