Analitika.at.ua. Вопреки сложившимся геополитическим реалиям в регионе,  а именно – вопреки набирающим все большие обороты антииранским настроениям, Армения тем не менее не предает своего энергетического партнера и идет на реализацию ранее обговоренного крупного международного проекта.

8 ноября был дан старт строительства ГЭС на реке Аракс близ города Мегри. Данное событие нашло весьма целостное отражение как в местных, так и в ряде иностранных СМИ, комментарии вокруг нового ирано-армянского проекта прозвучали в самых разных научных и околонаучных кругах. Интерес к данной теме, конечно, вовсе не является чем-то из ряда вон выходящим, особенно принимая во внимание тот факт, что в рамках проекта Иран и Армения заявляют о намерениях строительства двух самых мощных ГЭС на Южном Кавказе: с армянской стороны ГЭС будет располагаться в Мегри, с иранской - в Карачиларе. При этом строительство будет осуществляться параллельно, что позволит оптимизировать расходы примерно на 15%.  Каждая из станций будет ежегодно вырабатывать по 793 млн кВт/ч электроэнергии. Расчетная мощность Мегринской ГЭС составит 130 МВт. Строительство ГЭС, которое продлится пять лет, оценивается в $323 млн. Данную сумму в качестве кредита предоставит иранская инвестиционная компания. За кредит Армения будет расплачиваться электроэнергией с ГЭС.

Таким образом, вопреки сложившимся геополитическим реалиям в регионе,  а именно – вопреки набирающим все большие обороты антииранским настроениям, Армения тем не менее не предает своего энергетического партнера и идет на реализацию ранее обговоренного крупного международного проекта. Последнее, безусловно,  представляется более чем логичным как с точки зрения экономического интереса, так и демонстрации своей внешнеполитической стабильности в стремительно меняющейся конфигурации сил в регионе. И хотя все чаще звучат мнения о наличии в данном вопросе российского фактора, мол, демонстративная активизация армяно-иранского сотрудничества является ничем иным, как частью геополитического сценария России с целью создания противовеса западным настроениям в регионе (нередко проводятся параллели с инициативой РФ по строительству газопровода Иран-Пакистан), полагаю, есть более приземленное и объективное объяснение рассматриваемому нами явлению. А именно: вся северная часть Ирана, к которой примыкает Армения, испытывает серьезный дефицит электроэнергии. Инвестируя в проекта более $300 млн, Иран тем самым в первую очередь решает вопрос энергобезопасности своих северных провинций, где до сих пор население страдает от холода каждую зиму.  Последнее, думаю,  должно раскрыть глаза ряду азербайджанских политиков и экспертов (и в первую очередь – представителей Центра стратегических исследований при президенте Азербайджана), непрестанно вопрошающих: зачем Ирану, переживающему глубокий экономический кризис, вкладываться в подобный  проект? Более того, указанные господа неоднократно ставят под сомнение стратегическое значение проекта, ссылаясь на более насущные для Ирана проблемы: ограниченность медицинских принадлежностей, финансовая недостача и пр.

Именно такое заявление сделал на днях руководитель вышеупомянутого Центра стратегических исследований при президенте Азербайджана Фархад Мамедов, отметив, что «политика Ирана в отношении Азербайджана непонятна», как всегда, связав данный вопрос с «оккупированными территориями»: «…eсли эти проекты охватят оккупированные азербайджанские территории, естественно, правительство Азербайджана выскажет категорическое мнение».

Хочется, во-первых, призвать азербайджанских специалистов использовать понятие «экономический кризис» более осмысленно, ибо оно само по себе сегодня не имеет однозначной трактовки, так как перешло из разряда экономических в разряд философских понятий, да и сама экономическая наука уже давно не может определиться с его объективным значением. Во-вторых, ставя под сомнение стратегическое значение Мегринской ГЭС, азербайджанским экспертам следовало бы задаться вопросом: а что может быть «стратегичнее» для государства, чем обеспечение устойчивого и стабильного энергоснабжения? Думаю – список подобных приоритетов весьма ограничен. Однако здесь, возможно, азербайджанская сторона обеспокоена не столько активизацией армяно-иранских отношений, сколько желанием иранских властей обеспечить энергоснабжение своих северных провинций, тем самым стимулируя в них экономический рост. Напомним, что правящая партия Азербайджана «Эни Азербайджан» более десяти лет назад опубликовала карту Республики Азербайджан с включением в свой состав северных провинций Ирана.  Что ж, наличие у азербайджанских властей подобного «земельного аппетита» - далеко не секрет.  Таким образом, можно ли считать, что наряду с целым рядом прочих факторов армяно-иранский проект наткнулся на географические амбиции Азербайджана? Думаю - да.

Ну и, наконец, в-третьих: сама по себе увязка любого вопроса с «оккупированными территориями» уже давно вызывает улыбку как у специалистов, так и у широкой общественности, в том числе азербайджанской.

Безусловно, не стоит обходить стороной и политическую сторону вопроса. Очевидно, что инвестируя в данный проект, иранская сторона параллельно решает также и ряд политических задач, наиболее важной среди которых является поиск стратегических партнеров в условиях санкций. И строительство ГЭС – лишь начало масштабного сотрудничества между двумя государствами (не считая газопровод Иран-Армения, который был построен в совершенно иных условиях). Не будем забывать о наличии в планах таких крупных проектов, как строительство железной дороги Армения-Иран, а также прокладка  нефтепродуктопровода. Не станем вдаваться в оценку этих проектов и пытаться опровергнуть распространенное мнение, сводящееся к принципу «вилами по воде писано»… Совершенно очевидно, что подобная позиция с определенных точек зрения весьма оправдана. И тем не менее сам факт наличия подобных намерений есть свидетельство тому, что армяно-иранское сотрудничество еще будет набирать обороты. С этих позиций и следует рассматривать каждую попытку армяно-иранского экономического сотрудничества. Ваге Давтян, ArmInfo.am