Analitika.at.ua. В первые дни января 1990 года глава Советского государства Михаил Горбачев озвучил откровенно провокационную и абсолютно беспомощную для руководителя мощного государства мысль: "Требование самоопределения Нагорного Карабаха неизбежно поставит под вопрос судьбу двухсот пятидесяти тысяч бакинских армян". Руководитель Азербайджанской Республики Абдурахман Везиров тогда же выступил с телевизионным обращением и заявил: "Центр в наших руках". 12-13 января ознаменовали "начало конца" армянского присутствия в городе Баку.

Тринадцатый чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров вспоминал: "Тринадцатого января был чудесный день. Над морем висела радуга. Но именно в этот день начался погром. До санатория дошли слухи, что квартиры армян в Баку громят толпы убийц. В это невозможно было поверить. Геноцид?.. В Баку творились невероятные ужасы. Бандиты точно знали, где живут армяне. Хозяев грабили и убивали. Девушек насиловали и сжигали заживо. Сумгаит повторялся".

В течение целой недели город "спокойно" избавлялся от армян: глумился над женщинами, расчленял стариков, грабил квартиры, выбрасывал людей с балконов верхних этажей. Лозунги "Слава героям Сумгаита!", "Да здравствует Баку без армян!" были самыми популярными и востребованными стимуляторами агрессии.

"Мы еще содрогнемся от подробностей погромов армян в столице Азербайджана, когда заговорят документы, – резни, устроенной молодчиками, выдававшими себя за Народный фронт. Еще станет известно, как и почему ситуация вышла из-под контроля... Еще мы прочтем о том, как бывший первый секретарь ЦК Компартии республики будто нарочно выжидал в дни, когда каждая минута множила число жертв... Еще узнаем на каком-нибудь очередном Съезде народных депутатов подробности осады города войсками". (А.Головков, "Проникающее ранение", "Огонек" N6, 1990).

"Экстремисты прекрасно организованы. В конце прошлого года жилищные конторы по всему городу Баку потребовали всех заполнить анкеты, якобы для получения талонов на продукты. В анкетах нужно было указать и национальность. Когда начались погромы, в руках экстремистов оказались точные адреса: где живут армяне, где - русские, где - смешанные браки и т.д. Это была продуманная националистическая акция" (А.Каменев, "Детонатор спокойствия", "Учительская газета" N5, 1990).

Советское руководство вновь, как и в дни "сумгаита" и Кировабада, оказалось несостоятельным остановить армянскую резню. Более того, 16 января, в самый пик бакинской бойни, азербайджанские власти попытались стереть с лица земли армянское село Манашид Шаумяновского района, и не только его. Как сообщал корреспонденту "Комсомольской правды" подполковник Харичкин, "по селу бьет орудийная канонада. У боевиков имеется зенитная батарея противоградных установок и еще одна в районе азербайджанского села Адженд. Из них ведется обстрел армянских населенных пунктов Азат, Геташен и других. Стреляют и по военным вертолетам".

17 января азербайджанские СМИ транслировали репортаж с многотысячного митинга в Баку, на котором выступил председатель Совета Союза ВС СССР (так называлась одна из палат советского парламента, занимавшаяся также вопросами национальностей) Евгений Примаков. Он не только не осудил все еще продолжающуюся бойню, но и пообещал варварам "предпринять решительные меры по выполнению Указа Президиума ВС СССР о введении чрезвычайного положения в Карабахе".

С первых чисел января азербайджанские воинские части предприняли наступление и в ереванском направлении; вылазки производились со стороны Нахиджеванской АССР, боевые действия велись непосредственно в Араратской долине Армении. Чуть раньше, 31 декабря, при подстрекательстве Турции азербайджанцами были снесены заграждения на иранской границе. Несомненно, что все эти действия были изначально спланированы, являлись звеньями одной цепи и, помимо прочего, призваны были сместить фокус всесоюзного внимания с Баку "на периферию".

Продолжающиеся погромы в Баку и несостоятельность союзного руководства предпринять что-либо действенное для спасения армянского населения вызвали широкий международный резонанс. 18 января Европарламент принял специальную резолюцию, призывающую Совет министров ИД СЕ вступиться за армян перед правительством СССР. Тогда же группа американских сенаторов направила письмо Горбачеву, в котором выразила озабоченность в связи с армянскими погромами в Баку. А 27 июля 1990г. в газете "Нью-Йорк таймс" было опубликовано Открытое письмо к мировой общественности в связи с антиармянскими погромами в Советском Союзе. Авторы письма (всего более 130 правозащитников, ученых, общественных деятелей, писателей разных стран) проводили параллели с Геноцидом армян в Османской империи и предупреждали: "Равнодушие и молчание могут стать причиной нового геноцида".

На масштабность и организованность бойни указывают многочисленные сложности и риски, которые преодолевала советская армия при своем запоздалом вступлении в город. Вот как вспоминает продвижение министр обороны СССР маршал Дмитрий Язов: "Стреляли в городе буквально из каждого окна, поэтому я приказал не открывать люков и не высовываться. В Сальянских казармах, например, снайперы сразу же положили шесть человек. Пришлось врезать по чердаку, откуда стреляли, из БМП. Артиллерийским огнем ответили и на обстрел наших кораблей, которые эвакуировали семьи моряков Каспийской флотилии. Еще был эпизод, когда поймали наших солдат и на кладбище привязали их проволокой к крестам. Расправиться не успели только потому, что подоспела помощь" ("Итоги", 15.04.2010).

Из воспоминаний командира 106-й Тульской воздушно-десантной дивизии генерала Александра Лебедя: "Неуправляемые процессы тем временем росли и ширились, и межнациональный конфликт все более и более приобретал очертания войны со всеми ее атрибутами. Этот пожар подспудно тлел, наконец пламень вырвался наружу, произошло это 12 января 1990г. Газеты, телевидение как-то привычно, серо, буднично повествовали о том, что в Баку опять резня… 18 января дивизия была поднята по тревоге… Самолет, в котором я летел, приземлился в густых сумерках на аэродром Кала, что в 30 километрах от Баку… Эти 30 км стоили рязанцам семерых раненых с пулевыми ранениями и трех десятков травмированных кирпичами, арматурой, трубами, кольями. К 5 часам утра полки овладели назначенными им районами. С востока, со стороны аэродрома "Насосная", в город вошла Псковская воздушно-десантная дивизия". (А.Лебедь, "За Державу обидно").

20 января (уже после недельной резни армянского населения) советская армия вступила в Баку. Везиров был отстранен от власти. Маршал Язов вспоминал, как председатель правительства республики Аяз Муталибов оплакивал азербайджанцев ("погибли люди"), причем по всему было видно, что армянское население города к людям вообще не приравнивалось.

"На горе, где раньше стоял памятник Кирову, вырыли сто десять могил. А похоронили сорок девять человек, - вспоминал Язов. - На этом эпизоде я еще раз убедился, что в политике нет ничего святого. Дело в том, что накануне ввода войск в полуторамиллионном Баку две недели, пока продолжались армянские погромы и митинги, было не до похорон… Просто и цинично".

В этой связи вспоминаются слова Льва Троцкого: "Мы уже видели, что насилия над армянами не считаются преступлениями. Если даже дело о каком-нибудь насилии тем не менее доходит до суда, то оно кончается всегда оправданием насильника, так как ни один магометанин не захочет и не решится показать против своего единоверца в пользу гяура, а показания христиан против правоверных не принимаются в расчет".

Таким образом, условия, атмосфера и принципы становления третьей по счету "Азербайджанской Республики" оказались идентичны среде формирования Первой (младотурецкой, мусаватистской) и Второй (советской) Азербайджанской Республики: армянская резня и война против армянского народа. Арис КАЗИНЯН, «Голос Армении»