Analitika.at.ua. 20 лет назад, когда малограмотная и косно мыслящая ереванская интеллигенция создавала новое армянское государство, было много иллюзий в части формирования новых отношений с Турцией по принципу «Если мы будем относиться к Турции иначе, то и она будет иначе относиться к нам». Иллюзии, вроде бы, рассеялись, но остаются спекуляции, как производные от этих иллюзий. Нынешние армянские власти и актуальная оппозиция соревнуются в гонке за «урегулирование» отношений с Турцией.

Несколько десятилетий Турция строила свою внешнюю политику с ориентацией на Западное сообщество, в связи с тем, что другого ориентира просто не было, так как Советский Союз не мыслился как «полюс» притяжения никакой из турецких элит. Распад СССР, который Турция рассматривала как реального противника и угрозу, совпал с превращением Турции в региональную макродержаву, что проецировало новые внешнеполитические амбиции. Однако, в Анкаре, вскоре, убедились в том, что ни США, ни Евросоюз вовсе не заинтересованы в приобретении Турцией статуса макродержавы, и проводят политику сдерживания и сохранения ее под контролем. США и западные державы контролируют финансовые ресурсы Международных финансовых организаций и обладают возможностями по манипулированию ситуацией в экономике Турции. В конце 90-тых годов США и Евросоюз продемонстрировали способность вовлечения Турции в глубокий и, видимо, хронический финансово-экономический кризис, что стало важнейшим фактором наступления принципиального социально-политического кризиса.

Вместе с тем, ключевым направлением сдерживания Турции и контроля над ней является геополитика в части блокирования и изоляции Турции, прежде всего, в региональном аспекте. США еще в первой половине 90-тых годов блокировали турецкую экспансию в Центральной Азии и Южном Кавказе, а впоследствии стали проводить политику блокирования планов превращения Турции в энергокоммуникационный, транспортный и геоэкономический центр для сопряженных регионов. Отвечая на данные серьезные вызовы, Турция попыталась совершить прорыв во внешней политике и выстроить многовекторную политику. Одним из элементов этой политики, по представлениям турецких политиков, стала попытка принципиального перевода акцента с США на Евросоюз, что, тем не менее, не предотвратило усиления взаимопонимания двух центров силы Западного сообщества в необходимости сдерживания амбиций Турции. США и Евросоюз, в одних случаях, в отдельности, в других – совместно, стали выстаивать систему сдерживания, что не исключает различные взаимные политические спекуляции, например, заявление Б. Обамы в Константинополе о необходимости включения Турции в Евросоюз.

В настоящее время интересы США и ведущих европейских государств к Армении, практически, в полной мере, определяются через призму их политики в отношении Турции. Армения рассматривается как один из геополитических факторов сдерживания Турции, и армяно-российские отношения также рассматриваются на Западе как условие укрепления и стационарности армянского фактора. Если бы планы США и их партнеров по преодолению армянского фактора были реализованы в 90-ых годах, например, проблема «Мегринского коридора», то американцам и европейцам пришлось бы сейчас прилагать гораздо большие усилия по сдерживанию экспансии Турции.

В результате процессов 2008 – 2009 годов Турция уяснила, что она может быть вовлечена в довольно опасный процесс адаптации к условиям и правилам ускоренного урегулирования отношений с Арменией, так как это могло бы происходить при весьма мелочной и постоянной опеке США и Евросоюза. Совершенно ясно, что Евросоюз и США играли в беспроигрышную игру, когда положительный и отрицательный результаты в равной мере работали бы на усиление контроля и сдерживания Турции. В Анкаре, используя вопли, раздающиеся из Баку по поводу «предательства», приняли решение незамедлительно сорвать процесс урегулирования отношений с Арменией, тем более, что турецкие политики сделали вывод, что столь радикальный поворот от Запада к неким, скорее, вымышленным геополитическим «полюсам» на Востоке просто невозможен. Турция оказалась в экономической и политической ситуации, которая не может быть продолжена далее, даже в порядке эксперимента и пропаганды. Турция чрезмерно зависит от США, Евросоюза, НАТО и международных финансовых организаций, прочно связана с ними экономически и политически, и все эти амбициозные планы оказались, всего лишь, попыткой спрятать истинное лицо маской, искаженной гримасой.

Существует две принципиальные версии урегулирования турецко-армянских отношений: американо-европейская, которая может означать придание большого значения армянскому фактору как условию сдерживания Турции: российская версия - как «сдача» армянских интересов в целях обеспечения российско-турецкой солидарности, в связи с экспансией США в регионе. Обе версии, практически, не реалистичны и не отвечают интересам Турции. Американо-европейская версия настолько явственно ущербна для Турции, что данный сценарий может рассматриваться исключительно как элемент пропаганды, которая может способствовать улучшению имиджа Турции. Российская версия, кроме того, что она имеет много подводных рифов и неизвестно, насколько сама Россия готова к ее полной реализации, приводит к закреплению тенденции дистанцирования Турции от Западного сообщества. Скорее всего, декларированная политика Турции, направленная на многостороннее сотрудничество в мире и в регионе, является не чем иным, как попыткой «набить себе цену» и выторговать у США и Евросоюза нечто более значимое, чем она имеет на сегодняшний день.

Этого не могли не понимать американцы и европейцы, которые выстроили политику в отношении Турции таким образом, чтобы она рано или поздно оказалась в позе «блудного сына». Это произошло несколько раньше, чем ожидалось, хотя бы потому, что Турция добивается кредитов в 45 млрд. долл., и теперь она оказалась в более зависимом положении, нежели раньше. Наступил очередной и новый период отношений Турции с Западом, и сейчас, уже при следующих обстоятельствах, которых не были, или не имелись в столь выраженном виде:

Турция, не успев оправиться от кризиса конца 90-ых – начала 2000 годов, оказалась в еще более разрушительном финансово-экономическом кризисе, когда под угрозой существования оказались многие, ранее, конкурентоспособные отрасли индустрии, а также экономические кластеры в обширных внутренних регионах страны;

значительная часть Юго-восточной Анатолии, населенная курдами, оказалась вне адекватного контроля, страна оказалась перед перспективой территориального и государственного раскола, при реанимации этнического сознания многих других этнических групп, нарастает кризис турецкой идентичности;

турецкое государство переживает кризис кемализма, что относиться не только к исчерпанности официальной политической идеологии, а происходит слом общественных ценностей, при явном и углубляющемся расколе общества, и происходит борьба двух, а то и трех моделей общественного устройства;

турецкие элиты выяснили, что длительный отход от стратегического сотрудничества с Западом невозможен, и необходимо вернуться к развитию данных отношений, при этом, остается непонятным, каким образом придется сочетать «западный» и «восточный» векторы турецкой внешней политики, выясняется и то, что «восточного» вектора, или же, неких альтернативных «полюсов» для Турции не существует;

в среде турецких элит усиливается подозрение, что «мозговыми центрами» Запада уже разработаны некоторые рекомендации по Турции, которые предусматривают снижение ее экономической, политической и военной роли в регионе и в мире, что подразумевает некую заданную программу для Турции, где определялись бы функции и ролевые обязанности по различных направлениям политики США, Евросоюза и НАТО;

модели так называемого, «умеренного политического ислама» оказались не очень действенными в турецком обществе, в какой-то мере, не адекватными в осуществлении актуальных политических и социально-экономических проблем, оказавшись в массовом восприятии в качестве политического движения половинчатого, маргинального и не очень осмысленного характера;

наряду с низкой эффективностью модели «умеренного политического ислама», выдвинутая ранее доктрина «исламско-националистического синтеза» также не стала достаточно приемлемой для общества, которое переживает период поиска некого оригинального пути развития;

турецкое государство, обратившись лицом и с самыми «добрыми» намерениями на Восток, то есть на Ближний Восток и Евразию, так и не встретило должного понимания и поддержки предполагаемых партнеров и друзей, более того, данные намерения Турции были встречены весьма настороженно и даже враждебно;

отношения с Россией складываются сложно, испытывая множество проблем, имеют место взаимное недоверие и претензии, не урегулированы многие вопросы в сфере обороны и безопасности, а также региональные проблемы, когда Россия, так же, как и США, вовсе не заинтересованы в экспансии Турции в регионы Евразии.

Данные позиции, которые, допустимо назвать стартовыми, принимая во внимание новый этап развития отношений с Западом, далеки от предпочитаемых и не очень отвечают интересам и амбициям Турции. Перемены, происходящие в турецком правительстве, также являются свидетельством того, что Турция стремится, в какой-то мере, вновь переосмыслить свою внешнюю политику и примириться с требованиями Запада. Б.Обама подал Турции надежду на более предсказуемые и благоприятные условия, и турецкие политики не могут не воспользоваться этим предложением. Ни Россия, ни Иран, ни арабские государства не в состоянии стать альтернативным источником кредитов для нужд Турции. Но при данном режиме отношений с Турцией, когда старые претензии еще остаются, а новых отношений пока нет, Запад и Турция будут более избирательно применять те или иные политические шаги во взаимных отношениях. В этой ситуации Армения из более-менее актуального участника многосторонних политических отношений вновь, как и ранее, окажется в политическом резерве, по крайней мере, в политическом капитале США. То есть, серьезные инициативы даже пропагандистского характера, не могут исходить от США и, тем более, Евросоюза, если данная тенденция сдерживания Турции в более-менее конструктивном режиме продолжиться.

Армения выпадает из американо-европейской игры, и, несомненно, это более благоприятно для Армении, в том числе, и в части безопасности. Видимо, Россия будет и далее пытаться воспользоваться предполагаемой сдачей интересов Армении ради достижения неких временных договоренностей с Турцией. При этом видимо, будет иметь значение и 500-миллионный кредит, и другие акты экономической помощи - в части давления на руководство Армении и продавливания интересов Турции и Азербайджана. Для России, кроме иных целей, имеет смысл нивелирование армянского фактора в политическом багаже США и Евросоюза. Данные усилия и попытки России будут иметь успех, конечно же, если Армения согласиться на данные уступки, но значительную роль играет и позиция США и Евросоюза. Невозможно пока уверено говорить, насколько Запад будет безучастно наблюдать за действиями России. Это, что называется, базовая составляющая формирования политики Турции в отношении Армении.

Но политика Турции в отношении Армении вовсе не ограничивается реакцией на те или иные сигналы и инициативы внешних сторон. Политика Турции носит регулярный и последовательный характер, включает перманентную пропаганду, различные усилия на политических аренах, когда предпринимаются попытки устранить усилия армянской диаспоры и самой Армении по вопросам признания геноцида, защиты прав Нагорно-Карабахской республики, защиты памятников культурно-исторического прошлого. Турция выстроила довольно значимую систему блокирования усилий Армении и диаспоры, включая лоббистские группы, пропаганду и СМИ, усилия коммерческих компаний и исследовательских учреждений. Большое значение Турция уделяет региональной политике, прежде всего, выстраиванию анти-армянских элементов в отношениях с Болгарией, Украиной, Сирией, Ираном, Грузией, государствами Центральной Азии. Основную ставку Турция делает на формирование политических отношений с Россией, что позволило бы фактически ликвидировать международную субъектность Армении и ее способность отстаивать права карабахских армян.

Процессы 2008 – 2009 годов позволили Турции сделать ценные выводы относительно возможностей политического руководства Армении в аналогичных ситуациях. В Анкаре прекрасно поняли, что Армения не обладает ни выверенной внешнеполитической стратегией, ни должной аналитической информацией и пониманием реалий, ни готовностью воспринять внешнеполитические риски как условия для проведения эффективной внешней политики, и занять более определенные позиции в международных отношениях. Армения, по существу, выполнила все то, что от нее требовалось, и не получила ничего, кроме ущербного положения. Следует отметить, что в результате данных процессов отношения между Турцией и Арменией стали еще более напряженными, и в Турции возникли новые группы, которые крайне враждебно относятся к Армении. Армянская тема во внутритурецкой общественно-политической дискуссии стала более негативной и связанной с внешними угрозами.

В ближайшее время Турция попытается сохранить свои позиции в урегулировании карабахской проблемы, так как выяснила выгоды от данного участия. Россия и США, приведшие «за руку» Турцию в «карабахский процесс», поняли, что совершили ошибку и попытаются не допустить ее реального участия в этом процессе, но, в какой-то мере, «фронт прорван», и Турция постарается утвердить свои позиции в этом направлении. Если попытаться сформулировать основную задачу Турции по Армении, - это недопущение эффективного использования армянского фактора ведущими государствами, заинтересованными проводить политику сдерживания Турции. Именно с этим и связаны определенные договоренности, достигнутые Турцией и Арменией 31 августа 2009 года. Турция пытается вывести Армению из ряда факторов сдерживания ее амбиций, отчасти, перевести игру с Арменией с американкой на европейскую арену и не зависеть в этом вопросе от России. Нужно сказать, что данные договоренности означают полное вытеснение России из процесса турецко-армянского урегулирования. Россия и на этот раз ощутила цену «стратегического партнерства» с Турцией, и очень сожалеет о том, что сама «за руку» затащила Турцию в процесс карабахского урегулирования и, вообще, в процессы в Южном Кавказе. «Газовая психология» сослужила плохую службу.

Вместе с тем, для Армении сложились неплохие позиции, что связанно с тем, что проблема сдерживания турецкой экспансии в регионах все больше становится актуальной не только для Западных центров силы, но и для России, Ирана, а также для Сирии, Ирака и других государств Ближнего Востока и бассейна Черного моря. Армянская элита, быть может, поймет, что какой бы тупиковой не представлялась ситуация, очень часто статус-кво более благоприятен, чем попытки продвинуть ситуацию. В данных условиях Армения не может оставаться пассивным наблюдателем. Но имеется ли понимание отличия целей стратегического значения от задач?

В СМИ появились упреки в адрес политологов по поводу того, что они так и не предложили предметных рекомендаций и комментариев по турецко-армянским переговорам. Прежде всего, нужно сказать, что политический анализ хотя и предполагает экспресс-анализ и ситуационный анализ, но может быть эффективным только в режиме регулярного интерактивного процесса. Даже локальная проблема в политике сопряжена со многими факторами и условиями, и оценивать способности и профессионализм политических аналитиков по умению «моментально» ответить на вопрос – «ехать Сержу на футбол или нет», просто смешно. Формирование отношений с Турцией для Армении имеет смысл исключительно в геополитическом аспекте. Экономические, туристические и иные интересы имеют подчиненное значение. При этом, нужно, конечно, воспринимать понятие геополитика вовсе не как набившую оскомину газетную дешевку. Геополитика - это серьезно и не для всех элит.

В настоящее время все без исключения государства Черноморско-Кавказского региона и внешние державы заинтересованы в изменении, в введении коррекции в актуальный геополитический расклад, который, как ни странно, никого из региональных и внешних акторов не устраивает. США, Россия, Украина, Грузия, Азербайджан, Турция и Иран пытаются, в различной мере, приобрести новые геополитические позиции. Грузия и Азербайджан связывают с этим решение своих кардинальных проблем. Армения почти всегда пыталась, напротив, сохранить геополитический статус-кво в регионе и считала, что это соответствует ее интересам, что действительно отражало реалии. Сейчас, когда геополитические процессы крайне динамичны, Армения должна попытаться включиться в этот процесс, и единственной возможностью для этого является формирование отношений с Турцией, что уже вызвало беспокойство и партнеров, и противников. Вместе с тем, геополитические подвижки могут означать только открытие турецко-армянской границы, и пока ни что иное. Поэтому предполагаемый договор с Турцией, включающий различные аспекты, должен предполагать одно условие – данные договоренности могут иметь силу только в случае отсутствия агрессии и открытости коммуникаций со стороны Турции. Если эти условия нарушаются, остальные договоренности теряют силу. Такого рода договоренности имеются в практике международных отношений. Договоренности нужны, но другие, капитулировать еще рано, капитулировать никогда не поздно. Кроме чемпионата Европы есть еще и чемпионат мира, и прочие футбольные турниры. Для Турции эти условия также были бы конкретными и предметными. Иначе, данные договоренности станут ответом на внешние заказы, которые не могут привести к длительным стабильным отношениям между Турцией и Арменией, а всего лишь станут рычагами политики сдерживания Турции, которую проводят США и, отчасти, Европейский Союз. Конечно, если бы армянское общество и элита были бы другими, можно было бы предложить иное, принципиально иную внешнеполитическую перспективу, но реальность именно та, которую мы имеет несчастье наблюдать.

Игорь Мурадян, Иравунк де факто

Источник: lragir.am