Analitika.at.ua. Нынешнюю ситуацию с армяно-турецкими отношениями обсуждают все. И это не плохо – все мнения хороши. Но на днях мне на глаза попалось одно письмо: если не ошибаюсь, открытое письмо Соса Саркисяна «своему соседу-турку», смысл которого был непонятен. Осталось лишь впечатление, что уважаемый мною интеллигент хотел оправдать перед соседом действия армян тем, что «армяне очень боятся турок». По логике – не обижайтесь на нас за то, что мы иногда говорим о Геноциде и пр. – мы вас боимся.
Мнений сейчас выражается много, но оригинальность указанного подхода «переоценить» невозможно. Что многие считают условие признания Геноцида со стороны Турции естественным шагом на пути к обычным человеческим отношениям, это понятно. Что многие считают, что надо умолчать тему Геноцида, чтобы не сердить Турцию и открыть границу – тоже можно объяснить. Шустрых и недалеких людей много появилось в Армении. Но что можно оправдываться перед турком тем, что боишься его – это уже требует пояснения. Здесь фантазия может иссякнуть. Но обо всем остальном, связанном со страхом, стоит поговорить.
Бояться никогда не нужно уже по той причине, что от этого толка нет. Но если уж боится человек - то было бы чего бояться. Философы и психологи иногда утверждают, что человек боится того, чего не может понять. В данном случае, если это так, то армянам давно пора понять турок, чтобы перестать бояться. Но странным является то, что такое понимание никак не приходит. Но, что еще важнее, не приходит понимание самого себя. Отсюда и не прекращающийся страх у многих. При этом среднестатистический армянин никак не может понять, что такой же страх существует у турок. Только вот, причины этого страха несколько иные. Точно такая же ситуация существует в отношениях армян и азербайджанцев.
Самой яркой иллюстрацией взаимного страха были события 1988-94 годов. Та масштабная сегрегация населения по этническому принципу, которая произошла на территориях бывших Армянской и Азербайджанской ССР, не имеет аналогии на иных территориях Кавказа. И в Абхазии, и Осетии события девяностых годов не смогли вынудить грузин до последнего покинуть эти территории. Люди даже в условиях нарастания вражды не усматривали в сложившихся условиях конца всех надежд. Страх был переборот многими.
Этого не произошло в среде армян и азербайджанцев. Соответствующее население оставалось на тех территориях, где существовала реальная национальная власть. Сама логика имевших место в начале девяностых годов военных действий была подвергнута описанному психологическому состоянию противоборствующих народов. Мирное население повсеместно оставляло территории вместе с войсками. Оставаться в зоне контроля войск противника никто не желал.
Такое психологическое состояние могло зародиться исключительно в силу укоренения в сознании людей страха перед историей. Ни одна конкретная реальность (даже самая суровая) не могла вынудить людей уйти от любого возможного контакта с противником. У людей должна была быть убежденность в том, что контакт равносилен ужасному концу. Такую убежденность (ложную или рациональную) можно внушить людям только на основе фетишизации образа врага и каких-то фактов истории.
С армянами ясно – страх Геноцида 1915 года достаточен для того, чтобы вызвать перед образом турка панику в душе. Несколько сложнее с тем, почему страх истории так прочно засел в душе турок. Здесь, видимо, причины надо искать в периоде распада Османской империи. По крайней мере, характер страха турок перед политическими реалиями сегодняшних дней (страх потери земли) приводит к такому выводу. В образе любых противников турок видит посягателя на свою территорию. Естественно, главным врагом видится армянин. Почему – особо пояснять не имеет смысла. Достаточно и того факта, что никогда турки не жили под армянской властью, и никогда армяне не чувствовали себя защищенными при турецкой власти. Соответственно, защищенность усматривалась исключительно в условиях жизни на территориях, где нет власти противника. В худшем случае – под властью третьей силы. Так распорядилась история. Она же породила прочные убеждения у народов.
Так или иначе, психологическое состояние нынешних поколений армян и турок (всех мастей) таково, что любое упоминание проблем истории вызывает в их душе чувство ожидающейся катастрофы. Каких-либо иных представлений о результатах взаимодействия этих народов не возникает. Все ожидают лишь плохого. Особенно, если этими отношениями и связанными с ними проблемами интересуются влиятельные державы. Тут же всплывают образы событий начала двадцатого века.
Так что, в этом смысле Соса Саркисяна понять можно. Невозможно понять в ином смысле, а именно, в том, что свободный интеллектуал не может мировоззрение сегодняшнего дня выстраивать на стереотипах прошлого. Тем более, оправдывать поведение нынешнего поколения армян тем, что «они боятся турок». Армяне давно не боятся турок. Если б боялись, не разгромили бы спокойно любимый проект Турции – Азербайджан. Если б боялись, давно рассеялись бы по свету в момент, когда советская империя начала распадаться. Другое дело, что армяне прекрасно понимают, что турки сегодняшнего дня живут под воздействием стереотипов столетней давности и никак не могут отказаться от психологии экспансионизма. Но это отнюдь не причина для того, чтобы нынешнее поколение армян жило в страхе.
Думаю, серьезной проблемой нынешнего поколения армян является иное – не совсем рациональная оценка отношения мира к себе и своим проблемам. Недопонимание этого обстоятельства держит в стагнации многие политические силы Армении. В сознании армянской элиты прочно сидит стереотип о том, что любая активность армян в вопросах отстаивания своих прав противоречит сильным мира сего. Почему-то считается, что идеалы современного мира и идеалы армян находятся в противоречии. Это тоже один из результатов влияния Геноцида 1915 года на сознание нынешнего поколения. Хотя, конечно, имеются и более древние корни.
Лучше всего сказанное проявляется в оценках политических сил Армении проблемы Нагорного Карабаха. Стало нормой усматривать в статусе-кво в зоне конфликта однозначное противоречие интересам современного мира. Порожденное последствиями Геноцида 1915 года мировосприятие политической элиты Армении не позволяет ей понять логику процессов изменения мирового порядка. Все нынешние процессы оцениваются посредством понятий и постулатов стабильных порядков, в частности, принципов периода «холодной войны». Отсюда и прочная убежденность в том, что Нагорный Карабах не может быть признан, что Турция никогда не признает Геноцид 1915 года, никакие измененные границы никто не признает, и пр.
Отсюда и возникло убеждение в том, что карабахский вопрос, в лучшем случае, можно решить путем компромисса. На протяжении полутора десятилетий власти Армении надеялись на то, что эта ситуация может быть исчерпана каким-то разделом между Арменией и Азербайджаном. Никто не задавался вопросом о том, может ли Азербайджан пойти на компромисс? Лишь в настоящий момент многие поняли, что все надежды этой страны приобрести Нагорный Карабах и другие территории связаны с курсом отрицания проблемы Нагорного Карабаха даже в качестве «сепаратизма». Любое признание этой проблемы равносильно окончательной потере контролируемой со стороны НКР территории. Такова логика нынешних международных политических процессов. Косово и бывшие грузинские провинции – тому пример.
Политическая мысль Армении не может допустить, что проявленные в унисон мировым тенденциям активные усилия тех или иных субъектов по радикальному изменению сложившихся ситуаций порою могут выглядеть в качестве более ценных шагов, чем попытки удержания каких-то потерявших смысл форм политической организации в тех или иных регионах. Соответственно, наиболее рациональную национальную политику армянские политики видят в курсе на довольствование самым малым. Им представляется, что есть такое малое, на которое никто не может посягнуть. Отсюда и, постоянное стремление к отказу от всего, попало в поле зрения других.
Никогда в Армении не укоренялось убеждение в том, что успеха и защищенности можно достичь в том случае, если направить свои усилия в русле восходящих явлений мировой политики. Так поступили с середины восьмидесятых годов двадцатого века и продолжают поступать все, кто вовремя осознал факт девальвированности форм и принципов мирового порядка образца «холодной войны». Так в свое время поступил и Нагорный Карабах. Теряют те, кто крепко держится за формы, уже ставшие неэффективными. Примером может быть Азербайджан, не понявший, что условия конструирования региона по своему усмотрению остались в глубине десятилетий. Практикование проектов и принципов начала двадцатых годов не проявляет никакой эффективности.
В настоящее время в Армении часто удивляются тому, почему Россия активно не противится формированию армяно-турецких отношений. Почему-то считается, что такое развитие событие противоречит интересам этой страны. А то, что она молчит и не сопротивляется, приписывается лишь ее слабости. Мало кто думает о том, что представления об интересах могут радикально измениться. То, что долгое время считалось «святым», в какой-то момент может показаться бессмысленным. Особенно, в период радикальных перемен. Именно так оценивает Россия современную Армению. Период, когда Армения играла роль фактора сдерживания восточной активности Турции в виде военно-политического противника, ушел в прошлое. Удерживать Армению в такой роли уже нет смысла. Соответственно, выискиваются новые формы баланса сил на Кавказе.
Можно было бы привести и другие примеры резкого изменения отношения к тем или иным устойчивым до последнего времени ситуациям и региональным факторам. Но цель нашей статьи в другом: подвергнуть сомнению те убеждения, на которых повисла армянская политическая мысль. Ведь до сих пор в Армении не дается ответа на вопрос: с чего это Турция активно принялась за идею нормализации своих отношений с Арменией? С чего это турки так упорно требуют от Армении признания своих границ и отказа от идеи признания Геноцида? А надо было бы задаться такими вопросами.
От хорошей жизни ни одна страна не пошла бы на развертывание бессмысленных инициатив. Такое делается тогда, когда надеяться на то, что в изменившихся условиях возможно будет защитить свои интересы в том виде, в котором он представлялись до сих пор, уже невозможно. Турция, как всегда, одна из первых поняла, что формы и ценности эпохи холодной войны исчерпали себя. Поняла, что надо опередить время. Как это сделать, возможно, и сами турки не знают. Но то, что они готовы радикально пересмотреть свое традиционное видение мира и себя, это заметно воочию.
А чем занята Армения? Пока что только тем, что выискивает возможности забиться в угол и угодить кому попало. Бояться армянским интеллигентам надо вот этого. Сосед-турок тут не причем?
Манвел Саркисян, эксперт АЦСНИ
Источник: Lragir.am |
