Analitika.at.ua. Вспоминает участник Арцахской войны, певец Давид Амалян.

В неравной борьбе побеждают те, кто сильны духом, чьи воины честны и самоотверженны, кто бесстрашно идет в бой, переполненный отвагой и чувством любви. И годы спустя после войны признается, что именно там оставил самый дорогой для себя уголок.

«Я эгоист: от войны я, скорее, больше получил, нежели сделал. Воспоминания тех дней очень дороги мне. Мне бы очень хотелось, чтобы и в мирное время нас переполняла та же любовь и преданность делу».

Давид Амалян служил в отряде «Национальный легион». «Нас называли отрядом птенцов, но мы были хорошо подготовлены. Если замечали, что другие отряды делают что-то неверно, могли даже им подсказать, посоветовать, как сделать правильно».

Давид Амалян отправился воевать будучи десятиклассником. Воевал до января 1994 года. Был ранен и госпитализирован в Армению. «Пролечившись несколько месяцев, уже готов был ехать обратно, когда мои парни вернулись».

Военных званий не имеет.

***

Подробно рассказывать о войне не хотелось бы. Было бы неправильно, если бы я начал рассказывать о том, как бросил гранату или как стрелял. Когда мы встречаемся с парнями, непременно вспоминаем смешные случаи тех дней. Юмор присутствует даже тогда, когда теряли друзей. Как говорит Вреж Исраелян, в похороненных на Ераблуре гораздо больше жизни, нежели в некоторых живых. В наших погибших парнях было столько жизни, мы и сегодня продолжаем жить этой жизнью... У меня есть песня, называется «Ераблур». В ней я критикую нашу действительность, то есть что из всего этого вышло. Парней сегодня нет, а что мы в результате выиграли? Территории, на которые нам наплевать... Мне хотелось бы, чтобы в освобожденных территориях была душа. У Нждэ есть такие слова: страна - это географическое пространство родины, а родина - это культура и народ страны. Вместе с завоеванными территориями должно было вернуться и то, что мы там оставили - жизни наших парней. Они отдали жизнь, чтобы жить вечно. В природе точно так же - сеешь пшеницу, чтобы она дала пшеничные всходы, а не сорняки.

До того, как непосредственно участвовать в боевых действиях, я был на военно-учебных сборах. Мне посчастливилось служить у Душмана Вардана. Я тогда учился в десятом классе. Мы с друзьями, Эдгаром и Артемом, уже настолько надоели парням, что они были вынуждены взять нас с собой. Мы учились обращаться с оружием, выполняли физические упражнения. Параллельно с этим Вардан закалял нас психологически. Он не произносил мудреных философских речей, просто учил нас простым человеческим ценностям. Помню, как однажды Эдгар сказал, что в Израиле женщины тоже проходят военную службу. На что Вардан ответил, что он не знает, как там в Израиле, а армянские женщины должны оставаться женщинами, а мужчины - мужчинами. У Вардана я научился многому. И не только тому, как воевать. Уже потом, когда война закончилась, я не раз думал, что бы на моем месте сказал Вардан, как бы он поступил. Я вспоминаю не только Вардана, но и остальных парней. С каждым из них у меня связаны самые светлые воспоминания.

***

Мы расположились в южной части Лачина. Нам приказали рыть траншею. Нам, 17-18-летним избалованным ереванским парням. Какая там траншея? Мы сказали, что рыть не будем, не хотим. Сказали и сделали. Удобно устроились себе на холмике. Вдруг неизвестно откуда появился вражеский самолет и начал бомбить. Рядом с нами была вырыта небольшая яма, мы восьмером прыгнули туда. К счастью, бомба в яму не попала, но вокруг все было уничтожено. Перепуганные, мы вылезли из ямы. Ни один из нас не мог произнести и слова. Вдруг один из парней, Вардан, резко встал, взял в руки лопату и заявил, что он выроет траншею до станции метро «Барекамутюн».

***

В те дни искренность во взаимоотношениях была важней всего. Никто не строил из себя героя, поскольку мы все были героями. Все старались не произносить слово «родина». Песни тогда рождались сами собой. Сидя в кузове грузовика, мы вдруг начинали петь. В этих песнях было так много души и любви, что ни один хор не сможет сегодня так спеть. А ведь только двое из 14 парней имели слух, а голосом был одарен лишь один из нас. Все было так искренне и непосредственно. Мы ни от кого не зависели, командира не боялись, а любили и уважали. Он же в свою очередь нам не приказывал, а просил. Несмотря на приказной тон, он тем не менее нас просил, поскольку уважал нас как личностей. Мне бы хотелось, чтобы подобные отношения существовали и в нашей армии, чтобы командиры не забывали о том, что перед ними могли бы стоять их сыновья. Если унижаешь самолюбие солдата, он готов на любое предательство, будучи психологически униженным, он становится «обиженником». А армия «обиженников» нам не нужна. Армия - это люди, мужчины нашего государства. Этих мужчин нельзя оскорблять, и потакать им не следует. К армии нужно относиться как к собственному чаду, чтобы она возмужала. Армии не нужны фанфары, нужна лишь теплота, чтобы солдаты не боялись офицеров. Эта проблема очень волнует меня. В свое время я имел возможность предложить несколько программ Вазгену Саркисяну. Мне очень жаль, что он сегодня не с нами. Одной из худших наших черт является пресмыкательство. Стоит появиться достойному лидеру, как оно предательски поднимает голову. То же самое и в случае наших побед.

***

Была ночь с 8 на 9 мая 1992 года. Мы находились на отрезке пути Горис-Капан. Командиры нашего отряда, «афганцы», были в Шуши. Вдруг мы узнали, что несколько наших омоновцев попали в плен к туркам. Командиром ОМОНа в то время был Ваан Арутюнян. Пришла весть, что Ваан хочет, чтобы наш отряд, отряд птенцов, освободил попавших в плен ребят. Что мы и сделали. Все прошло удачно. Мы спасли жизни нескольких человек. Воодушевленные, мы вернулись обратно, сели в наш «66»-й, захлопнули дверь машины. Неожиданно она распахнулась, это был командир. Он сказал, что поздравляет всех нас. Мы сначала решили, что речь об освобождении наших омоновцев из плена. Оказалось, он поздравил нас с освобождением Шуши. Нас так обрадовала эта весть! Воодушевленные вернулись обратно. Нам привезли еду из села Караундж - деревенский сыр и хлеб. Тут один из наших парней обнаружил бутылку водки. Ее тоже прислали из Караунджа. У нас, надо сказать, был «сухой закон», и все придерживались его. Но освобождение Шуши - это ж такое событие!.. Короче, Еж взял бутылку и налил каждому по стаканчику. Мы выпили, поздравили друг друга, выпили по второй… и все повалились на пол. Оказывается, это был медицинский спирт.

Временами ради разнообразия мы ели лягушек и улиток. Наших командиров это просто выводило из себя, они считали нас дикарями.

***

В селе Шурнух мы жили в чистом уютном доме. Это был дом турка. Кто-то из армянских парней отремонтировал его, чтобы мы там жили. Там были настенные часы. Каждые полчаса из них выскакивала кукушка и начинала куковать. Эти звуки нас ужасно раздражали. В один из дней мы услышали, что кукушка вместо привычного «ку-ку» издает какие-то странные звуки. Как выяснилось, Сако застопорил дверцу часов бумагой. Пришел хозяин дома, разозлился, обозвал нас дикарями... Одним словом, нам пришлось и эту ночь, каждые полчаса, слушать назойливое «ку-ку». Но долго это не продлилось. Как-то кукушка выскочила наружу и … так и застыла. Если помните, кукушку в таких часах в движение приводит цепь. Так вот, Сако прибил ее гвоздями к стене. Ее кукование настолько достало всех нас, что один из наших ребят вдобавок выстрелил в нее.

***

Во время войны я песен не писал. Но среди нас были парни, которые писали песни. Одним из них был Агван Минасян. Не хотелось бы говорить громких слов, но если бы Агван не погиб, то ему было бы обеспечено место рядом с великими. Вероятно, так было суждено, чтобы он погиб. Порой я вспоминаю наших ребят, Душмана и других, и думаю, что они не смогли бы жить сегодня. Они были людьми того времени. Не могу даже представить, чтобы Душман забыл о понятиях нравственности и морали, угождал начальству… Не могу представить его оппозиционером. Этот человек никак не вписался бы в нашу нынешнюю действительность.

***

Однажды Вазген Саркисян сказал: «Когда нравственность в вас исчезнет, ваше оружие превратится в орудие убийства. Помните, что оружием вы защищаете, а не убиваете. От солдата к убийце всего один шаг». Я знал много людей, которые убивали врага, но тем не менее не утратили нравственности. И я знал людей, которые не успели убить и одного турка, но вернулись ожесточенными и утратившими веру. Война подобна вину - она выявляет суть людей.

***

Несколько дней назад я вернулся из Ирана. На одной из площадей Тегерана я увидел плакаты, на которых были запечатлены добрые и светлые лица. Мне сказали, что это их погибшие ребята.

А в Ереване сплошь и рядом - плакаты с изображением совершенно недостойных людей и с надписью - мое оружие то-то и то-то… Самое настоящее оружие - это оружие солдата. К сожалению, ни что иное не может быть более сильным оружием. Что, Вазген не мог стать писателем? Конечно, мог, однако он решил служить своей родине с настоящим оружием в руках. Или же Александр Мелконян - скульптор и философ, который скончался 5-6 лет назад. Он участвовал в войне и воевал настоящим оружием, а не своими скульптурами. А сегодня патриотами почему-то стали все эти люди с рекламных плакатов. А тогда, когда надо было действовать, а не разглагольствовать о патриотизме, они ничего не делали. Сегодня все пишут патриотические песни, возвеличивают родину и армию. О том, что наша армия должна быть сильной, говорят люди, которые ничего не сделали для этой армии и никогда не смогут сделать.

Портреты наших национальных героев сегодня можно увидеть разве что в административных зданиях и в воинских частях. Причем в этих самых частях находят солдата, который немного умеет рисовать, и в результате этого «творчества» Вазген Саркисян «превращается», скажем, в Аршака Садояна, никто на себя не похож. Лишь недавно на это обратили внимание. Необходимо решить этот вопрос, чтобы, входя в военные части, мы видели портреты наших национальных героев, а не какие-то карикатуры.

Инициатива, которая нуждается в нашей общей поддержке

К сведению всех заинтересованных лиц и организаций!

Бойцов и командиров, выковавших нашу победу, должен знать каждый. Арцахская победа должна жить в нас и через них.

Группа бывших добровольцев-ополченцев задумала изготовить щиты с фотографиями наших сражавшихся парней и установить их в различных районах столицы, для чего необходимы финансовые средства.

Детальная информация будет сообщена дополнительно.

Арпи СААКЯН

Источник: Собеседник Армении