Analitika.at.ua. Мир, по всей видимости, вступает в новый качественный цикл геополитического развития, о последствиях и результатах которого мы можем пока судить лишь сослагательно и крайне индикативно. Волею случая, в эпицентре формирования новых принципов мироустройства оказался наш регион, а первыми основными действующими лицами - Президенты Армении и Турции. Исключительность и необычность ситуации заключается в том, что впервые за последние пятнадцать лет все непримиримые геополитические акторы и противники сошлись в едином конструктивном модусе, направленном на создание в Южном Кавказе и вокруг него зоны стабильности, партнерства и сотрудничества. На фоне захватывающей интриги с подписанием и будущей ратификацией армяно-турецких протоколов, в мире происходят не менее знаковые события. Запущен очень сложный процесс перезагрузки отношений между Соединенными Штатами и Россией, очевидны тенденции пересмотра и постепенного отказа от стратегических установок ЕС и НАТО на расширение и прием новых членов, углубляются принципиальные разногласия между Западной и Восточной Европой по вопросам стратегии мировой политики, формируются принципиально новые подходы к урегулированию западным миром проблем со странами, отнесенными ими когда-то к «оси зла».

Все эти интересные события сопровождаются регулярно озвучиваемыми плачами и стенаниями, географически охватывающими, преимущественно, страны Восточной Европы и постсоветского пространства. Драматический аккомпанемент геополитического детектива привносит элементы неуместной лирики в серьезные политические сюжеты. США, страны Западной Европы, а ныне и Турция, подобно неверным мужьям или любовникам, подвергаются массированным ревнивым атакам своих фавориток в лице новых, разнообразных и замысловатых демократий.

Однако, именно эти надрывные ноты в политической партитуре Европы и Евразии свидетельствуют о начале новой геополитической эпохи, которая, хочется верить, сможет наконец избавить мир от фатальных циклов сползания к мировым войнам, начавшихся со времен роковых выстрелов в 1914г.

Попытки понять, какие же теоретические посылы инициировали перипетии мировой политики в период с развала СССР и до сегодняшних дней, невольно выводят на ныне очень модного американского политолога С. Хантингтона (1927-2008) с его теорией конфликта цивилизаций. Впервые основные принципы теории были изложены в 1993г. в статье американского журнала "Foreign Affairs”. Несомненно, талантливый аналитик оказался, в то же время, последовательным американским гегемонистом. Позволю привести выдержки из его основополагающей работы: «...военная мощь Запада не имеет равных. Если не считать Японии, у Запада нет экономических соперников. Он главенствует в политической сфере, в сфере безопасности, а совместно с Японией – и в сфере экономики. Мировые политические проблемы и проблемы безопасности эффективно разрешаются под руководством США, Великобритании и Франции, мировые экономические проблемы – под руководством США, Германии и Японии. (Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. – 1994. – № 1. – С.33-48). Дальше-больше: «По сути дела, Запад использует международные организации, военную мощь и финансовые ресурсы для того, чтобы править миром, утверждая свое превосходство, защищая западные интересы и утверждая западные политические и экономические ценности» (там же). Оставим читателю остальные теоретические постулаты С. Хантингтона для личного ознакомления, но нас, в данном случае, интересуют его итоговые выводы: «Судя по всему, центральной осью мировой политики в будущем станет конфликт между "Западом и остальным миром”, и реакция незападных цивилизаций на западную мощь и ценности. Такого рода реакция, как правило, принимает одну из трех форм, или же их сочетание. Во-первых, и это самый крайний вариант, незападные страны могут последовать примеру Северной Кореи или Бирмы и взять курс на изоляцию... Вторая возможность – попробовать примкнуть к Западу и принять его ценности и институты. На языке теории международных отношений это называется "вскочить на подножку поезда”. Третья возможность – попытаться создать противовес Западу, развивая экономическую и военную мощь и сотрудничая с другими незападными странами против Запада. Одновременно можно сохранять исконные национальные ценности и институты – иными словами, модернизироваться, но не вестернизироваться».

В итоге, С. Хантингтон предложил миру небогатый выбор. Ясно, что милая компания Северной Кореи мало кого могла привлечь. В то же время, оставаться в неполноценных «конфуцианской, японской, исламской, индуистской, православно-славянской, латиноамериканской и, возможно, африканской» цивилизациях, согласно подтексту политолога, тоже не стоило. Суетно это. Зачем создавать противовес Западу и многотрудно развивать экономическую и военную мощь, когда достаточно просто вспрыгнуть на подножку локомотива западной цивилизации. Но перспективное предложение Хантингтона и его апологетов оказалось практически безответным. Почти все вышеперечисленные цивилизации, и даже, возможно, африканская, вовсе не спешили слиться с идеальной культурной парадигмой в любовном экстазе. Подоить западных спонсоров были готовы все, но ценности - увольте! Ну, точно как в анекдоте про любовь к помидорам: кушать - да, а так - нет. По этому поводу, уже в своей книге, изданной в 1996г. и названной "Столкновение цивилизаций и преобразование Мирового Порядка”, расстроенный С. Хантингтон вынужден признать, что баланс между цивилизациями смещается – влияние Запада снижается, влияние других стран, особенно азиатских увеличивается. Более того, он же отметил, что продолжающаяся экспансия Запада только усугубляет столкновение цивилизаций, а не умиротворяет их.

А ведь основополагающая идея Хантингтона вызрела в конце бурных 80-х и начале 90-х годов. Вспомним. Мелким бесом, толкая и обгоняя друг друга, рванули тогда к подножке западного поезда бывшие представители «соцлагеря» из Восточной Европы и постсоветского пространства. Отличался этот отряд стайеров непонятной цивилизационной ориентацией, охватывающей почти все культуры, кроме, пожалуй, японской и, возможно, африканской Старая, добрая Европа впала в шок от обилия посткоммунистических волонтеров, спешащих войти в традиционные евроатлантические структуры. Но в полный кататонический ступор бедные европейцы впали, когда к подножке поезда подбежали в полном составе ну уж очень для них экзотические республики Средней Азии.

Надо было что-то делать, и волонтеров стали срочно сортировать.

Часть неофитов, в лице стран Восточной Европы и Балтии, впустили в тамбур вагона поезда, пообещав, при хорошем поведении, вскоре направить их в святая святых цивилизационного транспортного средства, то есть в ЕС и НАТО. При этом, испытательный период был непрост и особо самостоятельных кандидатов регулярно подвергал показательным экзекуциям главный редактор цивилизационного западного пространства, как в случае с Югославией. Поскольку непокорная Сербия являлась ядром этого бывшего государственного образования и традиционно не желала принять принцип «расслабиться и получать максимум удовольствия», она и получила по полной. На месте внушительной по европейским масштабам страны очень быстро сформировалась группа государств, говорящих на одном языке, с примкнувшим к ним албаноязычным Косово. Эдакий Хантингтон или Вавилон наоборот. Но уже тогда сердце мудрых западных европейцев тревожно екнуло. Перед глазами Западной Европы вновь встали тревожные картины лета 1914г. с сербским террористом Гаврилой Принципом на первом плане. События в Приштине 1999 года, когда российский десант стремительным марш-броском захватил аэропорт, лишь подтвердили их крепнущие опасения. Все эти современные сценарии слишком уж напоминали им сюжеты начала мировых войн, берущих истоки в Центральной или Восточной Европе.

Что касается волонтеров из СНГ-го пространства, то их уютно расположили на широкой подножке поезда, предоставив в качестве вкусной и пряной наживки, членство в ПАСЕ и ОБСЕ. «Старший Брат» западной цивилизации в начале 90-х ХХ века еще не решил для себя, что ему делать с этой пестрой и веселой кампанией. По всей вероятности, он ожидал дальнейшей судьбы успешно коллапсирующего российского государства.

Но не всем было уютно на жесткой и ребристой подножке. Крайне неудобно здесь было, к примеру, Великой России, которая, промучившись несколько лет в неуместной для себя роли политического аутсайдера, лихо спрыгнула с евроатлантического локомотива. Помянув тихим, добрым словом атлантические ценности, она вернулась в родную Евразию воплощать в жизнь третий вариант Хантингтоновского пророчества. За Россией сиганули и иные волонтеры, сохраняя на добрую память о Европе членство в ПАСЕ и ОБСЕ. Ступеньку поезда лишь упорно не хотели покидать четыре наиболее верных неофита западных ценностей, обвязавшись, на всякий случай, страховочным тросиком с аббревиатурой ГУАМ.

Миллениум ознаменовал глубокий кризис Хантингтоновкой концепции. Поднялась с колен Россия, набирал экономическую мощь Китай, и ключевые тезисы С. Хантингтона о том, что у «Запада нет экономических соперников» и «военная мощь Запада не имеет равных» стали превращаться в профанацию. Для складывающейся ситуации более уместными казались известные идеи Ф. Фукуямы о неизбежном кризисе теории универсализации западной либеральной демократии. Натянутыми оказались и ряд других Хантингтоновских категорий, в частности, «синдром братских стран». Ну о каком братстве могла идти речь, когда в число наиболее последовательных оппонентов России в ЕС входят славянские Польша и Чехия и православная Румыния. Затем к названному антироссийскому авангарду добавятся православно-славянская Украина и православная Грузия.

Ну а далее начинается самое интересное…

Заранее хотелось бы сказать, что мы однозначно недооцениваем роль и инновационный потенциал подвижнической деятельности на посту Президента США г-на Дж. Буша-младшего. Стратегия г-на Буша была построена столь искусно, что он мастерски смог вплотную подвести мир к порогу новой мировой войны и, проявив чудеса политической эквилибристики, зафиксировать ситуацию на самом краю пропасти ядерного апокалипсиса. По этому поводу мне вспоминается старый советский анекдот, с предложением присвоить посмертно Николаю II звание героя Советского Союза за создание в России революционной ситуации. Г-н Буш-младший пошел дальше. Он вышел за рамки узкой специализации по инициации лишь внутригосударственных кризисов и смог создать революционную ситуацию во всей системе международных отношений.

Как классический «неокон» (неоконсерватор) г-н Буш брал за основу во внешней политике принципиальные идеи З. Бжезинского и положения современных классиков этого направления В. Кристола и Р. Кагана, суть которых сводилась к несложным принципам. США призваны осуществлять «гуманную глобальную гегемонию» и следовать трем императивам: 1) мощное увеличение военного бюджета; 2. пропаганда патриотизма и милитаристских ценностей среди гражданского населения, с реализацией «единения народа и армии» 3. «моральная ясность» действий, то есть, не дожидаясь угроз, активно внедрять во всем мире американские политические принципы.

Следует отметить, что после страшной трагедии 11 сентября, г-н Буш решил в полную силу использовать императив «моральной ясности». Поскольку, как уже отмечалось выше, иные цивилизации упрямо не хотели принимать американские или, на худой конец, европейские ценности, он решил внедрять их сам.

Начал он с Афганистана и Ирака. Хотелось бы сразу отметить, что в американской военной доктрине существует разделение на «войны по необходимости» и «войны по выбору». Так вот, войну с Афганистаном изначально можно было, в большей мере, отнести к «войне по необходимости». И за эту тяжелую, взятую на себя миссию г-ну Бушу были признательны многие, в том числе и Россия. Но война с Ираком была чистой воды «война по выбору» и вполне укладывалась в концепт «моральной ясности». Это было сильнейшее фиаско, «благодаря» которому полностью было взломано шаткое геополитическое равновесие на Среднем и Ближнем Востоке. Регион стал напоминать растревоженный муравейник. Цены на нефть ползли вверх, в арабском мире воцарилась нестабильность, широчайшее распространение получил терроризм. При этом, разыгрывая курдскую карту, он умудрился рассорить двух своих ближайших союзников в регионе -Турцию и Израиль. Но самый мощный удар он нанес по Западной Европе, лишив ее одного из источников поставок дешевого стратегического сырья и еще более привязав к своему основному оппоненту - России. Можно лишь представить, сколько сил приложили западноевропейские и другие авторитетные политики, чтобы отговорить Дж. Буша от развязывания еще одной «войны по выбору» с Ираном.

Одновременно, Президент США затеял геополитическую игру в самом опасном ареале современного мира и основном источнике мировых войн. Речь, конечно, идет о Восточной Европе. Хотелось бы отметить, что все государства этого региона просто одержимы вопросами государственной и национальной безопасности, и эта особенность имеет исключительно объективный и исторический характер. Об этом им постоянно напоминает история двух мировых войн. Да и какая из этих стран в свое время не входила в состав Российской, Османской, Австро-Венгерской или Германской империй? Естественно, что эти государства - уже генетически - со значительной долей скепсиса и подозрительности относятся в вопросах безопасности как к России и Турции, так и к западноевропейским соседям. Окончательный выход США из традиционной политики «изоляционизма» и прием, под давлением американцев, практически всех стран этого региона в НАТО стал для них праздником души. НАТО для этих стран не столько альянс, сколько персональная опека Соединенных Штатов, поскольку только им они до последнего времени полностью доверяли. Именно поэтому, Восточная Европа и Балтия часто являлись фанатичными следователями любого курса США. Дж. Буш оказывал этим странам не только всяческое содействие, но и пообещал им осуществить постепенный перевод американской военной инфраструктуры из Западной в Восточную Европу. Но и этого ему показалось мало. Начался многообещающий флирт Президента со странами ГУАМ, прежде всего с Украиной и Грузией, куда были посажены на царствие будущие кумовья и исключительно проамериканские г-н Ющенко и г-н Саакашвили. Все это сопровождалось обещаниями гарантий безопасности и приема в НАТО. Естественно, что прямо или косвенно получившие американское воспитание и образование Президенты Грузии и Украины были готовы на все. Россия ошеломленно наблюдала за этим театром абсурда, потеряв от гнева первые год-два дар речи. Нетрудно вообразить также, в какой ужас впал великий американский политолог Г. Киссинджер, являющийся, пожалуй, самым глубоким специалистом в сфере анализа причин двух мировых и одной холодной войн.

Восточная Европа, Балтия, Украина и Грузия торжествовали. Наконец они имеют ангелом-хранителем мирового гегемона, которому по барабану их территории и который всячески поддерживает их долгое время скрываемые амбиции. За редким исключением, эта команда, кому не лень, стала наезжать на Россию, с плохо скрываемым презрением обвинять в мягкотелости, продажности и нерешительности Западную Европу. Большинство стран Западной Европы уже чувствовали гарь пороха и неумолимое приближение, в лучшем случае, холодной войны. Надо было забывать цивилизационные сантименты и срочно возвращаться к проверенной бисмарковской «Realрolitik», спасаясь от неуемных восточных партнеров. Начался неизбежный дрейф старой Европы от Восточной, сопровождаемый, по всей видимости, проклятиями новой Австро-Венгрии и Речи Посполитой на их голову. Проклятия стали действовать, и в рядах восточно-европейской компании стали формироваться разногласия и претензии территориального контекста. Особо стимулировал этот процесс факт появления в их рядах сотрясаемой кризисами Украины, которая имела просто неприлично большую территорию для обычной восточно-европейской страны. На бескрайние украинские леса и степи мечтательно стали взирать поляки, словаки, румыны, венгры и т.д., судорожно собирая исторические документы. Даже крайне анемичная Молдова стала с интересом посматривать в сторону огромного восточного соседа.

Но дело даже не в разногласиях внутри этого нового автономного образования. В Восточной Европе, Балтии и Грузии складывался особый, оппозиционный Западной Европе и враждебный России, политический «Бермудский треугольник», подчиняющийся только указаниям Госдепа США. Их мало интересовали проблемы западноевропейских партнеров. Эти государства превращались в исполнителей стратегических установок неоконсерваторов. Чего стоят хотя бы регулярные российско-украинские «газовые войны» и всячески одобряемая этим странным альянсом разработка альтернативных и огибающих Россию нефтяных и газовых проектов. В этом «Бермудском треугольнике» гасло большинство инициатив, направленных на сотрудничество между Востоком и Западом. Россия была вынуждена приступить с южно и западноевропейскими странами к реализации отдельных энергетических морских и сухопутных проектов, обходящих беспокойную географическую дугу. Поэтому не очень удивительно, что прелюдия к возможному «часу икс» в этот раз наступила не в Восточной Европе и даже не в Балтии, а в совершенно неожиданном для новейшей европейской истории регионе - Южном Кавказе. Хотя, подобный сценарий мог разыграться и в Украине. Мощная геополитическая деформация начала 90-х годов прошлого века, на которую наложилась восточная и кавказская экспансия американских «неоконов», значительно расширила «фитильную» зону возможных глобальных войн. Российско-грузинская война вплотную подвела мир к планетарному апокалипсису и лишь конструктивная, тяжелейшая работа западных стран, прежде всего Франции, а также Турции и международных организаций смогли предотвратить российско-американский конфликт. Однако, эпоха Дж. Буша завершалась и весь мир, затаив дыхание, следил в 2008г. за выборами в США. Был избран демократ Б. Обама, что вызвало эйфорию во всем мире, за исключением новых демократий, спинным мозгом почувствовавших завершение их бенефиса на международной сцене.

Перед новым Президентом Америки выбор оказался невелик- либо идти далее по стопам предшественника прямиком к тотальному самоубийству, либо искать нетрадиционные выходы из критической ситуации. Интеллектуал Б. Обама выбрал, конечно, второй вариант. Было ясно видно, что из корифеев американской политологии Г. Киссинджера и З. Бжезинского ему намного более близок первый, а примерами для подражания служат президенты США, демократы Томас Вудро Вильсон и Франклин Делано Рузвельт.

Он постепенно, но последовательно стал отходить от принципиальных положений внешней политики Дж. Буша, отказавшись, в частности, от размещения в Польше и Чехии элементов военной инфраструктуры США и педалирования расширения Североатлантического блока. И вот тут-то раздался мощный плач Ярославны, несущийся с востока Европы, с постсоветской Украины, Грузии, который дополнился затем рыданиями Азербайджана по поводу изменницы Турции, посмевшей без согласования с ней принять активное участие в строительстве новой системы мировой безопасности. Бывшие и нынешние лидеры Восточной Европы даже разразились петицией, направленной Б. Обаме, где объяснялась гибельность отказа от ковбойской стратегии г-на Буша.

Что касается формируемой новой системы безопасности, то в контексте событий, происходящих в регионе Южного Кавказа, создается впечатление, что ведущие державы мира подходят к коллективным договоренностям о гарантиях глобального мира через реализацию кластерной модели (кластер: на английском скопление, в астрономии: группа звёзд, связанных друг с другом силами гравитации). Сама же кластерная модель перекликается с идеей выдающегося американского Президента Ф. Рузвельта, мечтавшего после второй мировой войны утвердить на планете план «четырех полицейских». Суть этого плана заключалась в том, что коллективную безопасность должны обеспечить и разделить между собой те страны или объединения стран, которые имеют достаточный политический, экономический и военный потенциал для реализации этой цели. Хотя, конечно, в современном мире обеспечить коллективный мир усилиями лишь «четырех полицейских» невозможно. Этот план, по всей вероятности, и собираются осуществлять через геополитические кластеры, куда наряду со странами региона будут обязательно входить одна из ведущих глобальных и авторитетные региональные державы. Подобная концепция укладывается также во внешнеполитическую доктрину Ирана о диалоге (а не конфликте) цивилизаций. Кроме того, она дополняется выдвинутой бывшим президентом Ирана М. Хатами идеей «Кавказского дома», которая затем была вновь воспроизведена в новой редакции идеологом современной турецкой политики М. Давутоглу в «Платформе сотрудничества и безопасности на Южном Кавказе». Возможный формат первого формируемого кластера уже вырисовывается: три государства Южного Кавказа, Россия, Турция и Иран. Иранское участие в этом кластере сейчас всячески лоббируется Россией и, возможно, Турцией, а последние события свидетельствуют о том, что американцы и европейцы близки к согласию.

Несомненно, перед нашим государством сейчас стоят сложные вызовы. Новые глобальные тенденции мировой политики нам необходимо органично уложить в систему национальных приоритетов и концепции безопасности. В этой связи, резко возрастает роль и диапазон деятельности внешнеполитического ведомства. Подписанные протоколы, конечно, имеют виртуальные рифы и подводные камни, но обойти их является задачей нашего руководства и дипломатов. Но, в то же время, очевидны преимущества. Мы, наконец, сможем вступить с Турцией в прямой диалог, ставя и решая политические и исторические проблемы непосредственно, а не через посредников. У нас появится возможность привлечь к дискуссиям с ними и нашу разветвленную Диаспору. Не исключено, что армяно-турецкий диалог и развитие регионального сотрудничества действительно подвигнет руководство Азербайджана на формирование более конструктивной и взаимоприемлемой позиции. И, наконец, мы сможем решить наши первоочередные экономические задачи. Это, в первую очередь, выход из транспортной блокады. Ну, и конечно, открытие нашего рынка даст нам долгожданную возможность эффективной борьбы с раковой опухолью армянской экономики - олигархизацией.

Будем ждать.

Источник: Panorama.am