Analitika.at.ua. Историк, дипломат, журналист и путешественник Луиджи ВИЛЛАРИ (1876-1959) родился в семье известного историка и общественного деятеля Паскуале Виллари. Его мать — Линда Уайт — писатель и переводчик. В мятежные годы начала XX в. ему удалось побывать на Кавказе. Тогда он отметил, что татарская интеллигенция является “неистово антиармянской и пользуется поддержкой правительства, видящего в ней противовес национальным и социалистическим устремлениям армян”. Его книга “Огонь и меч на Кавказе”, вышедшая в 1906 году в Лондоне, — непредвзятое свидетельство и анализ бакинских событий 1905 года и резни армян. Также автор указал важнейшие причины, внутренние и внешние, армяно-татарской (азербайджанской) вражды. Публикуем отрывки из этой мало кому, кроме специалистов, известной книги, недавно переизданой в переводе Карена Вртанесяна.
...В июне 1905 года фон Плеве издал указ о передаче в управление государства собственности Армянской церкви, поскольку она используется неэффективно, в том числе и для политических целей. С этого момента земельные владения церкви должны были управляться правительством. Армяне сами признавали, что церковь не всегда эффективно распоряжалась собственностью. Но передача имущества в попечение крайне коррумпированной русской бюрократии и бесцеремонная форма, в которой был осуществлен указ, вызвали возмущение армян во всем мире, тем более что церковная собственность принадлежала всему армянскому народу, а не только российским армянам.
Эчмиадзинский монастырь был занят полицией и войсками, католикосу предъявили требование выдать вице-губернатору Эриванской губернии князю Накашидзе ключи от сейфов с документами на право собственности. После отказа сейфы были взломаны, а документы изъяты. Этот акт грабежа превратил всех армян в революционеров, революционные комитеты распространились на весь народ. По приказам князя Голицына было арестовано, подвергнуто наказанию и сослано множество армян, казаки совершали облавы в армянонаселенных районах. Армяне отвечали взрывами бомб и револьверными выстрелами. В октябре 1903-го на князя было совершено покушение, он был серьезно ранен. Его ярость против армянского народа только усилилась, очевидцы передавали его слова: “Я не оставлю на Кавказе ни одного армянина, кроме пары экспонатов для музея”. За этим покушением последовали другие. От рук армянских мстителей пали вице-губернатор Елизаветполя, уездный начальник в Игдире, священник в Александрополе. Комитет установил подлинное царство террора, но даже если его методы были насильственными и кровавыми, я не думаю, что их может осудить большинство законопослушных европейцев.
Парализовав церковь, правительственная бюрократия надеялась резко снизить политическую активность народа. Но результат оказался обратным, и теперь террор угрожал самим государственным чиновникам. С началом русско-японской войны стал ощущаться дефицит войск, престиж правительства резко упал. Грузия стала добычей революционной агитации; русский элемент на Кавказе был слишком незначителен и слишком заражен революционными идеями, чтобы его можно было использовать. Оставалось опереться только на татар (здесь и далее имеются в виду кавказские татары, позднее названные азербайджанцами — прим. переводчика), к ним и обратилась правительственная бюрократия в трудные для себя времена.
Столетиями армяне и татары жили бок о бок. На территориях, которые позднее стали Российской Арменией, правили татарские ханы, на их землях трудились армянские и татарские крестьяне. Мусульманский правитель всегда угнетает своих крестьян, для христианской “райи” этот гнет особенно тяжел. Бесправное армянское крестьянство было отдано на полный произвол землевладельцев, даже в городах, где армяне имели возможность повышать свое благосостояние, любого из них могли ограбить и убить алчные соседи или деклассированные элементы. После российского завоевания, в котором армяне сыграли отнюдь не последнюю роль, гнет прекратился, были установлены относительный порядок и правосудие. Земельные владения татарской знати не были затронуты, наоборот, благодаря большему порядку в государстве они возрастали в цене. Знати были дарованы права российского дворянства, к ней относились с уважением и назначали на должности в армии, на гражданской службе и в местной администрации.
Хотя татары и продолжали пользоваться многими привилегиями, они больше не имели возможности безнаказанно притеснять, грабить и убивать армян. В то же время они видели, как еще недавно жалкая “райя” быстро увеличивает свое богатство, становится все более образованной и влиятельной, монополизируя все интеллектуальные профессии и поднимаясь вверх по ступеням российской государственной службы. Прогресс армян вызывал у них сильное раздражение. Даже самые состоятельные мусульмане предпочитали копить средства и вести относительно простой образ жизни в не слишком опрятных домах, питаясь грубой пищей, не склонные к принятым в цивилизованном мире способам приятного времяпрепровождения. Армяне, напротив, приобретая состояние, не отказывали себе в постройке эффектных каменных домов, обставляли их более или менее по-европейски, нарядно одевались, ездили за границу, отправляли своих детей в университет, словом, хотели приобщиться к западному образу жизни во всей его полноте. Их богатство раздражало татар и вызывало зависть татарской бедноты; некоторые татарские землевладельцы становились должниками армянских банкиров. В то же время образованные армяне считали татар варварами и относились к ним с отвращением и презрением.
Другая, более серьезная причина вражды — разбойничий инстинкт, присущий в большей или меньшей степени многим татарам. С незапамятных времен они участвовали в набегах, и по сей день многие деревни не имеют других средств к существованию, кроме грабежа.
Большое число татар еще ведет кочевой образ жизни, ежегодно мигрируя с гор в равнины и обратно вместе с овцами и рогатым скотом. В ходе этих путешествий они часто вступают в вооруженные конфликты с оседлыми армянами — результатом становятся насилия, убийства, угон скота.
Разница в вере, конечно же, лежит в основе всех конфликтов между христианами и мусульманами. Татары — приверженцы шиитского вероисповедания. Необходимо отметить, что на Кавказе только шииты нападают на армян, сунниты — тоже достаточно многочисленные — не принимали участия в последних волнениях и в некоторых случаях, как, например, в Шемахе, помешали шиитам организовать погром.
Переходя к национальному характеру, мы найдем новые причины для взаимной ненависти. Наружные свойства армянина не слишком привлекательны. Он внутренне замкнут и груб, его самомнение и самолюбие чрезмерны, он часто высокомерен до оскорбительности. Безусловно честный в деловых взаимоотношениях и внимательный к правам других, он часто слишком жестоко и беспощадно отстаивает свои собственные права. Отличный муж и отец, страстно привязанный к своему дому, он часто эгоистичен и высокомерен по отношению к чужим. Он осторожен и подозрителен, способный на глубокое чувство, он не расположен к проявлению эмоций. Безусловно, это не относится ко всем и больше применимо к городскому населению. Лично я имел дело с армянами, чьи манеры и привычки были абсолютно светскими, находясь среди них, я чувствовал себя в обществе изысканных европейцев, даже если не принимать во внимание их доброту и радушие по отношению лично ко мне.
Обвинения, возводимые на армян, всегда возводятся на людей, наделенных деловыми талантами, если они живут среди народов, не столь способных в этом отношении. Так, например, в России относятся к евреям. На Кавказе обычно говорят, что нужно десять евреев, чтобы обмануть одного армянина, подобно тому, как в Англии сравнивают евреев и шотландцев. В целом трудно обвинить армян в нечестности, у большинства из них исключительно высокое понятие о чести. Коммерческая способность, доходящая почти до гениальности, позволила им взять в свои руки экономическое развитие края. Что касается ростовщичества, в Баку этим занимаются исключительно татары, тифлисские ростовщики в большинстве армяне. Неправильно, однако, видеть в армянах исключительно купцов, загребающих деньги. Из 1 миллиона 200 тысяч армян на Кавказе не более 35 процентов живут в городах, и в большинстве своем городское население состоит из рабочих. Остальные 65 процентов — это крестьяне, исключительно трудолюбивые и лишенные тех недостатков, которые встречаются среди их соотечественников-горожан.
Будучи мирными и трудолюбивыми, армяне никоим образом не могут считаться лишенными воинской храбрости. Это предубеждение связано с тем, что безоружные армяне в Турции подвергаются резне со стороны вооруженных мусульман. Нет нужды вспоминать те времена, когда армянские полководцы отличались на службе Византии, гораздо позднее, в 18-ом веке армяне отчаянно сражались против персов, а затем принимали участие почти во всех российских военных кампаниях на Кавказе. Мистер Норман, корреспондент “Таймс”, на Азиатском театре войны 1877 года писал о генерале Тер-Гукасове: “Его руководство войсками под Тахиром, где 16-го июня он разгромил силами восьми батальонов двенадцать батальонов Махмед-паши; упорное сопротивление, оказанное атаке Мухтар-паши на Ешек-Халиас 21-го числа; доблестное отступление силами половины дивизии перед фронтом двадцати трех батальонов Ахмед-паши и, наконец, стремительный фланговый марш из Игдыра в Баязет и снятие осады с города, блокированного двумя турецкими корпусами, каждый из которых по отдельности превосходил численно его силы, выдвигают Тер-Гукасова в дивизионные генералы первого разряда. Будь у царя больше таких генералов, война бы окончилась месяц назад”. В ходе теперешнего конфликта за счет дисциплины и организованности они обычно одерживали верх над татарами, хотя всегда уступали численно. Интересно сравнить западное представление об армянах с мнением татар. Татары отнюдь не считают армян людьми робкого десятка и даже признаются в страхе перед ними. М.Агаев сказал мне, что каждому татарину следует вооружиться, чтобы защитить себя от кровожадных армян; Рагим-хан Нахичеванский говорил о татарах как о мирных овечках, пожираемых свирепыми армянскими волками!
В политическом отношении армяне демократичны и буржуазны. У них нет аристократии, прежняя феодальная система разрушилась под владычеством мусульман, и между армянами нет никаких отличий по праву рождения. Средний класс обеспечен и состоит из интеллигенции, деловых людей и влиятельного высшего духовенства. Армяне не склонны увлекаться абстрактными доктринами, и грузинские социал-демократы обвиняют их в буржуазных предрассудках. Армяне желают преуспеть в жизни, работать без постороннего вмешательства, дать образование детям, они не забивают себе головы бредовыми социалистическими теориями, которые они считают нереализуемыми — если же эти идеи когда-нибудь и реализуются, то никак не к выгоде армян. Когда Алисе в книге Льюиса Кэрролла говорили о способах ускорить вращение мира вокруг, она спрашивала, какой от этого будет толк. Таково и отношение армян к социализму. Хотя их идеалы можно назвать прозаичными и практичными, они выказали самоотверженную привязанность к своей церкви. Пройдя через века притеснений, они никогда не уклонялись от своей веры.
Татары во всех отношениях противоположны армянам. Их внешние характеристики довольно привлекательны. Они держатся с достоинством, их приятное обращение внушает симпатию всем, кто входит с ними в контакт. В них есть нечто чарующе средневековое, чего недостает добродетельно-буржуазным армянам.
Читатель спросит, с какой стати татары должны ненавидеть армян больше, чем других христиан, к примеру, русских и иностранцев. Причина в том, что армяне живут рядом с ними в большом числе, тогда как другие христиане сравнительно малочисленны. Армяне — коренные жители, тогда как русские приезжают сюда в качестве солдат, государственных служащих, временных наемных рабочих и уезжают через несколько лет. Иностранцы прибывают делать деньги и точно так же быстро отбывают восвояси. Армяне же считают каждый город, где их достаточно много, своей “сферой влияния”, их прогресс в некоторой степени происходит за счет татар. Последние инстинктивно понимают, хотя никогда в этом не признаются, что представляют собой расу, клонящуюся к упадку, что каждый шаг прогресса ведет к ущербу для них и к выгоде для армян, которые станут еще богаче и влиятельнее.
Политических идей у татар немного. Они инстинктивные приверженцы абсолютизма и по собственной воле пребывают в рамках старой феодально-племенной системы.
Татары не принимают участия в либеральной и революционной агитации, забастовках и прочих антиправительственных действиях, поскольку они не в состоянии оценить значение прогрессивных теорий и читать литературу по этой теме. Они объединены в религиозное сообщество мусульман-шиитов, которое включает в себя и представителей других народов, у них до сих пор нет идеи национального или расового единства, как мы его понимаем на Западе.
В последние несколько лет среди влиятельных татарских интеллектуалов родилось движение за просвещение народа и развитие в нем национального и политического духа. Движение финансирует бакинский миллионер М.Тагиев, возможно, богатейший мусульманин в мире. М.Топчибашев, также богатейший человек, — идейный лидер движения. Среди его участников также бакинские журналисты Агаев и Гусейн-заде и собственник листка “Бахчисарай” Исмаил-бек Гаспринский. Не имея разрешения издавать в Баку татарские газеты, они распространяли свои идеи другими путями, например, через русскоязычную бакинскую газету “Каспий”, выразительницу татарских интересов. Недавно они получили разрешение на издание в Баку татарской газеты “Хайят”, ее редактор Агаев — талантливый ученый, хотя и фанатик. Татарские интеллектуалы отличаются умеренным либерализмом и яростными антиармянскими убеждениями.
Несмотря на отсутствие любви между татарами и армянами, на частые убийства на почве расовой и национальной вражды, они жили бок о бок под российской властью в относительном мире. Они не смешивались социально, но соприкасались по делам бизнеса, в клубах и в своих контактах с местной администрацией. До февраля прошлого года между двумя народами не начинались боевые действия. Причина конфликта выглядит темной; татары и армяне обвиняют друг друга в первом нападении, но обе стороны согласны, что правительство организовало или по крайней мере поощряло открытую вражду исходя из старого принципа “разделяй и властвуй”. Несомненно, правительство действительно убеждало татар, что в случае нападения на армян оно не станет вмешиваться, желая предприятию успеха. Постепенно положение дел в Восточном Закавказье стало напоминать ситуацию в тех частях Турции, где христиане и мусульмане живут бок о бок, но все административная и прочая власть принадлежит последним.
Князь Голицын и его помощники даровали татарам множество привилегий и постоянно разглагольствовали перед ними о беззакониях армян. Татары быстро поняли, какую выгоду можно извлечь из сложившегося положения. Из Персии переправлялось большое количество оружия, и между главными представителями татарской знати было достигнуто взаимопонимание по поводу плана действий. Вероятно, вначале в тайных договоренностях принимали участие представители властей Баку — города, где национальный антагонизм проявлялся сильней всего. Однако в скором времени весь мусульманский элемент Закавказья был вовлечен в дело и, возможно, также некоторые зарубежные мусульмане, хотя соучастие мусульман из Персии не имеет прямых доказательств. Общая схема состояла ни больше ни меньше как в полном истреблении всех армян в Бакинской, Дагестанской, Елизаветпольской и Эриванской губерниях.
Разразилась война на Дальнем Востоке, среди народов империи начались выступления с требованием свободы и реформ. Татары почувствовали, что и они могут кое-что получить. Конституции их не слишком заботили, однако они почувствовали удобный момент для того, чтобы избавиться от своих давних соперников-армян. Армяне пользовались явной нелюбовью правительства и, по мнению татар, при всем желании не смогли бы себя защитить. В такой напряженной атмосфере малейшей искры было достаточно для того, чтобы зажечь весь край.
В июле 1904-го года князь Голицын навсегда покинул Кавказ, но его помощники — генерал Фризе, назначенный временно исполнять его обязанности, и губернатор Баку князь Накашидзе — остались продолжать антиармянскую политику, которая привела к вспышке насилия в Баку в феврале 1905 года. После этой вспышки некоторое время продержалось относительное спокойствие, не считая небольших мартовских инцидентов в Эривани. Затем, в мае, разразилась ужасная нахичеванская резня. Тем временем на Кавказ был направлен граф Воронцов-Дашков в ранге наместника с инструкцией проводить политику, способствующую примирению. Его заместитель по гражданской части, Султан Крым-Гирей, хотя он и не симпатизировал армянам, будучи татарином по происхождению (автор вновь допускает ту же ошибку, объединяя крымских татар и кавказских — прим. переводчика), проявил себя либеральным и порядочным чиновником. Заместитель по военной части, генерал Малама, не вмешивался в политику, но по общему признанию проявлял нейтральность к сторонам конфликта. Роль обер-полицмейстера генерала Ширинкина вызывает больше вопросов, но по крайней мере в первое время он тоже относился к армянам благожелательно. Казалось, правительство встревожено при виде Франкенштейна, которого оно своими руками создало в виде татарского движения, и начало понимать, что потом этих диких и воинственных людей трудно будет остановить, они могут обратиться против власти. Кроме того, армяне, которых, казалось, легко будет раздавить, показали себя очень “непокладистыми”. В-третьих, весь Западный Кавказ был в той или иной степени охвачен открытым восстанием. Грузины выступали с гораздо более радикальными требованиями, чем армяне, которые просто хотели, чтобы их оставили в покое, чтобы вернули их церковные земли и школы. Власти поняли, что армяне, если найти с ними общий язык, могут стать наиболее благонадежным и консервативным элементом на Кавказе. Если завоевать их дружеское расположение, задача подчинения других сильно упростится.
В результате в августе 1905 года в государственной политике произошел резкий поворот: право собственности Григорианской церкви было восстановлено, армяне получили разрешение вновь открыть свои школы. Эти меры, конечно же вызвали радость среди армян; пошла на спад активность комитетов, насилие прекратилось и народ все больше чувствовал себя удовлетворенным. Однако татарское движение еще было живо и возобновилось с новой силой актами гражданской войны в Шуше и сентябрьской резней в Баку. Возможно, власти теперь желали положить конец беспорядками, но сил для этого не хватало. Едва спокойствие удавалось восстановить в одном месте, как разражался погром в другом. Соответственно армянские комитеты возобновили свою активность в отдельных городах, вооружая людей и противодействуя татарам.
Подготовила Елена ШУВАЕВА-ПЕТРОСЯН
Источник: Новое время |
