Analitika.at.ua. Нынешний саммит Движения неприсоединения, пожалуй, является самым представительным за все десятилетия функционирования этой организации. Достаточно упомянуть, что в Тегеран прибывают свыше пятидесяти первых лиц государств: королей, президентов, премьер-министров. Еще примерно 35 государств будут представлены министрами иностранных дел. Отметим также, что Тегеранским саммитом начинается трехлетний цикл председательства  Ирана в ДН.

Разумеется, каждый из вынесенных в повестку саммита вопросов важен и имеет огромное значение не только для региона Ближнего Востока, однако столь же бесспорно, что не все государства готовы поддержать решения и рекомендации нынешнего саммита. К сожалению, политизация факта проведения саммита ДН в Тегеране доминирует над стремлением решить важнейшие вопросы современности. Подобная, прямо скажем, не очень оптимистичная реальность исходит из того, что далеко не все государства в мире заинтересованы в сотрудничестве с Ираном в области развития мирной ядерной технологии, или установлении мира в Сирии и других арабских странах.

О том, что сказанное не является преувеличением, свидетельствует, например, тот факт, что США и Израиль сделали все от них зависящее (к счастью, безрезультатно), чтобы Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун не принял участия в работе саммита. Наверное, только в этих странах могут объяснить, как можно декларировать о намерении поставить развитие иранской атомной технологии под контроль мировой общественности и, одновременно, препятствовать приезду в Тегеран главного мирового чиновника, возглавляющего крупнейшую международную организацию?

Столь же красноречиво выглядит игнорирование плана Ирана по мирному урегулированию ситуации в Сирии, и это при общеизвестном наличии дружеских и союзнических отношений Тегерана и Дамаска. И в США, и в Израиле, вне всякого сомнения, хорошо известно одно из важнейших правил миротворческой и посреднической деятельности, согласно которому посреднические усилия дружественно настроенной соседней страны всегда являются более эффективными и успешными, чем вмешательство далеких и/или недружественных государств.

Как легко догадаться, представителей США и Израиля, как, впрочем, и некоторых арабских монархий с проамериканским уклоном, на саммите не будет. И дело вовсе не в том, что Израиль и США не входят в Движение неприсоединения, объединившее примерно две трети государств – членов ООН. Но вот интересный факт: в работе саммита будет принимать участие новый президент Египта Мухаммед Мурси. Значимость визита Мурси в Тегеран можно понять, если учесть, что это первый за последние тридцать с лишним лет визит руководителя Египта в Иран. Предыдущий президент этой страны, Хосни Мубарак, проводящий всецело подконтрольную Вашингтону политику, пытался игнорировать значение Тегерана в регионе. Интересно, что свержение Мубарака произошло при прямом и нескрываемом подстрекательстве Вашингтона, что еще раз подтверждает приведенную выше истину о дружественных соседях и далеких государствах.

Но наличие общей границы также не гарантирует дружеских отношений. Так, отношения  Ирана с Турцией довольно невнятные, с динамикой дальнейшего ухудшения, а отношения Тегерана с Баку и вовсе можно охарактеризовать как необъявленная вражда. Подобная ситуация между двумя соседними государствами сложилась, естественно, не сразу, и имеет объективные причины, в том числе и украденное у Ирана, с перспективой на будущие территориальные претензии, название Азербайджанской республики. Это «будущее», кстати, уже наступило, что, разумеется, никак не способствует налаживанию дружеских отношений.

Однако даже на фоне постоянно присутствующей прохлады в отношениях между Ираном и Бакинской республикой (именно так в Иране принято называть соседнее государственное образование), серия митингов в Баку в мае текущего года, когда президент и духовный вождь Ирана подвергались откровенно-грязным оскорблениям, продемонстрировала откровенно враждебное отношение Азербайджана к Ирану.

Тем не менее, Иран, всегда славившийся выдержкой и терпением, продолжать политику смягчения отношений с Бакинской республикой. Так, 11 июля посетивший Баку министр образования Ирана Хамидрза Бабаи передал Ильхаму Алиеву приглашение от президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада на участие в саммите неприсоединившихся стран в Тегеране. Приглашения, в том числе и их публикация в прессе, следовали вплоть до начала саммита, однако президент Азербайджана отказал Ирану и демонстративно поехал в Минск. Более того, Азербайджан, вначале объявивший, что на саммите поедет министр иностранных дел республики Эльмар Мамедъяров, уже спустя несколько часов резко снизил уровень своего присутствия, заявив, что делегацию Азербайджана возглавит посол по особым поручениям Яшар Алиев. Выбор дипломата, около десяти проработавшего в США, также представляется не случайным. Азербайджан демонстрирует окончательно избранную прозападную ориентацию.

Известный азербайджанский обозреватель Рауф Миркадыров, прибегнув к эзопову языку, раскритиковал подобное поведение Алиева, рассказав о циничном, но и прагматичном поведении Турции в середине прошлого века: «В начале Второй мировой войны Турция оказалась в союзниках Германии. Несмотря на то, что Турция была южным соседом СССР, она не стала открывать «второй фронт» против Советского Союза. Под конец войны, когда войска антигитлеровской коалиции стояли почти у стен Берлина, Турция переметнулась в стан союзников и объявила войну как Германии, так и Японии. Естественно, турецкие войска не участвовали в боевых действиях. Однако она оказалась среди государств-победителей и участвовала в установлении послевоенного миропорядка. Мудрая политика». При этом Миркадыров признает, что «Азербайджану вряд ли удастся сохранить нейтралитет в этом геополитическом противостоянии…Но главная цель заключается в том, чтобы в конечном итоге, оказаться среди победителей».

Задача, действительно, непростая. Азербайджан балансирует на грани выживания, ибо наживает себе новых врагов в лице Ирана и России. Так, согласно сообщениям из приграничного с Азербайджаном и Грузией Дагестана, Россия концентрирует там крупные воинские соединения. Это можно было бы объяснить готовящимися в сентябре военными учениями «Кавказ-2012», если бы не предельно накаленная военно-политическая обстановка в регионе, прямо угрожающая геополитическим интересам России.

Принято считать, что, в случае нападения на Иран, Россия, жизненно заинтересованная в сохранении военно-политического присутствия в Закавказье, может и готовится «пробить коридор» к своей военной базе в Армении через территорию Грузии. Подобный сценарий тем более имеет право на жизнь, если обратиться к истории взаимоотношений России и Грузии последних лет. Но, он всего лишь поможет России «сохранить лицо», а не геополитическое присутствие на всем Закавказье.

Безусловно, Россия легко может «разрезать» Грузию и выйти к границам Армении. Однако в этом случае стратегическая задача Кремля будет решена лишь частично. Пройдя Грузию, Россия получит свободный выход к Ирану, открытия коммуникаций с Арменией и… откровенно враждебный и усиленно поддерживаемый Западом Азербайджан. Можно не сомневаться и в том, что Баку, уже два десятка лет целенаправленно наращивающий свое влияние на Кавказе и, в частности, Южном Дагестане, предпримет все возможные меры для провоцирования на Кавказе межэтнических и межрелигиозных столкновений и, в конечном счете, разжигания сепаратизма. Сможет ли Россия справиться с новыми вызовами, и какая цена для этого понадобится? – вопрос остается открытым.

Россия, если она желает сохраниться как держава, обязана продвигаться в сторону Ирана. И делать это намного выгоднее через территорию Азербайджана, как это уже было в 1920 году. Продвижение России в Закавказье и выход к границам Ирана не означает аннексию этой территории – печальный опыт Советского Союза должен послужить уроком. Намного эффективнее построение между Ираном и Россией эластичного пояса из небольших этнических государств. Задача эта, отметим, по плечу не только России, но и армянским государствам. При том же геополитическом результате для Москвы и Тегерана. Для этого, кстати, вовсе не обязательно дожидаться агрессии против Ирана: превентивные меры всегда эффективнее предпринятых постфактум действий. Левон Мелик-Шахназарян, voskanapat.info