Analitika.at.ua. Интервью Чрезвычайного и Полномочного посла Польши в Армении Здзислава Рачиньски информагентству АрмИнфо.

Г-н Рачиньски, партнерство с ЕС многие в Армении рассматривают как противовес отношениям с Россией. Насколько вообще уместно это сопоставление, действительно ли Москва и Брюссель соперничают друг с другом в этом регионе и в Армении в частности?

Я не разделяю мнения, что Армения или кто-либо из стран Южного Кавказа стоит перед дилеммой: или ЕС, или Россия. Скорее, можно и нужно говорить о выборе в другой плоскости: или авторитарная, коррумпированная, недемократическая модель развития, или – смелые, последовательные, демократические преобразования, имеющие своей целью строительство правового, справедливого, открытого государства и общества, близкого нашему, европейскому пониманию устройства современного государства.  Европейская политика соседства (ЕПС) адресована всем соседям – как на востоке, так и на юге. Программа Восточного партнерства детализирует ЕПС, адаптирует ее к условиям и нуждам восточноевропейских стран, наполняет конкретным содержанием. Программа Восточного партнерства не дает ни обещания, ни гарантий вступления в ЕС. Об этом говорилось с первого же дня начала этой программы. Мы говорим о том, что страны- соседи будут модернизировать и реформировать свои системы – экономические, социальные, политические. Чтобы они как можно больше были похожи на европейские. Чтобы не было различий в уровне развития, были развиты механизмы соблюдения прав человека. И смысл того, предложения, который ЕС адресует всем участникам, предложение участия в помощи в реформировании и модернизации этой системы. Это не вопрос геополитического выбора – либо с Россией, либо с Европой, вовсе нет. Это вопрос философии внутреннего развития. Это предложение, которое заинтересованные страны могут принять, могут и отклонить.

На Ваш взгляд, кому выгодна дестабилизация ситуации в регионе, если участь, что карабахский конфликт и постоянные азербайджанские провокации тормозят указанные Вами интеграционные процессы?

Вряд ли кому-то выгодно обострение ситуации в регионе. Дело в том, что есть конфликт, есть проблемы, которые унаследованы от прошлого. Я бы не сказал, что какие-то силы извне преднамеренно раскачивают ситуацию на Южном Кавказе. Кроме того, как мне кажется, не вполне демократическая природа, характер этих государств, не позволяют решить проблемы неконфликтным путем. Есть несколько составных этой проблемы. С моей точки зрения, все три государства Южного Кавказа по своим размерам и потенциалу достаточно небольшие. Их будущее в системе международных отношений в общеевропейском экономическом пространстве выглядело бы намного перспективнее, если бы эти три страны выступали бы как единое целое. Мы бы имели дело с бесконфликтным пространством, эффективно сотрудничающими между собой государствами, открытыми границами, контактирующими обществами. Это была бы совсем иная реальность, иное качество. Другое дело, что эта запутанная, сложная ситуация может быть использована разными другими игроками. Этого исключать нельзя.

Можно ли утверждать, что Польша как инициатор программы Восточного партнерства, курирует интеграционные процессы стран Южного Кавказа?

Я  не воспринимаю слов-определений: куратор, опекун, лидер, предводитель… Так мы  еще договоримся до политических канонических территорий… Три независимых, суверенных государства Южного  Кавказа сами определяют свой выбор, свою судьбу. И никто не вправе им что-либо диктовать. Другое дело, что иногда неплохо послушать друзей или посмотреть на удачный пример, который может быть адаптирован в другой стране. Польша, как мне кажется, может быть таким примером. В течение 20 лет нам удалось преобразовать свою страну в динамичное, быстроразвивающееся государство, которому до сих пор удается избегать острых проявлений  экономического кризиса. А ведь Польша не располагает  ни залежами энергоресурсов, ни какими-то сверхъестественными привилегиями. Мы внесли и вносим свою лепту в становление и реализацию политики Восточного партнерства , которая, подчеркиваю, является политикой Европейского союза в целом, исходя из того, что, во-первых, Польша намного ближе к восточным соседям – географически, исторически, в культурном смысле, во-вторых, в Польше создан солидный научно-исследовательский потенциал, анализирующий ситуацию в восточной части нашего континента, во-третьих, у нас имеется политическая воля для того, чтобы вплотную заняться проблемами Восточной Европы. Но для успешного решения задач Восточного партнерства  необходима мобилизация ресурсов всего Европейского Союза. Поэтому мы – убежденные сторонники привлечения сил и средств ЕС в целом. И прежде всего самого мощного экономически государства Европы  - Германии. Без преувеличения можно сказать, что – на сегодняшний день – успех проекта, адресованного Востоку зависит от слаженного взаимодействия Варшавы и Берлина.

Как Польша относится к санкциям против Ирана, учитывая потребность растущей польской экономики в энергоносителях?

Опасение того, что ядерная программа Ирана может быть использована не только в мирных целях в Европе, осознают все. Неясность по поводу ядерной программы Тегерана является серьезным дестабилизирующим фактором. Здесь мы солидарны со своими европейскими партнерами. Польша в унисон поддерживает стремление ЕС достичь прозрачности, ясности намерений Ирана. У Варшавы не может быть сепаратной позиции. Насколько эффективны санкции, я не могу сказать. Мы большие надежды возлагаем на переговоры в шестистороннем формате, как на способ решения данной проблемы, устранения непонимания. Вместе с тем, я не считаю односторонние действия в отношении Тегерана панацеей. Мне кажется, что существующие разногласия можно устранить путем диалога, и сегодня пока шансы на это остаются.

Евросоюз с пониманием относится к сотрудничеству между Арменией и Ираном, учитывая экономическую блокаду нашей страны со стороны Турции и Азербайджана?

В Европейском союзе есть полное понимание специфического положения Армении, следовательно, и необходимости его сотрудничества с Тегераном. Достаточно хотя бы вспомнить, что до сих пор никаких критических заявлений по этому поводу не звучало. При том власти Армении заверяют, что взаимодействие между Ереваном и Тегераном не нарушает режима международных санкций против Ирана.

Взаимные визиты между Арменией и ЕС в последнее время происходят с завидной последовательностью, что весьма любопытно на фоне санкций против Ирана и напряженной обстановки в Сирии.

Не думаю, что взаимные визиты высокопоставленных должностных лиц связаны с какими-то геополитическими играми, ситуацией вокруг Ирана и Сирии. Конечно, нам очень интересна позиция Армении как страны, близко расположенной к происходящим событиям. Разумеется, Ереван прекрасно осведомлен о том, что там происходит. Но я смотрю на все эти явления иначе – подобные визиты являются подтверждением все более развивающегося сотрудничества между РА и ЕС. Это принятый способ общения между друзьями и партнерами. К примеру, поездки министров и премьера в соседние государства или в Брюссель не то, что никого не удивляют, их даже часто медиа просто не замечают.

На днях верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон заявила, что парламентские выборы в Армении были лучшими за всю историю независимости. В чем причина такой благосклонности Брюсселя к нашим властям, учитывая многочисленные недостатки и нарушения в ходе избирательного процесса?

Фиксация некоторых несовершенств, недостатков не исключает констатации факта, что эти выборы были лучшими из всех выборов. Они были лучшими именно по сравнению с предыдущими избирательными процессами, но это не значит, что они были действительно идеальными. Ведь доклад наблюдательской миссии БДИПЧ/ОБСЕ напрямую указывает на нарушения, упущения, никто не закрывает глаз перед ними.

Какова Ваша оценка нового парламента, ведь у Вас есть достаточно реальное представление о каждой из вошедших туда сил?

На опыте наблюдения первых дней новый парламент более оживленный, несколько разноцветный по сравнению с парламентом прошлого созыва. Этому способствует, во-первых, вхождение в парламент новой силы – Армянского национального конгресса, куда входят яркие, хорошо говорящие личности. С другой стороны, немного иная расстановка сил в результате не вхождения "Процветающей Армении” в правящую коалицию. Это создает более динамичную ситуацию. Ведь парламентаризм – это тоже какая-то история развития. Сегодняшний законодательный орган – это шаг на пути становления парламента как полноценной и определяющей институции в Армении. И повышение уровня плюрализма только способствует становлению многофункциональности власти. Насколько это отразится на эффективности парламента – покажет время.