Analitika.at.ua. Так вышло, что жизнь армян в Китае, как ни странно, практически выпала из поля зрения ученых, прессы, а вместе с ними и широкой публики.

Более того, факт их существования в этой стране, как правило, в обыденном сознании все еще вызывает долю иронии и недоверия — "это ж надо, уже и до этих экзотических краев наши добрались!” Между тем Китай — это не такая уж и далекая земля, овеянная мифами, а армяне Китая — вполне осязаемая реальность. И пример последней встречи, организованной в посольстве Армении в Китае, наглядное тому подтверждение.

Рука тянется к фотоаппарату — стремится запечатлеть ощущение причастности к чему-то значительному, особенному. Ведь то была встреча поистине знаковая, если угодно — историческая. Такой она и поселилась в моей памяти.

Если по порядку. Обычный декабрьский, холодный, сухой, пыльный день в Пекине. Поток воодушевленной, нерасторопной толпы — все бегают, ходят, катаются на велосипедах, улыбаются. Остановила такси — благо они там повсюду — назвала улицу. На вопрос шофера, куда конкретно едем, я предусмотрительно, что называется, набрала воздуха, готовясь к долгим объяснениям и географическим отсылкам, затем уверенно произнесла: "Посольство Армении”. Он пробормотал нечто невразумительное, видимо, стараясь что-то извлечь из памяти. "Армения... постойте... Армения. Знаю! Так это ж бывшая советская республика, ныне суверенное государство”. Не припомню, чтоб раньше такого случалось. Неожиданно и приятно. Решаю про себя — все это не просто так, и мы едем дальше.

Но это как бы в скобках. За скобками — смерч позитивных эмоций и просто большое человеческое удовольствие от столь содержательного вечера. За заграждением, в престижной деловой зоне в черте города, я обнаружила солидную трехэтажную постройку, за которой раскинулся прекрасный сад. Внутри к встрече все подготовлено по-армянски широко, красиво, с иголочки. Вот и все в сборе. Среди гостей — специально приехавший Рубен из Лос-Анджелеса, Тигран — из Торонто, Ваче, родившийся в Иране и живший в Америке, — ныне глава армянской общины Шанхая, Мигран (родом из Франции) — организатор "южнокитайских” армян, Карен — из Шеньчженя. Больше половины присутствующих — это местные пекинские жители-армяне.

Причем многие из них прибыли в Пекин специально ради этой церемонии. А что тут такого? Смотаться на выходные из Канады в Китай. В порядке вещей... Иными словами, не отнеслись к ней просто как к еще одному поводу взять каникулы. Честь и хвала.

Ну а дальше в жанре эмоционального анализа. Посмотрела я на этих людей и задумалась вот над чем. Как везде в армянской диаспоре, китайским армянам отчетливо присуща особая этническая ревность, стремление во что бы то ни стало если и не приумножить, то хотя бы сохранить свой богатый культурный фундамент. И не важно, на каком языке они думают, прихожанами какой церкви они являются — все они считают себя, к примеру, не американцами армянского происхождения, а просто армянами, живущими в США, Ливане, Иране и т.д. А это то, чего не подделать. Приятная такая боль души.

Вот посол Армении Армен Саргсян берет слово и благодарит молодых за инициативу проведения встречи и обещает, что двери посольства всегда будут открыты для подобных мероприятий по сплочению и единству наших соотечественников за рубежом.

Отступлюсь. Все, кто не очень хорошо знаком с Китаем, почему-то в один голос решили: "Китай — это уже совсем другая цивилизация, населенная зелеными человечками, потусторонняя”. По мне — просто надо понять их мироощущение и с нежностью относиться ко всем их, как нам кажется, причудам и не отметать как нечто чуждое и непонятное. В результате имеем то, что для местного человека любой иностранец — это источник сколотить состояние — "какой с него спрос, все равно не понимает, с ним можно и так”.

Безусловно, Китай — страна со своими странностями. Мир людей, мыслящих иными категориями, нежели те, что в ходу дома. Страна, где, как и везде в Азии, на центральных улицах городов множество людей, оцепеневших от скуки и нищеты. Страна ритуала и обобщения, нежели морали (в том виде, в каком понимаем ее мы) и личностного начала. Но их в этом не упрекнуть, они просто другие, не лучше и не хуже. Хотя ответы ищут порой на те же самые вопросы. Они гордятся и одухотворяют каждую пылинку своей истории, что их очень роднит, кстати, с нами. Конечно, страна на любителя. Но, заметьте, любой человек, вольно или невольно оказавшийся здесь, почувствует себя дома. Не сразу, но почувствует.

Стою в одной из приемных посольства и беседую с замечательным историком Саркисом, живущим в Пекине и занимающимся здесь преподаванием. Есть тема, которую мы просто обязаны были затронуть. Это вопрос, миф, сказание — как угодно — о неармянском, точнее, китайском происхождении выдающегося нахарарского рода Мамиконянов. История на полном серьезе, но с разными вариациями зафиксирована в летописях у великих историков Мовсеса Хоренаци, Фавстоса Бюзанда и др. Напомню, в общих чертах она звучит так: в III веке некий китаец Мамгон, провинившись перед своим царем, дабы избежать наказания, бежит в Персию. Китайцы требуют его обратно к себе в страну ченов (так, дескать, раньше именовался Китай), или пойдем, говорят, войной. Персы, преисполненные милосердия, его не выдали, а выслали со всеми домочадцами в изгнание в Армению, где те размножились и положили начало генеалогии того самого доблестного дома.

Документальные свидетельства, правда, скудны чрезвычайно. Нельзя даже поручиться, что можно непременно поставить знак равенства между "страной ченов” и Китаем. Ибо нас там не было. А устная традиция, в основе которой и лежит сей сказ, недостаточна для однозначной трактовки в лоб. Но верить почему-то уж больно хочется.

Очередь ответить на важнейший, которым, вероятно, задались многие, вопрос: откуда в Китае вообще взялись армяне, чем там занимались и почему именно Китай?

Тема отдельной диссертации, которой я с переменным успехом и занимаюсь. Взяться за нее мне посоветовал мой научный руководитель, более чем справедливый человек и многоуважаемый профессор из МГУ Тертицкий К.М., еще 3 с лишним года назад. Бесспорно, тема что надо, но требует огромного терпения и времени при работе с гигантским комплексом источников.

В сущности, контакты — временами эпизодические — между этими двумя, казалось бы, так далекими друг от друга народами имели место на протяжении многих столетий. О них недвусмысленно свидетельствует хотя бы масса отчетов и записок средневековых европейских путешественников и миссионеров. Они-то всегда и все неукоснительно вносили в свои драгоценные записки по горячим, так сказать, следам.

О! Чем только армяне там не засветились! То активно участвовали в деле христианизации Китая. То на свои средства строили церкви и завещали их францисканскому ордену. То получали особые торговые преференции от торговых обществ Ост-Индской компании (по-моему, серьезная заявка). Особенно мне нравится история с португальцем Бенедиктом Госье, который, прежде чем проникнуть в Китай, переоделся в одежду армянских купцов, потому что именно в этом случае ему было бы позволено свободно передвигаться по стране.

В XX же веке проникали армяне в Китай двумя волнами — благодаря возведению Россией Дальневосточной железной дороги, где помимо армян находили работу и кров десятки тысяч российских эмигрантов разных национальностей. Далее те, кто не принял новой власти после революции 1917 года и уехал в годы Гражданской войны в России.

Конечно, положение поначалу было незавидным. Приходилось, сжав зубы, приноравливаться к новым правилам жизни. Но за короткое время армяне стали в состоянии не просто прокормить себя, но и основать торговые дома, компании, фабрики и т.д.

Вот лишь несколько

занятных фактов.

Харбин, сентябрь 1920 года: З.Аветиков объявляет об открытии после капитального ремонта ресторана "Самсон”; Г.Мхитарянц открывает первоклассную гостиницу в центре города "Отель Палас”; в тот же период в Харбине благополучно действуют крупные фабрики обуви Т-во "Арменiя”, Т-во "Адаянц”.

Харбин, март 1923 года: открыта кондитерская Аспетян. Годами процветала и ширилась кондитерская сеть по всему Шанхаю братьев Чакальян.

Шанхай, февраль 1939 года: коммерсант Е.Г.Саркизов открывает шашлычную "Алла-Верды” (боюсь, для перечисления всего не хватит алфавита).

Отнюдь не ставлю цели идеализировать армян, но в наличии некой недюжинности и несокрушимого инстинкта выживания им, конечно, не откажешь. А ведь колония армян по сравнению с другими иностранцами была довольно-таки мала. У многих других общин в силу неимения средств и людей перспектива схожих масштабов деятельности была столь же призрачна, сколь и маловероятна.  В общем, надо собираться, обсуждать и вспоминать, так правильно, это приближает нас к выигрышу.

Ирина МИНАСЯН

Источник: Новое время